Я сразу же заподозрил неладное и вызвал врачей, чтобы у нее взяли анализы. О чем я мог подумать, зная, что в прошлом Юля баловалась наркотиками? Разумеется, я решил, что она снова взялась за старое! Разве мог я предположить другое? В голове не было ни одного другого варианта. Думая о жене, я больше не испытывал ни тени привязанности, ни сожаления об ушедшем. Слишком много воды утекло с тех пор, как я хотел эту холеную красотку. Спустя несколько лет я понял, что не столько хотел её, сколько тешил свое это, добиваясь внимания избалованной красотки, родом из состоятельной семьи. Врачи взяли анализы. Прав я оказался лишь частично… По остаточным токсинам было ясно, что Юля изредка баловалась травкой, но совсем немного. Причина же её странного поведения была в другом. Моя женушка оказалась… беременной. Боже, она оказалась беременной! От одного из своих любовников. — И что ты планировала? — поинтересовался я. — Хотела переспать со мной и выдать чужого ребёнка за моего? Так, что ли? Юля промокла салфеткой глаза, начала жаловаться: — Я думала, нам вместе классно… Мне и ему, отцу малыша, — объяснила нехотя. — Но как только я сказала, что забеременела, он сразу потребовал аборт. И точка. Это было ужасно… Я и не думала ни о чем, просто было неприятно слышать это. — Надо же. Теперь ты оказалась в ситуации, когда хочешь детей, а твой партнер не хочет. И как? Приятно побывать на моем месте? — Ты слишком жестоко ко мне относишься! Неужели ты хочешь отомстить мне за, что я в прошлом сделала аборт? — Мстить так мелко? — уточнил я. — Нет. Жизнь сама расставила все на свои места. Теперь ты понимаешь, каково это, быть ненужной. Я не стану настаивать на аборте, решай сама. Скажу лишь, что на нашем планируемом разводе твоя беременность никак не скажется. — Разве можно устроить развод, если супруга беременна? — с сомнением поинтересовалась Юлия. — Можно, если осторожно, — отозвался с сарказмом. — Если жена не против. Ты же не против, милая? У меня,не семейная жизнь, а сплошной фарс. Юля решила оставить ребёнка. Но… Её увлечения наркотиками дали о себе знать. Плюс она покуривала время от времени. Так что первые же анализы, проводимые во время беременности, показали серьёзные отклонения. Врачи порекомендовали прервать беременность и подойти к зачатию в следующий раз более серьезно. Самое стремное, что при всем при этом фигурировала моя фамилия. Сергеева Юлия — неудавшаяся мать, наркоманка, жена бизнесмена Сергеева Тимофея. Разумеется, в клиниках не должны были разглашать личные сведения, подробности лечения — это все относится к врачебной тайне. Но я бы не хотел, чтобы Юлькины выкрутасы, пусть даже косвенно, меня касались! Юля сделала аборт и… хотелось бы добавить, взялась за ум, но нет же! Первое, что она сделала, это накидалась таблетками в клубе. Моя охрана вытащила её обдолбанной из какого-то гадюшника невменяемой, без трусов. Черт знает, как и сколько раз ею пользовались. Даже говорить бесполезно с ней. Дал приказ, отвезли, словно мусор, в закрытый рехаб, и на этом все. Отца Юли поставил в известность, он сильно расстроился, но от этого метить выше не перестал… Встреча с Ковалевым Вячеславом немного позднее не была для меня неожиданной. Я знал, что Ковалев тоже будет там, но не знал, что и Милана появится. Меня как будто подменили. Не знаю, почему, но всякий раз, когда я видел их вместе, меня будто рвало на клочки от злости, ревности. Я чувствовал себя обворованным. Хотя Ковалев ничего не украл у меня лично, я не переставлять его тихо ненавидеть за то, что с Миланой находился именно она, а не я. Спровоцировал его нарочно. Сам себя ненавидел в этот момент — Тимофей, что за низость? Но остановиться было выше моих сил. Уже на трассе мне в голову стукнуло мыслью, что за все мои выходки может прилететь Милане. Поэтому немного спустил на тормоза и слетел… Чуть не убился. Ещё один подарок судьбы и знак, что пора браться за ум и менять что-то. Думал, отлежусь несколько дней, залижу ушибы, синяки и парочку сломанных рёбер в одиночестве, но с утра пораньше приехал отец Юлии. Пришлось дать приказ его