Ника пощелкала перед моим носом пальцами, и я вошел, торопливо скидывая черные туфли. – Раздевайся, я подожду тебя в ванной. Господи, мой мозг сейчас взорвется, остановите Землю! – Ника… – вопросительно уставился на нее, и малышка вздохнула и закатила глаза. – Я мылась, и сережка слетела с уха прямо эту грёбаную дырку… – Слив… – Не важно. Поэтому я срочно выключила воду и попыталась ее достать, но в итоге она еще дальше провалилась и я в жопе. Закусил губу, изо всех сил стараясь не заржать в голос, но сердитое лицо напротив, не предвещающее ничего хорошего, давало понять, что мой смех до добра не доведет. – А зачем раздеваться? – спросил, только бы не засмеяться. – Ну ты же не будешь раскручивать эту хренотень в чистых джинсах и свитере, – округлила она глаза, объясняя элементарные вещи нерадивому ученику. Ну допустим. – А инструменты у тебя есть? Ника торопливо кивнула и скрылась за дверью ванной. – Я уже начала раскручивать, и ты как раз позвонил… – голос звучал чуть глуше из-за моей удаленности, и я прошел в гостиную, закатывая рукава. Бросил ключи на комод рядом с фотографией девочек и развернулся, проходя в ванную. Ника склонилась над сливом, и я встал в дверях, не спеша выдавать свое присутствие. Халат был мокрым, скорее всего из-за того, что она надела его на мокрое тело. Голое мокрое тело. Это стало ясно, когда девушка повернулась ко мне спиной… ну, в общем, он слегка просвечивал. Идеальные ноги слегка поблескивали от воды, и я сглотнул, подавляя желание слизать прозрачные капельки. – Давай я сам. Услышав мой голос, Ника обернулась и выпрямилась, нахмурено оглядывая так и не снятую одежду. Если захочешь, я разденусь позже. А сейчас это делать не обязательно. Она вручила мне отвертку и встала над душой в буквальном смысле слова: уперла руки в бока и вскинула брови, призывая шевелиться. Не могу работать, когда кто-то вот так сверлит взглядом, и я, подцепив тонкую талию, вытолкал Нику из ванной и закрыл дверь, бросив на ходу: – Кофе мне пока налей. Одна к двум сахара. Свитер я все-таки снял, потому что просто употел. Влажный воздух, а еще болты закоксовались, в общем, к тому моменту, когда Ника бедром открыла дверь и вошла, неся полную чашку кофе, я уже прилично так заебался. – Ты печеньки будешь? – затихла на полуслове, и я резко обернулся – проверить, не споткнулась ли, но Ника просто хлопала глазками. Смотрела на мой торс и зависла. – Вот прямо сейчас нет, – отвернулся, выскабливая отверткой серьгу из трубы, и буквально кожей чувствовал, как ее глаза сканером скользят по телу. Я тоже глазел на нее до этого, поэтому был не против. Только это отвлекало. – И кофе тут тоже не буду. Ника кивнула и вышла спустя минуту, а я, достав маленькую серьгу с прозрачным камушком, начал скручивать всю конструкцию обратно. Закончил, вымыл руки каким-то бабским ягодным мылом и вытерся розовым полотенцем. Просто царство для маленьких принцесс. Ника сидела на подоконнике в кухне и курила в окно. Волосы уже подсохли, и халат не так облегал, но вид все равно притягивал взгляд. Подошел и встал рядом, отводя прядь её волос от уха. Она молча поднесла к моим губам фильтр, и я сделал затяжку, аккуратно вдевая гвоздик в проколотую мочку. Ника терпеливо замерла, слегка склонив голову, чтобы мне было удобнее, и, кажется, даже не дышала. – Ты…? – Помыл. Она улыбнулась и выпрямилась, когда я опустил руки, зацепив серьгу. Сделала последнюю затяжку и, не отрывая взгляда от моего лица, прошептала. – Спасибо, – быстрый взгляд в пепельницу, куда ткнула окурок, и снова на меня, слегка запрокинув голову. – Я беру натурой, – придвинулся ближе, чуть разводя её колени в стороны, вклиниваясь между ними. – Чай с печеньками? – подняла брови, подавляя улыбку, и я опустил взгляд на вырез её халатика, который очень кстати разошелся, дразня мои нервы тем, что демонстрировал ровно столько, сколько надо, чтобы разжечь еще больший интерес, но не удовлетворить его совсем. – Какие еще варианты? – опустил