– Не спи, замерзнешь, – шутит бармен, отдает мне, наконец-то, два латте, и я иду к дальнему столику с милой парочкой. На моем пути словно из ниоткуда возникает изрядно подвыпивший мужчина и едва не сбивает меня с ног. – Ой! – отчаянно пытаюсь удержать поднос в надежде не испачкать гостя. Но поздно! – Горячо, твою мать! – орет мужчина. Вот только на его рубашке лишь пара капель, а все остальное – на мне. – Простите! – тут приношу извинения, хотя знаю, что ни в чем не виновата. Но он ведь клиент и априори всегда прав. И если мне нужно стиснуть зубы и извиняться, я извинюсь. Потому что мне очень нужна эта работа. – Уволена! – рявкает Петрович, наш управляющий, а я будто в ступор вхожу. Глаза щиплет от обиды, внутри все дрожит. – Нет! Пожалуйста. Я ведь не специально. Гость слишком резко встал, – пытаюсь ему объяснить, но он будто не слышит. И ведь знает, как я нуждаюсь в работе. – Да ну тебя! Еще проблем с начальством из-за тебя не хватало! Кстати, из твоей зарплаты вычтут за химчистку и битую посуду. – Что? – охаю я, и чувство внутри такое, будто мне ударили под дых. – Но там ведь почти ничего не останется! – Вот же неблагодарный народ пошел. Я тебя без опыта принял, а ты споришь? Выметайся! – орет на меня и хлопает дверью, а я так и остаюсь стоять в комнате для персонала, пытаясь придумать, что же мне делать. А что делать? Даже если в ногах буду валяться, Петрович не возьмет обратно. Да и вообще, когда он злится, лучше не подходить. Выходит, все? Словно в тумане подхожу к шкафчику, молча сглатываю слезы и меняю униформу на белую футболку и синие немного потертые джинсы. Думаю, что же теперь сказать маме. Она ведь рассчитывает на меня. Сама звонит. Как мысли читает. Только вот… Она не звонит мне во время смены…. Хмурюсь, а внутри все сильнее нарастает чувство тревоги. Что-то с Варей случилось? – Алло! Мам?! – выпаливаю я, наспех надевая балетки и готовясь бежать, куда скажут. – Варю "скорая" забрала. Мы в больнице. Ты не пугайся…. Да так тут не испугаешься? Тут от ужаса поседеть можно! Вылетаю из кафе, позабыв про трудовую книжку. Управляющий что-то кричит, но я не слышу. Лечу скорее к метро, которое на той стороне дороги. Визг тормозов и рев гудка заглушают пиликающий сигнал светофора, я оборачиваюсь и успеваю увидеть серый спорткар и бледное лицо водителя за лобовым стеклом. Все длится не больше секунды, а кажется, что мы целую вечность смотрим друг другу в глаза. А затем спорткар, чудом успевает уйти в сторону и остановится, но все равно задевает меня по касательной, и я отлетаю в сторону. Чувствую боль. Не острую. Приглушенную. Она растекается по всему телу. Зрение теряется, но я все еще разбираю клочки белых облаков на голубом небе. И тут обзор заслоняет голова. Сначала темная, так как свет падает сверху вниз. Я почти его не вижу, но чувствую дерзкий аромат парфюма. С нотками цитруса и древесины. Вкусный запах.... – Эй, ты меня слышишь? – доносится едва разборчиво. Глаза. Теперь я их вижу, хоть все остальное словно в тумане. Большие. Миндалевидные. Карие. С каким-то вишневым оттенком. Но они ускользают, и опускается темнота. Глава 2. Я не мошенница! – В рубашке родилась, – незнакомый голос доносится почти чётко. Спешно открываю глаза. – Пара ссадин, переломов нет, – продолжает голос за белоснежной занавеской. Я оглядываю помещение, в котором оказалась. Окно с вертикальными жалюзи кремового цвета. Светлые, окрашенные матовой краской бежевые стены. Тумбочка на колесиках. Капельница. Кровать, на которой я и лежу. Трудно с чем-то спутать антураж больничной