впустить. Закинуться обезболом и спуститься в холл. — Что стряслось? — поинтересовался отец Юлии. — Хотел спросить у вас тоже самое. Что-то с Юлей? Если мерзавец сбежала из рехаба или умудрилась и там напакостить, все, я умываю руки. Окончательно! — Нет. Юля под строгим контролем. Видел новости? — поинтересовался отец моей непутевой жены. — Еще нет, а что там? Отец Юли показал мне экран телефона. Главная страница одного из крупнейших сайтов новостей, большое фото Славы на дне рождении его внебрачного сына, рядом с улыбающейся девушкой. Ниже фото Ковалева с Миланой, дочкой и заголовок огромными жирными буквами: "Счастливая жизнь двоеженца Вячеслава Ковалева". Глава 28 Тимофей — Вы? — спрашиваю сипло. — Вы это устроили? Отец Юли с удовольствием разглядывает сайт, открывает еще какой-то, счастливо добавляет: — О и рерайты пошли… На следующей неделе еще выйдет в эфир передача о семейных ценностях, по косточкам разберем! Считай, что в команде Варфоломеева минус один в составе. В аккурат перед дебатами. Там Ковалев должен был тоже участвовать на подхвате. Теперь его опарафинят. С головы до ног… Я чувствую себя так, будто стоял у крана, который открывал потоки дерьма. Не я это сделал и даже ни слова не сказал. Но отец Юли не дурак и сразу понял, в каком направлении копать. — А вы о семье подумали? — спрашиваю я, не в силах оторвать взгляд от лица Миланы и ее дочурки. — О семье? Я? — удивленно пожимает плечами. — Да, о семье. Это же по ним ударит. Неужели нельзя было как-то иначе? Более высокими методами действовать? — Я не обязан думать о чужих семьях. Это Ковалеву стоило хорошенько подумать, прежде чем жить на две семьи. К тому же… Одна из семей была очень даже рада посодействовать. Мама сынишки охотно отвечала на расспросы и даже позировала… Вот и приплыли. — И что дальше? — Я же говорю, передача, проваленные дебаты с их стороны. Позиции пошатнутся. У нас же в стране — как? Закон блюсти обязаны. Но если удается вести двойную жизнь и никто об этом не догадывается, то все отлично. Если же вылезает напоказ, то отыгрываются всем скопом на том, кто прозевал. Виноваты сами, надо тщательнее подчищать за собой хвосты. — Как бы нам это не вернулось! — произношу в сердцах. — Развод с Юлей устрою на этой же неделе, — отвечаю порывисто. — Что? К чему такая спешка? — К тому, что я не хочу, чтобы и меня вот так же полоскали. Жена наркоманка, которую отымели все, кто только захотел, в том гадюшнике, где ее нашли. — Осторожнее, Тимофей. Ты говоришь о моей дочери. Подашь на развод сейчас, это легко можно будет оспорить, потомучто она находится на лечение от наркотической зависимости, а значит, не в состоянии мыслить здраво и находится не в себе. Подсовывая ей на подпись документы, подставляешься! — говорит на полном серьезе отец Юлии. — Для всех Юля лечится за границей от женского бесплодия. Было бы здорово еще и на этом сыграть, усыновить несчастного сиротку из приюта… — Юле — ребенка? Я бы не доверил ей даже за кактусом ухаживать! И нет, ни в каких ваших игрищах я не участвую и не собираюсь. Именно вы хотите забраться повыше, метите в политику. Мне хватает и того, что есть. Я умываю руки. С меня довольно. — Сергеев, в тебе бездна потенциала. Ты полон сил, ты станешь мои преемником. Я же к тебе как к сыну отношусь, ну… — Значит, у нас, как у всяких отцов и детей возникли разногласия, которые неразрешимы в силу личных принципов и убеждений. Вот это… — киваю на телефон в его руке. — Было низко. Совершенно необязательно. И когда на свет вытащат ваша грязное белье, придется ой как несладко. *** Отец Юлии пытался меня переубедить, но я был непреклонен: такие грязные способы ведения борьбы не для меня. Черт побери, отец Юли даже не предупредил о том, что собирается использовать против Ковалевых такие сведения. Но я — сам дурак, своим поведением позволил ему задуматься и будто бы сам навел, где искать! После его отъезда сон будто рукой сняло, головная боль и ноющие ощущения в груди тоже отошли на второй план. Я принялся бродить по дому, не мог найти себе места. На глаза попался телефон. Я позвонил Милане. Ответит?