руки на подоконник по обе стороны от ее бедер и еще на сантиметр придвинулся к губам. – …и вареньем… – облизала губы, и я сделал то же самое со своими. – Никогда раньше не слизывал варенье с голого тела, – качнулся к ней, ловя губы, но Ника вдруг откинула голову и рассмеялась в голос, едва не стукнувшись головой о стекло. Её смех был таким звонким и заразительным, что я не выдержал и тоже хохотнул. Оттолкнулся от подоконника и опустился на стул, напротив которого стояла чашка моего кофе. Отпил, не отрывая взгляда от голых ног, которыми Ника побалтывала в воздухе. Милые кроличьи тапки скрывали изящные ступни, но я все равно помнил, какого цвета на них лак. – Я в душ. Можешь пока посмотреть телек. И малышка спрыгнула с подоконника и, взъерошив мои волосы, которые порядком отросли за отпуск, вышла из кухни. А я откинулся на спинку стула, неспешно потягивая кофе. Чашка была почти допита, когда я услышал негромкий стук в дверь. Машинально глянул в сторону ванной, но оттуда по-прежнему доносился звук льющейся воды, и я нахмурился. Придется открыть. Только вот свитер все еще в ванной. Отставил чашку и прошел к двери, на автомате поворачивая защелку. Тупое чувство, когда открываешь дверь квартиры девушки и видишь перед собой парня. Того самого, который был с ней в баре. Я его узнал, он меня нет. – А где Ника? Реально такая себе ситуация. – В душе, – оглядел типа с ног до головы, и тот переступил с ноги на ногу. – Я подожду её. Охренеть. Я бы ушел на его месте. – Входи. Я отступил, и, закрыв за типом дверь, двинулся в комнату. Парень прошел в кухню и сел там, а я продолжил бездумно листать каналы, размышляя, что это за чел и кем он ей приходится. Ники не было долго. Я уже посмотрел половину передачи «Давай поженимся», когда наконец услышал щелчок двери ванной. Малышка вошла в комнату, неся с собой уже знакомый аромат цитрусов, и я проследил взглядом за изящной фигурой в халате. – У тебя гости, – услышав мой голос, Ника обернулась и нахмурилась, оглядывая комнату. – На кухне. Она развернулась и быстрым шагом прошла к двери, а я поднялся с дивана и решил-таки надеть свитер. Настрой оставаться пропал, и я решил, что пора уезжать. Вышел из ванной уже одевшись и, подцепив с вешалки кожану, прошел в кухню, чтобы маякнуть Нике, что надо закрыться. При моем появлении их негромкий разговор прекратился, и Ника обернулась ко мне, но, заметив в руках куртку, разочарованно выдохнула: – Уходишь? – клянусь, в ее взгляде мелькнула грусть, и я ощутил укол в груди. – А я только хотела вас познакомить… Стас, это Олежа, мой друг. Олеж, это Стас… Замолчала, и мне ничего не оставалось, кроме как пожать протянутую руку этого странного чела. И вот на этом моменте меня закоротило. Олежа протянул свою кисть, выгибая запястье как-то неестественно: пальцы вниз, и только большой натянуто вверх и в сторону. По-бабски. Реально по-бабски. – Мы с Олежей договаривались прошвырнуться по магазинам, и если хочешь, можешь с нами, – Ника взглядом олененка Бемби взирала на меня снизу вверх, а я против воли пристальнее присмотрелся к гостю. Бордовый приталенный джемпер, темно-коричневые брюки с идеальной стрелкой, черный ремень с лаконичной пряжкой и стальные часы. Вид вроде обычный, но в облике сквозила слишком ярко выраженная аккуратность, которая буквально гасила естественную небрежность, присущую нормальным парням этого возраста. Он должен был допустить хотя бы одну ошибку: не так тщательно зачесать волосы (это что, лак?), не так аккуратно загладить стрелки, не так идеально вычистить свитер от ворсинок… Но все в его облике кричало: этот тип повернут на своем внешнем виде. И еще это рукопожатие… В общем, я пришел к весьма определенному выводу. И улыбнулся. – В другой раз. Но могу подбросить до торговика. Ника расплылась в улыбке, а Олежа сдержанно кивнул и проводил взглядом хозяйку квартиры, как и я. Но я чуть дольше любовался видом хрупкой фигуры в тонком халатике, и когда обернулся, заметил.