«Who wants to live forever…». Так мы сидели, пока окончательно не стемнело. Внезапно раздавшийся стук в окошко заставил нас обоих вздрогнуть. Артём опустил стекло. Я выключила радио. Под большим ярко-жёлтым зонтом стояли две девушки в белых блузках и одинаковых расклешенных юбках. Дождя ещё не было, но грохотало вовсю. — Ребят, подкиньте до Глобуса? Тут всего пара километров, — попросила одна. — Садитесь, — на удивление быстро согласился Артём. — Нам тоже в ту сторону. Девушки сложили зонт и забрались в машину. Они были очень похожи, только волосы у одной были розового цвета, а у другой — голубые. Глядя на нас через зеркало, девушка с голубыми волосами сказала: — Как хорошо, что вы нам попались. Сейчас будет что-то ужасное. Я кивнула: — Дождя сто лет не было. — Сегодня конец света обещают, — сказала она. — Такое напряжение, — поёжилась розовая. — Насквозь пробирает. — Ужасное напряжение, — согласилась голубая. — Оно здесь повсюду. А нам ещё работать. — Мы тайные покупатели, — пояснила розовая, когда проехали немного вперед. — Я фотографирую. Аня — вопросы задаёт. А вы кто? — А мы… — Артём усмехнулся. — Мы бродячие артисты. Я достаю из рукавов кроликов, а Витя по канату ходит. Очень рисково. — Ненавижу цирк, — сказала голубая. — Цирк — это зло. Омерзительная иллюзия любви и праздника, за которой: боль, страх и насилие. Праздник чужих страданий. Зло в обличии добра. — Как-то раз я ходила на вечеринку в туфлях на два размера меньше, — закивала в подтверждение её слов розовая. — Они лучше всего к платью подходили. Ноги так стёрлись, что кровь от туфель так потом и не получилось отмыть. Но выглядело потрясающе красиво. Особенно на фото. У меня на той фотке семьсот лайков. Хотите покажу? — В мире всё так, — согласилась голубая и подалась к Артёму. — Сколько тебе приходится замучить кроликов, чтобы достать из рукава одного живого? — Думаешь, я их считал? — рассмеялся он. — Никто не спрашивает у медиков, сколько кроликов сдохло от их опытов. Потому что главное — результат. У нас есть негрустин, виагра и омолаживающий крем. Вот и с праздником так же. Главное, чтобы он продолжался и никто ничего не заметил. — Ты не его сестра, — сказала розовая, внимательно меня разглядывая. — Жаль, потому что нам он подходит. — Не подходит, — одёрнула её голубая. — Тут и до конца света недалеко. Мы остановились возле съезда к гипермаркету, и они вышли. — Сделайте уже что-нибудь с этим ужасным напряжением, — сказала розовая напоследок, заглянув к Артёму в окно. — На тёмной стороне любви счастья не бывает. Они ушли, а их жёлтый зонт остался. Только заметили мы это гораздо позже. Отъехали от освещенной площадки магазина и снова погрузились в сверкающий молниями мрак. От встречи с этими странными девушками осталось какое-то неуютное, тревожное ощущение. Но обсуждать их мы не стали. По радио заиграла знакомая песня и Артём, снова прибавив громкость, стал подпевать: «Остановите, остановите, Вите надо выйти…». Это была одна из его любимых шуток. А когда песня закончилась, положил руку мне на колено и сжал, но на этот раз не грубо, скорее примирительно, и принялся торопливо и как-то чересчур небрежно рассказывать, что мы едем в лагерь к ребятам, чтобы передать им что-то важное. Переночевать он планировал у них, а назавтра отправиться смотреть какой-то дом. Большой и красивый, чтобы свалить подальше от Костровых. И вроде бы всё было в порядке, словно он уже простил меня, и мы помирились, кроме того, что я видела, что ничего не в порядке. — Всё нормально? — спросила я, не сводя глаз с его нервно подрагивающего колена, но он, словно не расслышав, продолжал говорить что-то про ролик с Гашишем, Макса и то, что он был рад узнать, что Макс не бросил его в той ситуации. Пришлось повторить вопрос трижды. Тогда машина резко свернула на обочину и остановилась. — Нет! Не нормально, — Артём развернулся ко мне и поднял вверх палец. — Неужели ты не чувствуешь его? Оно здесь повсюду. — Что повсюду? — растерялась я. — Напряжение! В ту же секунду он набросился на меня и с силой придавил к спинке кресла, которое одновременно с чудовищным раскатом грома, откинулось назад, и мне показалось, будто конец света уже наступил. Что в какой-то мере так и было, потому что больше я не слышала, не