- Где спасатели? – я рванул к другу, и с силой схватил его за футболку, приблизившись максимально близко к его лицу. – Где чертова охрана? Где она? - Захар! - Почему они посмели остановить поиски? Почему не плывут искать дальше? Каждая секунду на счету. Я орал словно ненормальный, но мне было похер на все. Сейчас я и был ненормальный. Сейчас я мог быть даже последним ублюдком, мог сотворить что угодно, лишь бы снова обнять свою девочку. - Захар, успокойся! Сейчас продолжатся поиски! Своими криками ты никак не поможешь! - Заводи свой катер! Где он? - Захар. - Где твой катер, Шах? Мне нужно, чтоб я лично участвовал в поисках. Помоги мне, Шах! И он сдался. Схватил меня за руки и зло прорычал: - Сейчас все будет, - и оттолкнул меня. Шах злился, но понимал, что я не могу сидеть сложа руки, не могу бездействовать. Неизвестность меня просто убьет. А мне сейчас так хочется сдохнуть, что я готов сброситься со скалы. И лишь мысль о том, что где-то там моя Юлька жива, не давала сделать тот самый шаг. Единственный шаг над пропастью. Я стоял не шевелясь. Не желал смотреть никому в глаза. Боль внутри. Ноющая боль, порождающая ужасные чувства и мысли. Мысли. Мысли. Их я старался гнать прочь. Отключить бы к херам эмоции и память. На время, до того самого момента, когда я снова увижу ее. Найду, и не отпущу. Буду работать дома, встречаться с коллегами, с компаньонами, да с кем угодно, но дома! Только бы видеть ее, чувствовать, знать, что она рядом. Прилетев сюда, я хотел просто оградить ее от опасности, от ублюдков, которые охотились на Юльку. А в итоге… в итоге они и здесь нас нашли. Господи, пусть она будет жива. Забери меня, но оставь ее. Оставь девочку в этом мире. Оставь… - Захар, пойдем… Не видел, когда к нам присоединился Гриша. Только слышал, что Шах просил его остаться с женщинами, но брат наотрез отказался считая, что обязан помогать в поисках. Но я слышал, что Марианна сказала, что побудет с мамой Юльки, поддержит ее, чтобы той не стало совсем плохо. Меня разрывало на части. Я шел к катеру друга и не видел ничего вокруг. Перед глазами снова Юлька - счастливая, добрая и красивая. А мне больно. Я хотел крушить все вокруг, хотел к херам разнести все что попадалось под руку, хотел убить каждого кто причастен к случившемуся. А я был уверен, что действовал один и тот же человек. И вовсе не устаревшая конструкция виновата в этом. Не могла она рухнуть так просто. Да и не старое здесь все. Проходит проверку. Только бы мне добраться до той падлы, я, не щадя сожгу его живьем. Ни минуты не пожалею. Моя малышка. Что она испытывает в данную секунду, как себя чувствует? Она наверняка напугана. Не удивлюсь если эти ублюдки попытаются что-то сделать. От последней мысли меня просто разорвало! Я резко схватил Гришу за футболку, и приблизившись, прошипел ему в лицо. - Я уничтожу их, понял? Уничтожу каждого, кто к этому причастен. Никого не пожалею. Сожгу, кожу сдеру, все что угодно. Если они только пальцем ее тронут, я сначала собак на них натравлю, чтобы на части разорвали! Сам всем кости переломаю. Но я клянусь, они у меня долго будут мучаться перед тем, как сдохнуть. Я организую им все круги ада! Ни один не выживет. Если только волос с ее головы упадет. Я так же резко отпустил брата. Мне казалось, я с хожу с ума. Еще тогда, когда Юлька была подростком я уже готов был удавить любого за ее страдания, за ее слезы. А уж теперь. Теперь я буду очень жесток. - Ребят… я связался со спасателями, - произнес Тим, когда солнце давно ушло за горизонт… Сердце пропустило удар, кровь в венах застыла, я готов был сорваться и заорать «не томи, говори», но я молчал, тая в себе еще одну надежду. - Юльки нигде нет. Все последующие дни прошли как в тумане. Я не понимал, что происходит вокруг, практически ни на что не реагировал. Даже попытка брата и сестры заговорить со мной не возымели успеха. Мне не хотелось никого слушать. Я ненавидел себя. