— Вон тот… — поморщился, отвернувшись. — Тучный бородач. Варфоломеев. Что он здесь делает? Неужели метит еще выше? Я пригляделся. — А нет, кажется, уже уходит. На игру его не пригласили, — выдохнул с облегчением отец Юли. — Его стоит опасаться? — Пропихнули его по просьбе, все равно, что пустили козла в огород. Хапуга. Подминает под себя бизнес, сопутствующий строительному. Надо же, сегодня он был один. Без своей новой шестерки… Я кивал, слушая отца Юли, запоминал безэмоционально, как вдруг… он произнес знакомую фамилию. — Говорят, новый протеже. Ковалев. — Что-что? — встрепенулся я. — Ковалев? Ковалев Вячеслав? — Да. Он самый. Знакомы? — Пересекались, — скрипнул зубами. Пересекались ли мы? О да… Как минимум, спали с одной и той же женщиной. Вот только Милана выбрала его — своего мужа, а меня хотела забыть, как страшный сон… — Ходят слухи, что Варфоломеев скоро и в политику подастся. Если учесть, скольким людям он оказывал одолжение, втирался в доверие или просто покупал, опасения более, чем серьезные. — Метит на то же место, что и вы? — Думаю, да, — помрачнел отец Юли. — Я несколько лет готовил почву, а тут… — он едва не плевался. — И ничего нет ни на него, ни на его партнеров. Хорошо прячутся. Чисты, как стеклышко, репутация безупречная, примерные семьянины. Я рассмеялся, неожиданно язвительно. — Насчет Ковалева я бы не был так уверен… — сорвалось у меня с языка прежде, чем я понял, что говорить это не стоило. Отец Юли весь преобразился: — Ты что-то знаешь? Говори! Глава 11 Тимофей Я уже пожалел, что позволил себе — и слова, и усмешку нехорошую. Хотелось бы никогда этого не говорить, держать лицо, но ведь я всего лишь простой смертный, со своими слабостями. Потерпел поражение там, где считал, что новые отношения станут для меня чем-то особенным, возможно, тем самым, чем не стали отношения с Юлей. Я думал, что уже пережил неприятное, сосущее ощущение пустоты в груди, потому что прошел не один год, но вот снова промелькнули знакомые имя и фамилия, и я понимаю, что чувства на месте. До сих ощущаю себя проигравшим, которого уложили на обе лопатки и посмеялись над поражением. Хотел бы я взять реванш? Безумно! Так бы и выдал, что не все гладко в датском королевстве Ковалева. Но я же не просто так пожалел, значит, совесть еще не совсем потеряна. Осталось кое-что… — Ничего такого, — покачал головой. Однако отец Юли уже заинтересовался и пытливо смотрел мне в глаза, словно ощупывая взглядом лицо. — Врешь же, — заявил он беззлобно. — Ты что-то знаешь. Сказал “А”, пора сказать и “Б” тоже! — И что это даст? — Как что, — пожал плечами тесть. — Пятно на репутации одного из ключевых партнеров Варфоломеева отбросит тень и на него самого. В таком деле главное — начать, а там и доброжелатели найдутся, и лодка даст течь, и утонет со всеми, кто в нее взобрался. Какой неприятный, скользкий разговор! Большой, успешный бизнес — жестокая и не всегда честная игра. Игра в политику — совсем грязная, бесчестная, беспринципная. Я готов идти напролом, придавливая, кого надо, ради своего бизнеса, но не готов окунуться в дерьмо и трясти чужим грязным бельем. — Допустим, вы узнали кое-что о Ковалеве, дали этому ход. В самых черных красках. Неужели вы считаете, что Варфоломеев не поймет, откуда ветер дует? Станет сидеть сложа руки? Нет, Семен Андреевич, так не получится. Бумеранг прилетит, и на свет вывалят грязное белье. Но уже нашей с вами семьи. Понимаете, о чем? Дочь наркоманка, гулящая, приплетут и срывы, и срачный развод, докопаются до всего! Докопаются даже до аборта, — скрипнул я зубами. Только после этого отец Юли призадумался, потер подбородок. — Да, ты прав, — сказал он. Я выдохнул с облегчением: неужели отстал? Но тесть выдал буквально в то же мгновение: — Прежде, чем действовать таким образом, нужно хорошо подготовиться, подчистить все хвосты! Черт, не на такой эффект я ожидал! Тесть же выглядел довольным, приобнял меня, похлопал по спине: — Молодец, Сергеев! Не зря первые достижения — заслуженно только твои, и больше ничьи! Котелок-то варит… Горжусь. Я всегда мечтал о таком сыне и в какой-то мере ты им стал. О лучшем зяте я и просить не мог! *** Мне стало ясно, что тесть затею в покое не оставит, обязательно докопается до сути. Но сначала подготовится, подчистит все, чтобы не облегчать Варфоломееву возможность достать его в ответ. Мне пришла в голову мысль, что если тесть опрокинет ведро с помоями над головой Ковалева, заденет не только его самого, но и всю его семью — ребенка и жену, в том числе. Милана… Я запрещал себе искать с ней встречи, но сегодня, после окончания ужина, залез на заднее сиденье своего автомобиля и попросил водителя немного покружить по ночному городу. Пробок нет, красота… За окном мелькали пейзажи, от которых могло захватить дух, но я уже давно привык к этой роскошной, холодной красоте. Она совершенно не грела. Впервые за эти годы я испытал сильное желание узнать, как поживает Милана, что вообще происходит в ее жизни. Недолго думая, порылся в архивах, открыл нашу старую переписку. Я до сих пор был заблокирован, а у нее… У нее сохранился тот же самый номер. Новая аватарка. Я нажал на нее, чтобы увеличить картинку: Милана с дочерью, дочурка на маму страсть, как похожа, такая милашка! Я обнаружил черты сходства — губки, носик, а глаза и брови — не Миланы, но и не Славы. Может быть, в бабушку или в дедушку… Я отложил телефон, вид дочери Миланы снова затронул рану, которая должна была затянуться, но все равно иногда кровоточила. Я подумал о своих детишках. Моя жена избавилась от них в свое время, не желая растить двух, потому что ей хотелось всего одного — и то после длительных уговоров! Нет, не мог сидеть на месте. Я снова взял в руки телефон, поискал странички в социальной сети, нашел быстро и страницу Миланы, и страничку Славы. У него там были в основном фото с деловых встреч, поездок, несколько семейных фото с Миланой. Ни одного с ребенком, которого он завел на стороне. Задумался: мог ли этот секрет стать сокрушающим ударом? Смотря, как представить факты. Несмотря на болезненный разрыв, я бы не хотел, чтобы Милана переживала из-за грязных разборок. Просто представил, как посторонние ковырялись бы в моем личном грязном белье, и покоробило. Достав второй телефон, я набрал номер Миланы. Пошли гудки. Несколько гудков, шорох — начало диалога, как будто кто-то держал телефон в сумке. Внезапный детский голосок в динамике: — Алло! — и мое сердце застыло. Дорогие, если книга нравится, не забывайте про активность. Ваши отзывы и комментарии показывают живой интерес к истории и дарят желание писать :) Глава 12