— Ты говоришь так, будто надо пройти какое-то задание в игре, чтобы получить приятный бонус! Жизнь – это не игра, и здесь так не бывает! Ты хочешь, чтобы я как по щелчку пальцев вдруг стала тебе доверять… — А ты мне не доверяешь? Совсем? – тихо спросил Егор, нежно касаясь её щеки и убирая выбившуюся светлую прядь за ухо. — Егор… — Даже после того танца в лесу, когда у тебя были завязаны глаза? И после всего того, что мы пережили вместе за эту смену? — Конечно я намного больше стала тебе доверять, — согласилась Снежка, вспоминая как дышать. Потому что от этой невинной ласки почему-то у неё сжалось сердце. А потом с грохотом забилось в груди, с каждым ударом всё сильнее путая её мысли. – Но одно дело верить тебе – как человеку, как другу… Другое дело верить тебе как мужчине. — И верить в наши отношения, — задумчиво добавил Егор, по-прежнему не сводя с неё своего взгляда, и не убирая руки от её лица. Просто касаться её нежной кожи стало для него какой-то жизненно важной необходимостью. Как будто если он отстранится, то просто задохнется. Без неё, без шанса, что они всё-таки будут вместе. — Д-да, — невольно прикрыв глаза. — Снежан, посмотри на меня, — тихо попросил Егор. Девушка послушно распахнула свои цветочно-синие глаза, которые ещё сильнее оттенял букет, что она доверчиво прижимала к своей груди. – Нам ведь действительно хорошо вместе. И ты это знаешь. А ещё в глубине души, ты знаешь, что если мы попробуем, то это может быть по-настоящему круто. Ты много что наговорила тут про меня, да и сам знаю, что не ангел… Только я вот уверен, что всё у нас получится. И я тебе обязательно это докажу. [1] Рофлить – то есть смеяться, ROFL — это сокращение от «Rolling On Floor Laughing» («Катаюсь по полу от смеха»). Глава 48 — Вьюгина, ну это ж анриал[1]! Хватит меня обманывать! – рассмеялась Романенко и недоверчиво зыркнула на подругу. Но абсолютно поплывший взгляд на букет незабудок сказал ей намного большее, чем невнятное бормотание Снежки. Цветы были размещены в импровизированной вазе, если точнее – в обрезанной пластиковой бутылке, но даже это не портило красоту композиции. Поэтому Снежка безотрывно смотрела на букет и думала. И несмотря на довольно запутанный ход своих мыслей, на губах у неё то и дело появлялась нежная мечтательная улыбка. — Карин, это правда. — Так бывает только в идиотских сериалах! У меня такие мамка взахлеб смотрит, сколько я себя помню. — И всё-таки это правда, — со вздохом повторила Вьюгина. — Да ты сама не до конца веришь! – фыркнула Каринка, плюхаясь на свою кровать. От чего панцирная сетка тут же издала жалобный скрип. — Это не важно… верю я или нет. Это же ничего не меняет. Карин, строить отношения с таким, как Егор – это гарантировано кидать свое сердце в мясорубку. Я не хочу. Я боюсь, правда! Пускай лучше всё будет так как есть… К тому же, я ещё не отошла от предыдущих отношений. А тут на меня свалились новые! С Егором! Это же сумасшествие какое-то! — То есть ты просто боишься, что он разобьёт тебе сердце? – выгнула бровь Каринка, в очередной раз поражаясь слепоте своей подруги. — Ну-у… да. Наиграется, потом ему надоест. И снова пойдет в душ с той же Алиской или Танькой. А мне на это потом смотреть? – Снежка специально подбирала слова побольнее, чтобы не давать ни мозгу, ни сердцу поверить в то, во что верить было категорически нельзя. Да, им действительно было хорошо вместе, как недавно заметил Егор. Но всё хорошее имело свойство когда-нибудь заканчиваться. А Теплов относился к той самой категории парней, которые отличались ветреностью и непостоянством. И очень быстро перегорали. Это сейчас у него проснулся спортивный азарт завоевать её расположение, но стоит ей хотя бы раз дать слабину, как всё тут же закончится. — И Потапин тут не причём? И у тебя к нему больше нет чувств? Снежана некоторое время молчала, обдумывая