И да, это называется побег… Вечер вступает в свои права, и удушливая жара уступает место мягкому теплу. Ступаю на тротуар и уже через минуту к дверям подъезжает машина. Не собираюсь ехать к подруге, это лишь предлог чтобы избежать внимания Игоря, их антипатия взаимна и сейчас я нагло этим пользуюсь. Падаю на заднее сиденье такси и устало откидываюсь на спинку бездумно глядя в окно. Город проплывает мимо как во сне, пестрят витрины, по тротуарам снуют пешеходы, проспекты полнятся машинами – все куда-то спешат. А у меня уже не первый день дичайшее желание поставить на паузу и просто постоять. Замереть, вдохнуть свежий воздух в парке, рассмотреть причудливые кроны выстриженных фигурками деревьев, поесть мороженого из местного ларька. Только вот этот бешенный ритм никак не дает этого сделать, я просто не могу тормознуть, потому что работа, Игорь, сын… Почему-то в последнее время у меня именно так расставлены приоритеты, что в корне неверно. Надо что-то менять и в первую очередь перекраивать отношение к сыну. Пока я нужна ему, я должна быть рядом. А меня нет… А ведь еще не начинался учебный год, а дальше будет только хлеще. Отношения с Игорем тоже подлежат пересмотру. Почему все зашло так далеко? Он никогда не осмеливался мне угрожать, но вчера и сегодня явно намекал что мне же хуже, если я соскочу. Становилось неприятно. Поежилась будто от порыва прохладного ветра, хотя в машине было довольно жарко. Насколько далеко Игорь готов зайти? Насколько далеко я дам ему зайти? – вот так вернее. Не должна допускать повторения прошлых ошибок, но все снова к этому идет… везучая. Приехав домой принимаю душ и выбираю самую широкую из белых рубашек. Юбка на пару размеров больше отлично вписывается в образ самой пуританской училки, которую я только могу из себя сотворить, а тугостянутый пучок на голове отлично дополняет образ. Туфли на каблуках сменяются балетками, и вот спустя пару часов я уже стою у зеркала в коридоре и рассматриваю себя с искоркой веселья в глазах. Арман хотел училку – он ее получит. И я могу быть спокойна – увидев меня в таком виде, он быстро растеряет интерес и свалит в закат, оставив меня со своей дочуркой наедине. Так, надо еще очки у теть Тани попросить, образ завершить. Боже, ну и пугало! Глава 12 Жора предупредил, что Ангелину он забрал и везет ко мне. Сколько времени она тут не была? Семь, восемь лет? Кажется так. И сколько воды утекло за это время. Но одно остается неизменным – я все еще как сопливый щенок жду этой встречи. Поправляю воротничок рубашки и надеваю на руку снятые перед душем часы. Не могу унять это гребаное нетерпение, которое с самого обеда не дает нормально работать. Интересно, что эта строптивая кошечка выкинет в этот раз? Ответ я получаю спустя десять минут, когда слышу голоса, доносящиеся из холла. Выхожу из комнаты и шагаю по коридору к лестнице, но в последний момент спотыкаюсь тупо от увиденного, и не могу сдержать рвущийся наружу ржач. Две головы поворачиваются в мою сторону, Жора профессионально сдерживает улыбку на лице, а пухлые губки Ангела поджаты и это красноречивее любых слов говорит о том, что она тоже едва держится. – Ангелина Викторовна, рад видеть, – киваю, спускаясь по лестнице. Мне наконец удается взять себя в руки и не смеяться так громко, но надолго ли? – Спасибо, ты свободен. Я сам отвезу ее домой. Обращаюсь к водителю и тот послушно удаляется, и как только дверь за ним закрывается, перевожу взгляд на Ангела. Огромная безразмерная блузка и такая же юбка создают нечто занудное и скучное, не могу отделаться от ощущения, что я забыл сдать книгу в библиотеку и сейчас меня выпорют при всем классе. – Иди верни очки той старушке, у которой их отработала. – Это мои, – упрямо поджимает губы без грамма помады, и я снова улыбаюсь. – А блузка тоже твоя? – цепляю ткань над грудью, но тут же получаю ощутимый шлепок по пальцам. – Размерчик не тот. – Прекрати, – не успевает шлепнуть меня по руке снова, вынимаю заколку из ее волос и пряди каскадом рассыпаются по хрупким плечам, утопающим в бесформенной блузке. – Ты что вообще делаешь? Где твоя дочь? – Дочь? – непонятливо хмурюсь. – Ааааа, дочь… Идем. Ну не могу же я долго поддерживать этот фарс, скоро она все поймет и закатит истерику. Шагаю к лестнице на второй этаж, и Ангелина терпеливо поднимается следом. Как она не падает в этой юбке ниже колен не представляю, хотя ее попытка что-то мне доказать очень милая, и улыбка все еще не сходит с моего лица. – Как ее зовут? – вот что реально не вяжется