– Ты даже не представляешь, сколько раз я об этом мечтал за все это время. Кусает за мочку, продолжая вбиваться в меня. Дальше он начинает говорить мне на ухо всякие непристойные вещи, которые он собирается сделать со мной этой ночью. – М-м, – не могу даже ничего ответить, кроме громких стонов. Я вся на иголках, до предела заведенная, жажду скорее получить разрядку, но как только я думаю, что вот-вот взорвусь, Руслан специально замедляется и не дает мне кончить, таким образом наказывая и мучая меня, вот только не понимаю за что. Поворачивает мою голову к себе настолько, насколько сейчас это возможно, и рычит мне громко в губы. – Ты МОЯ! Хочешь ты этого или нет, но ты – МОЯ! Запомни это раз и навсегда, – на этих словах его толчки становятся грубее. – И чтобы я возле тебя больше не видел никаких мужчин, ты меня поняла?! – Я… я… не… – почему-то хочу оправдаться, сказать, что у меня и так никого не было, что Леша просто друг, но у меня не хватает на это сил. Руслан просто озверел и высосал из меня последние силы, и стою я до сих пор на ногах только из-за того, что он меня придерживает. – Ты меня поняла?! – снова останавливается и не дает получить долгожданную разрядку. – Так… так… нечестно, – вымученно отвечаю, собрав все свои последние силы. – Да или нет? – Руслан грубо толкается вновь во мне и припечатывает грудью к стеклянной перегородке душевой кабины. – Да… Да… я поняла, – хнычу уже, не в силах терпеть все эти мучения. – Руслан… пожалуйста… – Умница. Он в прямом смысле слова выбил из меня эти слова. Не знаю, что дальше будет, но я обязательно вернусь к этому вопросу, когда он уже насытится, а до этого момента спорить с ним себе дороже. Дальше он не заставляет меня долго ждать, перехватывает ладонью мою шею, не сильно передавливая мое дыхание, второй рукой фиксирует меня за талию, обвивая ее, и начинает вдалбливаться в меня мощно, где-то даже агрессивно, и я взрываюсь под громкие шлепки наших тел. В глазах потемнело, и я чуть не потеряла сознание, настолько это было феерично. И после финальных и особо грубых толчков я ощущаю, как внутри меня вновь растекается горячая жидкость. – Стоять можешь? – на этот раз Руслан решает уточнить, прежде чем отпустить меня. Я еле мотаю головой, потому что больше ничего не могу сказать. – Я понял. Он берет меня на руки, несет в комнату, и я отключаюсь от реальности сразу же, когда моя голова ложится на мягкую подушку. Да как он смеет вообще так разговаривать со мной?! Я тоже зла, я тоже временами ненавижу его из-за его связи с другой женщиной, но даже тогда я не позволяла себе такого грубого поведения. Но почему он так грубо себя ведет? Ведь мы после развода еще виделись, но даже тогда он не позволял себе так грубо разговаривать со мной, как сейчас. Что на него нашло? Или, может быть, он успел так сильно измениться за то время, что мы не виделись. – Я в тот период, что мы не виделись, о тебе, блядь, все знал: когда встаешь, когда ложишься, когда поела и куда ходила. Даже когда месячные у тебя начинались, тоже знал. – Если ты все это знал, то какого черта вылил всю эту грязь на меня?! – Потому что ты позволяла ему смотреть на себя, потому что этот козел позволял трогать тебя под предлогом дружеских отношений, пусть скажет спасибо, что я не сломал его длинные руки. – Ты… ты ненормальный! – Ты еще не знаешь, каким я ненормальным могу быть, и лучше тебе не злить меня больше, девочка, потому что я и так на грани! Глава 18 Ночью Руслан разбудил меня, и мы вновь занимались сексом. Только в постели он уже был нежным и ласковым, таким, каким я его и знала до сегодняшней ночи. Мы не разговаривали, но молча изучали друг друга по-новому и только под утро вымотанные оба заснули в объятиях друг