— Что? — Позвонила, говорит, что бежит. Лера бежит? Какого хрена она бежит? Куда? Сюда? Зачем? — Простите! Я на месте! Еле успела! — раздается звонкий голос за спиной, и мне не надо разворачиваться, чтобы знать, кому он принадлежит. Лера. Что ты здесь забыла? Глава 37. Я могу помочь Валерия Звягина: Отличное утро. За окнами моросит легкий дождь. На душе скребут кошки. А в отражении зеркала на меня смотрит мое бледное отражение, которое я тщательно стараюсь привести в порядок. Перебрала уже два образа, но того, в котором хотелось бы сегодня явиться в офис, так и не нашлось. Самый удачный я примеряла в первый же день. Денег на обновки нет. Ничего, что-нибудь придумаю. Замикусую. Варин клетчатый жакет, например, с этой белой футболкой. И черные брюки. Вроде, выглядит стильно. Причесалась, теперь бы еще заставить глаза гореть и скрыть синяки под глазами. Не люблю тоналку, но сейчас она необходима. Немного румян, самую малость, и теперь я похожа на ухоженного человека. Теперь можно в офис. Вышла вовремя, а поезд, как назло решил остановиться в туннеле. Осеннее обострение началось, люди разгулялись по рельсам. Слава богу, что никто не пострадал, но на работу я теперь могу опоздать. Вот так вот. Привела себя в порядок, а потом беги в поте лица. Звоню Анне Михайловне, чтобы предупредить, но все равно чудом успеваю в последний момент. Это потому что “пробки” у лифтов было не много. И вот я здесь. Снова в этом офисе. Снова перед Кириллом, которого не должна была больше увидеть. Ну или пару раз. Может быть, как раз на собственной свадьбе. — Простите! Я на месте! Еле успела! — выдаю я с порога. Кирилл оборачивается. Он, явно, не ожидал меня здесь увидеть. Но кроме легкого удивления, в нем есть что-то еще. Хмурится. Не хотел меня видеть? Я не по своей воле здесь, если что…. Но ему этого не скажешь. — Доброе утро, — выдавливаю из себя предельно вежливо. У меня было время все обдумать и выбрать линию поведения, которая поможет мне выжить. И пока что я справляюсь. — Лера? — хмурится Кирилл. — Да, Кирилл Александрович. Хмурится еще пуще. Наверное в лёгком негодовании от того, как вежливо я с ним говорю. Без скрытой злости, а ровно так, как должен говорить подчиненный с начальником. Кирилл хочет что-то спросить, но вспоминает, что мы не одни. — Зайди в мой кабинет, — говорит он, и первым входит внутрь. Я за ним. Предельно тихо и осторожно. Кирилл доходит до стола, но располагаться за ним не спешит. Примащивает упругую пятую точку на него, и внимательно с прищуром смотрит мне в глаза. Пульт брать не спешит, оставляя стеклянную перегородку прозрачной. Значит, разговор будет нормальным? — Почему ты здесь? — резонно звучит его вопрос. Голос низкий, но не злой. Мы оба как будто в один момент из неподконтрольных пожаров превратились в тлеющие безобидные головешки. — Вы сами мне сказали, что я могу уйти, если захочу. А если я хочу тут работать, то ведь могу остаться? — спрашиваю я. Кирилл замечает это “вы” в официальном обращении, хоть я и не делаю акцент. Говорю обычным мягким тоном. — Можешь, — кивает он. А взгляд такой же подозрительный. — Но это не ответ на вопрос “почему”. — Не хочу испортить трудовую. — В ней еще не делали записей. Гляньте, не сдается. — Здесь хорошая зарплата и возможности. Почему я должна отказываться? Раз вы решили, что вражда между нами окончена, то каждый может быть занят своим. — говорю я. — Разве я так выразился? — поднимается бровь Кирилла. Я помню, как он выразился. Ни на секунду не забыла. Он сказал, что пока мы рядом, то безумие, что твориться между нами, не закончится. И он прав. Еще пару минут назад, я настроила себя так, что могла бы босиком пройти по гвоздям и не дрогнуть. Но его взгляд вновь начинает выворачивать душу. У него надо мной будто какая-то власть. И потому я должна держаться подальше, но не могу. Кирилл хочет знать почему. Я бы ответила. С удовольствием бы рассказала, что его милый братец подослал меня сюда, как шпиона и не позволяет уйти. — Кирилл меня уволил, Антон. Так я сказала сумасбродному блондинчику. И знаете, что этот псих ответил? — В смысле уволил? За что?! Хороший вопрос. За что взял, за то и уволил. По личным причинам. Но об этом не скажешь. Тем более Антону. — Уснула в архиве случайно, — говорю ему. Знаю, что сейчас начнет орать, но другой причины придумать не удается. — Лер, ты совсем дура? Я тебя туда зачем послал? Чтобы ты следила за ним! Ты хоть что-то нарыла? — А что я могла нарыть? Думаешь, меня к документам важным подпускают? А даже если подпустит, я все равно в них ничего не пойму. — Значит, будешь все фоткать. — Антон, ты не слышишь. Он меня уволил! — Это ты меня не слышишь, Лера. Ты туда пойдешь в понедельник, сядешь на свое место и будешь следить. Фоткать мне всех, кто приходить. Докладывать все, что слышишь. Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, что стоит на кону. — Не нужно, — шепчу я. — А если он прогонит. — Значит, Лера, тебе будет плохо. Сейчас Варю обследую верно? Вне очереди, благодаря моим деньгам. Я хочу знать, что переплачиваю не просто так. — Ты за свадьбу это обещал! — Кстати, на счет этого. Скоро я сообщу тебе дату. Не забудь купить себе платье и все, что нужно, — выдает он. — Нет. Лучше мама тебе все купит. Она позвонит, и ты сделаешь все, как она скажет. Усекла? — Усекла, — выдыхаю я, и кладу трубку. Как же бесит это гад. Смаргиваю, возвращаясь из воспоминания, и смотрю на Кирилла. На душе все еще гадко. Одна часть меня очень хочет, чтобы он сейчас меня прогнал. А другая…. Другая этого боится. Мне нужно немного потерпеть, Варе сделают операцию, а потом. Потом я начну кусаться, огрызаться и биться насмерть за себя, если потребуется. Но После операции. А сейчас терпи и молчи. — Могу я вернуться к работе? — спрашиваю у начальника. — В архив? — с каким-то недоверием спрашивает он. — Да, — киваю я. — Мне ведь эту задачу поставили.