с ее образом старой девы библиотекарши – это ее голос. Он по-прежнему мелодичный и красивый. И едва уловимый аромат шампуня дразнит нервы, напоминая что рядом со мной сейчас все тот же строптивый Ангел. – Кого? – Арман! – Лина останавливается в метре от двери и недоверчиво косится на ту. А потом вдруг отталкивает улыбающегося меня и входит в комнату, замирая у порога. – Нет у тебя никакой дочери, верно? Делаю шаг к ней, но вовремя спохватываюсь и замираю в дверях. – Нет. Её плечи опускаются, и Ангелина качает головой все так же стоя ко мне спиной. – Тогда зачем все это? – оборачивается и вдруг сдергивает с лица огромные очки жестом безумно уставшего человека. – Мне не с кем заниматься репетиторством, полагаю договор можно расторгнуть… – Не спеши, – не отхожу, продолжая занимать собой весь проход, и ей ничего не остается кроме как вопросительно склонить голову на бок и уставить на меня. Изящные кулачки упираются в бока и теперь во всем этом мешковатом безобразии вырисовывается талия такая же тонкая как восемь лет назад. – В договоре ни слова о ребенке, я удивлен, что ты не поняла сразу. Ты обязана приезжать и проводить со мной два часа каждый вечер, под чем сама и подписалась. Деньги уже переведены на твой счет, так что свою часть я исполнил. – Боже, Хасанов! – Есть хочешь? – встреваю в разговор, не давая ей слова сказать, и не могу заставить себя перестать улыбаться глядя на этот прикид. Она и правда постаралась. Вырядилась так словно ей за шестьдесят и сорок кошек дома. А все для чего? – Спасибо, сыта по горло! – Жаль, а я не ел, тебя ждал… – цепляю хрупкое запястье, и Ангелина вздыхает и позволяет увести себя вглубь комнаты, где открыто окно на террасу. Выходим на воздух и она замирает, заметив стол сервированный на двоих. – Арман, – усталость и обреченность пропитывают красивый голос, и я подталкиваю Ангелину к стулу и помогаю ей усесться. – Два часа, Ангел. А потом я лично отвезу тебя домой. Глава 13 Только когда около меня ставят тарелку с салатом, я понимаю, насколько сильно проголодалась. А ведь я не ела с обеда, потому что кусок в горле не лез, и та чашка чая, выпитая в агентстве ситуацию не спасла. – Вина? – Арман само гостеприимство, от его услужливости зубы сводит, и мне хочется заорать и сказать, чтобы не вел себя так. Так вежливо, так гостеприимно, так легко и просто. Что с ним вообще такое? С той минуты как я вновь вошла в этот дом, он не прекращает улыбаться и складывается впечатление что он снова издевается. Мне мерещится подвох во всем. А где тот напористый деспот-тиран который говорит мне что делать и убивает людей в ангарах? – Молчание – знак согласия, да? Вот черт… – Белого, пожалуйста, – отвечаю, сухо улыбаюсь и киваю официанту, который услужливо выполняет мою просьбу. – Достаточно. Арман бросает в мою сторону заинтересованный взгляд через стол, и я ощущаю, как кожу начинает покалывать от его внимания. – Ты все еще сердишься? – снова этот прямой немигающий, и чтобы не сгорать в нем, я опускаю глаза на его руки, в которых поблескивали серебряные приборы. А я и забыла, какие у него красивые кисти с длинными пальцами и полосками вен на тыльной стороне ладони. Руки аристократа, не убийцы… – Спасибо, дальше мы сами. Отпускает официанта, и тот удаляется, оставляя нас одних на террасе. – Ты не сказал, кто ты… – в моей памяти вновь всплывают воспоминания о том, как я жажду новой встречи с ним, и становится до ужаса тошно, что я по глупости так запала на этого человека. Думала о нем, вспоминала его прикосновения, голодные поцелуи которые… Боже, хватит! – Знал, как я отреагирую и не сказал. Упрек в моем голосе снова его улыбает, и Арман откидывается на спинку стула и склоняет голову на бок. – Допустим, не сказал, но разве это что-то меняет? Те цветы были от меня, целовал тебя я, и то, что ты не знала об этом, не меняет картину. Нас влекло друг к другу. Эта фраза молнией ударяет прямо вниз живота, и я скрещиваю ноги под столом, стараясь не выдавать волнения. – Меня влекло не к тебе, – тянусь к бокалу и залпом опрокидываю, только бы смыть горечь от понимания, что он прав. – А к незнакомцу, который… – Ко мне, – безапелляционно отмечает, и мои губы поджимаются. – Ты не можешь отрицать очевидного, я едва не трахнул тебя в той комнате. Отбрасываю салфетку с колен и так и не притронувшись к ужину встаю, пытаясь передать ему все что о нем думаю одним взглядом, но Арман не ведется. Встает следом и не позволяя выйти с террасы преграждает путь, однако, ко мне не притрагиваясь.