друга. Проснулась от противного запаха сигарет. Сначала не поняла, откуда этот запах, и не сразу вспомнила, что Руслан остался у меня, а потом догадалась, что неприятный запах тянется со стороны кухни. Хотела уже встать и накинуть на себя хотя бы халат, но не успела, так как в комнату вернулся Руслан. На нем были надеты только брюки, а все остальное, видимо, еще разбросано по моей квартире. Лицо непроницаемое. Неужели уже успел надеть на себя вчерашнюю маску или это вовсе была и не маска? В целом выглядит бодрячком, в отличие от меня. Я себя, конечно, не видела еще, но чувствую усталость из-за недосыпа. – Доброе утро, – здоровается как-то холодно и проходит к тумбочке, на которой лежит его телефон. Успеваю в этот момент заметить, что у него волосы влажные, видимо, успел даже душ принять, пока я спала. – И тебе, – отвечаю хриплым ото сна голосом. Смотрю на него, жду, что он еще что-то скажет, но все зря. Он берет телефон и выходит из комнаты, набирая кому-то сообщение. И я решаю воспользоваться этим моментом и бегом несусь к шкафу, достаю из него халат, накидываю его на себя и иду в ванную. Нужно хотя бы немного привести себя в порядок, перед тем как выйти к Руслану. Быстренько тоже принимаю душ, чищу зубы и направляюсь в сторону кухни, где он, не стесняясь, продолжает пускать паровозом неприятный дым сигарет. – Ты не мог бы перестать курить у меня в квартире? Может быть, ты забыл, но мне от запаха сигарет становится плохо, – напоминаю ему о своей проблеме в надежде, что он перестанет травить меня этим ужасным запахом. Он прищуривается, рассматривая меня с ног до головы, а затем задает неожиданный вопрос, выпуская последнее облако дыма в приоткрытое окно, после чего закрывает его: – Ты бы вышла за меня замуж еще раз? – Что? – растерянно переспросила я. – Ты все услышала с первого раза. – Нет, – ответила, взяв себя в руки. Нельзя давать волю чувствам, даже если очень сильно хочется. – Почему? – его взгляд был полон разочарования. – Ты нашел мне замену спустя два месяца после расставания! И не говори мне, что это неправда, хотя бы здесь будь честен, не передо мной, перед собой, потому что я давно уже знаю правду! Я с каждым словом все громче и громче начала говорить. Во мне кричали обида и ревность. – Это ты ушла от меня! – взорвался Руслан. Он подошел ко мне очень близко и с яростью в голосе продолжил кричать на меня: – Если бы ты любила меня, то осталась бы, мы бы прошли все трудности и испытания вместе, но ты предпочла бросить меня, сбежать от проблем, – он перевел дыхание и сдержанно в конце добавил: – У тебя больше нет права предъявлять мне какие-то претензии. Его слова очень сильно меня ранили, я стояла перед ним и понимала, что потеряла его навсегда, и, впервые наплевав на все то, о чем раньше думала, призналась со слезами на глазах… тихо: – Я ушла не потому, что разлюбила, я ушла от тебя потому, что не смогу тебе больше подарить желанного наследника. – Что ты сказала? – Руслан нахмурился, кажется, так и не поверив в услышанное. – Повтори! – потребовал он. – После аварии врачи мне сказали, что я больше не смогу иметь детей. Я не смогла признаться тебе в этом точно так же, как и смириться с тем, что обрекаю тебя на несчастливую жизнь, если останусь с тобой. Я начинала дрожать с каждым словом все больше и больше. Кажется, это не что иное, как наступающая паника. Поджала пальцы ног, пытаясь максимально закрыться от неминуемого разговора, который не обещает мне ничего хорошего. – Что? – переспросил, не веря в услышанное. – Я говорила тебе, говорила, что я теперь поломанная, но ты не понял… – тихие всхлипы перешли в панические злые слезы, которые обжигали мое лицо. Я почти не дышала, чувствовала, что внутри все кипит, и выдохнуть