— Без понятия. Я смотрел за той пожилой парой и внезапно услышал крики. — Он помотал головой, будто пытаясь прогнать воспоминание. Я осушила бутылку. Алекс даже не знал, что мы с Коннором встречались; мне хотелось объяснить ему. — Слушай, Коннор… — Но внезапно голос пропал, будто не желая подчиняться мне и произносить эти слова. — Не волнуйся сейчас ни о чем, давай просто вернемся ко всем. По дороге в Метфорд я приняла решение, что наши с Коннором отношения ничего не значили. И не меняли. Внезапно рассказывать всем об этом — все равно что жаловаться для привлечения внимания. Не буду же я делать из этого трагедию с собой в главной роли. Даже Коннор заслуживал лучшего. * * * В Метфорде нам велели идти в библиотеку, где Софи тут же дала нам обоим большие кружки. — В кафетерии сделали чай. Только мне кажется, они насыпали туда килограмм сахара — вроде как горячие и сладкие напитки полезны в таких ситуациях. Еще есть печенье. — Она наклонилась, чтобы наполнить кружку Кендры. В каких «таких ситуациях»? Я прихлебнула чай и поморщилась — он обжигал язык раскаленным железом. — Как Мириам? — спросил Алекс. — Таша отвела ее наверх. — Боги, что могло заставить его спрыгнуть? — подал голос Джамал. Все его движения были дерганными: он продолжал то засовывать, то высовывать руки из карманов и качать ногами туда-сюда. — Если хочешь покончить жизнь самоубийством — пожалуйста! Только вот зачем под поезд-то бросаться? — Ты же не знаешь, что там случилось, — ответила ему Жасмин. — Может, он просто упал. Несчастный случай. — Или кто-то толкнул его. Все повернулись к Кендре, свернувшейся в клубок в углу дивана. Ее губы были плотно сжаты. — Что ты ему сказала? — спросила она, обращаясь ко мне. — Ты о чем? — Я почувствовала, как мои руки начинают трястись. — Вы поссорились на станции. — Да не ссорились мы, — соврала я. — Я вас слышала. И Джамал тоже. Джамал дернулся, шокированный, что его втянули в эти разборки. — Я ничего особо не слышал. — Ты прекрасно слышал, как Ким послала его в задницу, — прошипела Кендра. Все отошли от нас на шаг, будто ожидая взрыва. Я поморщилась; надо было сказать что-то, но точно не правду. — Он обвинил меня в том, что мы мухлевали вчера в Тауэре. Злился, что не выиграл. — Этот чувак порой был настоящим говнюком, — добавил Джамал. Жасмин сильно ударила его по плечу. — Ну а что? Я же правду говорю. — О мертвых не стоит плохо говорить, — упрекнула его Софи, одновременно ласково поглаживая его по руке. — Хоть мы все и в плохом настроении, нам нужно быть командой. Так что давайте не говорить ничего, о чем можем пожалеть, ведь мы даже толком не знаем, что случилось. — Ким знает, — заговорила Кендра. — Ты ведь была ближе всего, когда это произошло. Наверняка что-то видела. Я потрясла головой, снова чувствуя приступ паники. — Ничего я не видела! — Я стоял рядом с ней и тоже ничего не видел. — Алекс подошел ближе ко мне. Я захотела опереться на него, почувствовать его поддержку. — На платформе была толпа народу, и все случилось в один момент. — И что нам теперь делать? — спросила Жасмин. Джамал пожал плечами. Ответила Софи: — Таша скоро спустится. А до того времени — просто сидим здесь. — К черту, — Кендра встала на ноги, — я не хочу здесь оставаться. — И она выбежала из комнаты, громко топая ногами и кинув на меня недобрый взгляд. Она явно думала, что я в этом как-то замешана. Я сгорбилась, как черепаха, и Алекс ободряюще положил мне руку на спину. Стоило остаться там с Коннором. С его телом. А не убегать, как остальные. Даже если я злилась, он заслуживал лучшего, чем лежать там в одиночестве. Мне стоило остаться, чтобы его воспринимали как человека, а не как подлежащий уборке мусор. Я должна была ему за все хорошее, что случилось между нами когда-то. — Забей на Кендру, — обратился ко мне Алекс, — она просто в шоке. — Чувак, мы тут все в шоке, — вставил Джамал. Софи