видела и не ощущала ничего, кроме оглушающих поцелуев и болезненной силы пальцев, гуляющих по мне, как по виолончельным струнам. Но потом где-то совсем рядом снова так шарахнуло, что Пандора закачалась. Недовольно фыркнув, Артём вернулся за руль: — Ладно. Живи пока. Хорошо бы успеть до дождя. Мы снова тронулись, а я так и осталась лежать на откинутом кресле. Чернота за стеклом сверкала, кнопки на магнитоле подсвечивались голубым, Артём что-то подпевал под музыку, и я моментально задремала, а проснулась от того, что он пытался аккуратно достать меня из машины. — Приехали. Ворота закрыты. Сторожа нет. Нужно пешком немного пройти. Ветер дул очень сильный, а чернильное небо то и дело прорезали ярко-белые сетки. Волосы хлестали по глазам, тело покрылось мурашками. Артём накинул мне на плечи плед и повёл через калитку. Дождь хлынул мощный и неистовый, подмял под себя ветви деревьев и кустарники, встал перед нами стеной. Мы побежали. Держась за Артёма, я лишь механически передвигала ноги, шлёпая по мгновенно образовавшимся лужам. Где-то впереди едва различимо горел фонарь, бледным рассеянным пятном его свет с трудом пробивался через толщу воды. Соскочив с асфальтовой дорожки, мы пробежали по песку и нырнули в зияющий чернотой дверной проем. От наших шагов прокатилось эхо. Забежали, отдышались, вытерлись мокрым пледом. Я огляделась. Мрачное, полуразрушенное здание. В пустые окна заливала вода, ветер стремительно гонял по коридорам, на стенах дрожали тени. — Тут идти всего-то осталось минут пять, — сказал Артём, глядя в темноту. Вода снаружи лилась с таким звуком, будто на нас обрушился водопад. Вдруг в глубине коридора я заметила какое-то движение и невольно схватилась за Артёма. — Там кто-то есть. Он обернулся. — Кошки. Они тут водятся. Знаешь, что? Я сейчас принесу тот зонт, который девчонки оставили. Он огромный. Под ним нас не смоет. И, не дожидаясь моего ответа, Артём поднял плечи, закрыл голову локтями и ринулся в поток, но через секунду вернулся, крикнул: «Не трогай кошек. Они бешеные», и снова исчез. Я немного помялась у дверного проёма. Платье было мокрое насквозь, с волос текло, от сквозняка стало очень холодно. И тут среди темноты и промозглой серости стен я заметила на полу чудесную переливающуюся россыпь самоцветов. Удивительное, разноцветное свечение. Слабое, но от того ещё более заманчивое. Стена, сложенная из разноцветного стекла. Пару минут я любовалась ею, пока вдруг не услышала приглушенное урчание. Из тёмного угла на меня смотрели ещё два светящихся огонька, и от них явно исходила угроза. Я попятилась. Почувствовав моё замешательство, кошка, выгнула спину и зашипела. Шерсть вздыбилась. Я топнула на неё ногой, но она не испугалась, напротив, злобное урчание стало громче. Того и гляди бросится. Но самое неприятное, что на этот звук выползла вторая кошка. Обе медленно приближались. Я отступала, пока не упёрлась спиной в перила. Замахнулась на них пледом. Первая стукнула по нему лапой и зацепилась когтями. Другая лишь отбежала в сторону, но тут же вернулась обратно. Лестница кошек не остановила, они поднимались за мной до второго этажа. Та, что шипела, шла впереди, вторая, скорее из любопытства за ней. На втором этаже я подобрала с пола кусок кирпича и не целясь кинула в них. Это тоже не подействовало, однако в следующий момент, что-то громко хлопнуло наверху и кошки, на мгновение пригнувшись, остановились. Но уходить не собирались. Я поднялась на третий этаж. Длинный сумрачный коридор с едва освещенными прямоугольниками окон на полу. Хлопающий звук доносился из его глубины, и чем больше я всматривалась в него, тем беспокойнее становилось, поэтому, когда совсем неподалёку раздалось жалобное мяуканье, перепугалась не на шутку. Трудно сказать откуда оно доносилось. То затихало, то начиналось вновь, где-то уже в другом месте. То ближе, то дальше, и сколько я не пыталась, разглядеть никого не могла. Внезапно всё стихло: и гром, и хлопанье в глубине коридора, и жалобное мяуканье. Наступила жутковатая тишина. И тут, почти у самых ног, я увидела маленького котенка. Высоко задрав хвост, он направлялся прямиком ко мне. В другой ситуации я бы конечно взяла его на руки, но предупреждение Артёма и те злые кошки напугали не на шутку.