бы сейчас, но нет. Я себя так наказывала. Хотела исчезнуть сейчас, мне было стыдно, больно и обидно. Слезы застилали мне глаза, но выражение лица Руслана в этот момент я все же смогла уловить: дикие и одновременно шокированные глаза смотрели на меня так, что лучше бы он меня сейчас ударил, чем вот так смотрел. Его взгляд прямо кричал мне: ты что натворила?! А я не выдержала, развернулась, убежала в ванную и закрылась там. Закрыла лицо руками и облокотилась на закрытую дверь, оседая на пол. По ту сторону двери ничего не было слышно. Руслан не побежал за мной. И я уже не знаю, чего хотела бы на самом деле. Мне страшно из-за того, что я могу услышать его осуждение. Страшно узнать, что он сейчас думает и чувствует. Но больше всего страшно из-за неизвестности, что теперь нас ждет. Спустя несколько минут услышала, как ручка двери медленно опускается. – Маша, открой, – его голос слишком тихий и слишком спокойный, я не знаю, как на это реагировать. – Послушай, давай так, ты сейчас выйдешь, и мы, как взрослые люди, поговорим с тобой открыто. Ты расскажешь мне все как есть, и если надо будет, я тоже отвечу на твои вопросы, но так больше нельзя. Он прав, как же он прав, но решиться выйти не могу, меня все еще трясет. – Хорошо… дай мне пару минут, и я выйду, – согласилась, понимая, что это неизбежно. – Жду тебя на кухне, – ответил он, и я услышала его отдаляющиеся шаги. Я встала и второй раз уже за последние пятнадцать минут умылась. Смотрела на себя в зеркало, считая, что уже не так страшно буду выглядеть после слез и пережитого стресса, и ужаснулась. Глаза красные, как у вампира, а лицо болезненного белого цвета. – Блин. Сделала глубокий вдох-выдох, глупо надеясь, что если постараться, то можно обмануть организм. И так повторила несколько раз, но не получилось. – Ладно, какая уже разница?! – прошептала себе под нос, открыла дверь, медленно вышла и направилась к Руслану. Останавилась возле входа на кухню, мялась и не знала, что дальше делать. Он стоял спиной ко мне, но я уверена, он уже почувствовал мое присутствие. И я не ошиблась. Руслан повернулся ко мне и окинул меня взглядом, я сразу же отвела глаза – не хочу, чтобы он видел меня такой. – Садись, – приказал он, указав на стул. А сам подошел к кухонному островку и достал оттуда чашку, после чего налил горячий чай и поставил его прямо передо мной. – Выпей, ты вся дрожишь. – Спасибо, – ответила ему робко и на секунду подняла на него глаза, которые сразу же вернула к своему напитку, не выдерживая его прямого взгляда. Сделала маленький глоток и обвила двумя руками чашку, про себя благодаря его еще раз за заботу, мне действительно было холодно, но теперь я начинаю согреваться. Руслан все это время стоял возле окна и наблюдал за мной. – Расскажи мне, – спокойно начал он. – Расскажи мне все, как было, я не понимаю. Меня все врачи в один голос заверили, что с тобой все будет хорошо и нет никаких причин, из-за которых стоило бы беспокоиться. И я начала говорить, тихо, медленно и с замиранием сердца: – В тот день, когда меня должны были выписать, ко мне зашла одна из лечащих врачей. Это была врач акушер-гинеколог, которая наблюдала меня в больнице во время восстановления. Она пришла и сказала, что хочет поговорить со мной наедине, я согласилась и попросила выйти медсестру, которую ты приставил ко мне. После она сказала, что есть кое-что очень важное, что она должна сообщить мне, но попросила взамен защиту от тебя и руководства больницы. – Что? – непонимающе нахмурился Руслан. – Ты о чем? Какая на хрен еще защита? – начал повышать он голос. – Не кричи, пожалуйста… – мой голос вновь задрожал. – Я… мне и так нелегко все это вспоминать и рассказывать тебе об этом, – попросила, не поднимая глаз.