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Единственное чувство, врезавшееся в остатки моей души. На другое я не имел права. Ее больше нет. Нигде. Ни рядом, ни где-то далеко. Ее просто нет. Моя Юлька исчезла. И не имелось никакой информации чтобы хоть как-то ее найти. И теперь я не знал, какие решения предпринимать дальше. Все разрушилось в один момент, и прощения мне за это нет. Только я виновен в случившемся, только я. Первый раз в том, что привез сюда малышку, а второй – не был с ней в тот момент в бунгало. А ведь сейчас она могла находиться в моих объятиях. Улыбаться, или просто о чем-то думать. А я мог обнимать и вдыхать запах ее волос. Но вместо этого… - Захар, послушай, не сиди не думай о том, а что было бы… - Шах? – я вдруг резко повернулся к нему, и щурясь от яркого солнца, проморгался, - Шах, забирай Марианну и уезжайте. Ее нужно спрятать. - Ты о чем? - Небезопасно ей находиться с нами. Не знаю, чувствую, что ее будут искать. - С чего ты взял? - Шах, я прошу тебя, спрячь ее. Я схватил его за футболку, сверля злым взглядом. Я не знаю почему, но чувствовал, что нужно сестру прятать. Ничем хорошим это все не закончится. - Я и так уже подставил одного человека, и теперь виню себя во всем. Я не могу рисковать еще и сестрой. - А как же Виктория? - Не думаю, что ее тронут, иначе бы уже давно. - А ты сам что собираешься делать? – Шах схватил меня за руки и оторвал их от себя. Я знал. Что ему не нравится такое поведение, но не мог сейчас быть еще более сдержанным. - Будешь сидеть горе запивать? Страдать, рассветы встречать в надежде, что она вернется? Сарбаев, очнись, прошло уже две недели, Юлька не придет. Нет ее, пойми! Рывком поднявшись из кресла, я размахнулся, но так и не смог ударить друга. Я морально для этого слаб. - Увези Марианну! Я прошу тебя, друг! Я знаю, что ты любишь ее. Знаю, как бы ты не отрицал. Так не позволь и ей пострадать, иначе сам же и будешь себя винить всю жизнь. А я тебе скажу, не дай Бог ощущать то, что сейчас ощущаю я. Увезу, я тебя молю об этом. Шах долго стоял думал, и когда я уже готов был послать его, он все же кивнул, едва заметно, но согласился. Я так же кивнул, и развернувшись пошел на виллу. Но каждый раз прежде, чем зайти в дом, оборачивался в надежде, что именно сейчас я увижу Юльку. Но каждый раз этого не происходило. Прошел внутрь и поймал на себе три пары глаз. Но сложнее всего было смотреть на Викторию Николаевну. Я видел, как она осунулась, и как смотрела на меня каждый раз, стоило поговорить с кем-то по телефону, или просто зайти в дом. Она ждала, так же, как и я… - Запомните все, Юлька жива, и я вам запрещаю думать в обратном ключе! Всем ясно? Не дожидаясь ответа, я ушел в кабинет. Время, проведенное наедине с самим собой, давалось не легко, но лучше, чем рядом с кем-то. Время шло, а я не находил больше слов для родных. Юлька ушла, забрав с собой мое сердце. Душа разодрана в клочья, внутри непонятные чувства, которые жгут все тело. Захлопнув дверь в кабинете, я прошел к бару, где заботливым персоналом всегда пополнялся алкоголь.