поправила футболку. — Ладно, кому еще чаю? Я видела, как она старается отвлечь нас и вернуться к нормальной жизни, к тому, что было у нас по плану этим утром. Я ценила ее попытки, но очень сомневалась, что получится. Девять Девятнадцатое августа Осталось 12 дней На следующее утро мы все встретились в кафетерии, хотя никому совсем не хотелось завтракать. Жасмин неохотно ковыряла свой тост. Джамал и Алекс взяли тарелки, но их яичницы давно остыли, превратившись в резину, а запеченные помидоры размякли, выпустив весь сок. Бросая частые взгляды на дверь, я ждала Мириам. Другие студенты мельком смотрели на наш стол и молча отворачивались. Никто не хотел сидеть рядом с нами. Будто наша трагедия заразна и нас стоило обходить стороной — при этом находясь достаточно близко, чтобы быть в курсе событий. Я хотела кинуть в них столовое серебро, лишь бы они перестали пялиться. Случившееся с нами не должно было развлекать их. Я закрыла глаза; открыв их, увидела Коннора. Он сидел в одиночестве за столиком в углу. Я моргнула, но он никуда не пропал — сидел, наблюдая за нашей группой. Желая показать другим на него, я поняла, что парализована. Это все просто ужасная ошибка, на самом деле он в порядке! Всему наверняка есть логичное объяснение! Только никакого объяснения не было. Я видела его труп. Я не могла перестать видеть его. Так что это было всего лишь мое воображение. Но Коннор продолжал смотреть на меня, хмуро сжав рот в узкую полоску. Выражение его лица было мне хорошо знакомо — смесь разочарования и усталости. Именно так он выглядел, когда сказал мне, чтобы я прекратила его преследовать. Когда я умоляла его дать мне — дать нам — второй шанс, понимая, что этого не произойдет. Так же он выглядел и вчера, обвиняя меня в использовании Алекса, чтобы досадить ему и заставить ревновать. На его лице было написано отвращение. От его виска по лицу стала сочиться алая струйка крови. Затем еще и еще, все больше и больше. Я моргнула, и иллюзия пропала. Бессонная ночь давала о себе знать. Я чувствовала себя оторванной от реальности. В какой-то момент ночью я пришла в себя, стоя перед раковиной в общей ванной комнате, и даже не поняла, как там очутилась. Я зажала нос — от запаха бекона начинало тошнить. — Как Мириам? — спросил Джамал. Жасмин пожала плечами. — Общежитие вызвало ей врача прошлой ночью. Мириам дали какое-то успокоительное. — Я видел Ташу около полуночи — она сидела в холле. Ей пришлось позвонить родителям Коннора и рассказать о случившемся, — сказал Джамал, ковыряясь вилкой в застывшей яичнице. — Они прилетят сюда? — Не знаю, — Джамал отложил вилку, — особого повода для этого нет. Он же не пропал. Думаю, полиция просто отправит… — парень замолчал, и его кадык дернулся в горле, — тело домой на самолете. Все говорили шепотом, будто мы были в церкви. Я закрыла глаза, прогоняя из мыслей воспоминание о Конноре, продолжавшее внезапно появляться в мой голове на манер фильма ужасов. Всю ночь я пыталась заснуть, а как только получилось, тут же подскочила от всплывшего в сознании мертвого Коннора, смотрящего на меня одним глазом. Алекс крепко сжал мою руку под столом. Видимо, он думал, что я до сих пор не пришла в себя от увиденного вчера. Он ничего не знал о нас с Коннором. Никто не знал, кроме Мириам, хотя я не была уверена, что именно Коннор ей рассказал. Часть меня хотела сообщить всем, но другая часть почему-то уговаривала хранить все в секрете. Кендра методично накалывала кусочки яичницы на вилку, но ничего не ела. Ей просто хотелось чем-то себя занять. В зал проскользнула Таша. Она убрала волосы под шарф, и на казавшейся серой коже не было косметики. Мы обмякли на стульях, не шевелясь — будто Таша вот-вот собиралась обезоружить бомбу и все могло взлететь на воздух от любого нашего движения. — Знаю, ночь была для всех непростой, — начала Таша. — Как у Мириам дела? — спросил ее Джамал.