палаты. – Вы точно все проверили? – раздается другой голос за шторкой. Такой низкий, обволакивающий, проникающий прямо под кожу и отчего вызывающий целый табун мурашек. Этот голос я уже слышала. В памяти моментом всплывают выразительные миндалевидные глаза цвета горького шоколада, обрамленные густыми, черными ресницами. – Мы провели все исследования. Ничего не упустили. Будьте уверены, – заверяет первый голос, и я уже не выдерживаю и выглядываю из-за шторки. Как и ожидалось, отчитывался врач. По крайней мере, этот седовласый мужчина одет в медицинскую форму. Вот только со мной и мамой медики так не любезничают, как с этим… кто он? На вид лет двадцать пять. Каштановые волосы немного взлохмачены, отливают бронзой. Белая рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц, приоткрывая рельефную грудь. Рукава закатаны по локоть, обнажая сльные, исписанные жгутами вен, руки. Да и весь он в целом, будто полжизни в фитнес-центре проводит. Может, тренер? С дорогущими, судя по виду, часами на руке. Помню Колька на подобные слюни пускал, будучи при этом из обеспеченной семьи. А этот экстремал-водитель не только телом хорош, но и лицом. Высокий ровный лоб, выразительные скулы, ровный нос и острый подбородок. Не люблю мужчин с щетиной, но этому типу она очень идёт. Очень. А еще от взгляда на него внутри зарождается какое-то странное чувство. С одной стороны хочется спрятаться, будто хищника увидела, а с другой залипнуть на него еще минутку другую. И внутри все странно тянет. Даже в жар бросает. Вот дает же природа кому-то все и сразу. И улыбается он чертовски сексуально, левым уголком рта. Ой! Я же пялюсь на него, а он спалил! Мамочки, как это неловко. Спешу опустить взгляд, но опять цепляюсь за приоткрытые пуговицы белоснежной рубашки и рельефную грудь и зависаю на секунду. Я так сильно головой стукнулась? О чем я только думаю? – Очнулась, камикадзе, – выдает незнакомец с легкой нагловатой ухмылкой. – Я не камикадзе! – возражаю и тут же теряюсь под его пристальным взглядом. Вот не зря он мне хищником показался. Невольно начинаю чувствовать себя каким-то глупым кроликом при нем. Ну а чего это он на меня так смотрит, будто съесть хочет? Не завтракал, что ли? – А кто тогда? Ты ведь под машину мне бросилась, – утверждает он. – Я бросилась? Это вы на меня наехали, когда я шла на "зеленый"! – возражаю я, и незнакомцу это, явно, не нравится. – Я вас оставлю, – тихо мямлит врач и сбегает за долю секунды. Стой! Куда?! Дверь за халатом закрывается, и теперь мы с незнакомцем одни. Не нравится мне его взгляд. Вот совсем. Так и хочется прикрыться. Чего он злится-то? Это ведь он меня сбил, а не я его! Я должна злится! – На "зеленый"? – переспрашивает незнакомец, и что-то внутри подсказывает, что с ним лучше не ругаться. – Ты сейчас серьезно или выкрутиться пытаешься? Вновь пробегаю взглядом по его белоснежной рубашке, по темным приталенным, немного испачканным дорожной пылью на коленях, брюками…. Вспоминаю тот самый капот с лошадью. В марках автомобилей я не сильна, но значок "Мустанга" любой дурак знает. Во что же я вляпалась? – Слушайте, ээ… – хочу оправдаться, но понимаю, что не знаю, как к нему обратиться. – Кирилл, – подсказывает мне незнакомец. – Кирил… эээ…. – Александрович. Хочу продолжить, как вновь замечаю насмешку в глазах. Он что издевается надо мной? Смеется, пока я тут места себе не нахожу? И это вместо "извини, что чуть по асфальту не раскатал"? – Кирилл Александрович, – все-таки с трудом выдавливаю из себя. – Для пешеходов точно горел "зелёный"! Я своими глазами видела.