свои слова, прежде чем дать ответ. — Кариш, у меня есть чувства к тому Мише, которого я знала, — смогла найти в себе силы, чтобы тихо проговорить Снежана, проглотив тяжёлый, болезненный корм в горле. – К тому человеку, которого больше нет. И это очень больно – знать, что человек есть, он жив, он рядом, но уже совершенно другой. А того, кто в твоём сердце больше нет, он ушёл безвозвратно. — Ничего не пойму. Так всё-таки ещё любишь или нет?! — Скорее нет, чем да, — вздохнула Вьюгина, отворачиваясь от букета. – Нельзя любить чужого, незнакомого тебе человека. Который к тому же вызывает у тебя страх… — Я вот только одного не могу понять, Снежк, почему ты на него не заявила! — Карин… — Ну что – Карин?! Ты так отчаянно билась за папу, ты на юридический хочешь поступать, чтобы бороться с несправедливостью и помогать людям. А сама? Почему ты не борешься за себя?! Это ненормально, что он по пьяни может такое творить! Или ты его настолько сильно боишься?? Или может его папаши, который что-то там в министерстве мутит?! Романенко в раздражении вскочила с кровати и стала вышагивать по их вожатской, изо всех сил пытаясь контролировать свой голос, чтобы не кричать. Потому что её всегда задевала дикая несправедливость, а по отношению к близким людям – особенно. Потапин должен был получить по заслугам! И если бы она не поклялась Снежке не рассказывать никому о том случае, то Каринка бы ещё несколько дней назад первая вышагивала в полицейский участок, чтобы призвать этого мерзавца к ответу. Снежка не знала, но Карина даже незаметно сфоткала её синяки на её руках и запястьях, чтобы в случае чего были доказательства. Мало ли, а вдруг бы Вьюгина передумала… Хотя в глубине души Каринка понимала, что у них в стране зачастую и более ужасные случаи не доводились до обвинительного приговора, а над пострадавшими девушками смеялись или вешали на них ярлыки «сама виновата». Но ради подруги Романенко была готова засунуть свой скептицизм куда подальше и вступить в борьбу. Чтобы виновный всё-таки понес заслуженное наказание. — Да нет же… Миша никогда бы не стал прикрываться своим папой, — покачала головой Снежка. – Ты же знаешь, он всегда со всеми на равных был в универе. И всё зачеты и экзамены всегда сам сдавал… Просто у меня какой-то барьер. Я не могу и всё. Карин, давай больше не будем об этом, пожалуйста! — Про Теплова твоего тоже мне замолчать? — Да никакой он не мой! — Да, конечно! Еще скажи «общелагерный»! – фыркнула Каринка. – Что-то я не припомню, чтобы он кому-то из своих девок веники таскал. Или с собаками помогал. Или… — Мысль я твою поняла. Хватит! — А может это тебе хватит уже врать самой себе? – усмехнулась подруга. – Ты мне что недавно заявила? Боишься кинуть свое сердце в мясорубку? — Да-а… — Очень поэтично, Снежан. Особенно для девушки, которая утверждает, что никаких чувств у неё к Егору нет, — рассмеялась Романенко, усаживаясь рядом с подругой и приобнимая её за плечи. – Ты знаешь мой девиз, Снежк – лучше попробовать и ошибиться, чем струсить и потом всю жизнь об этом жалеть. Снежана глубоко вздохнула, положив голову на плечо подруге. — Знаю… Но не все такие смелые, как ты, Кариш. — Это я-то смелая? Ну-у если можно назвать смелостью просто жить и не заморачиваться о всякой ерунде, то да… Ты мне лучше скажи, а ты хоть поблагодарила его за цветы? — Ага. Сказала «спасибо». — И всё? Эх, Снежка- Снежка! Могла бы уж и поцеловать, — усмехнулась Романенко, мягко пожурив подругу. – Хотя бы один из пунктов проверила, сможете ли вы с ним быть вместе. Там уже по одному поцелую можно многое понять… — Да я и так знаю, что он классно целуется, — пробурчала Вьюгина и тут же осеклась, почувствовав, как кровь моментально прилила к ее щекам. Вездесущая Романенко умудрилась не только поселить в её душе сомнения по поводу правильности принятого решения, но и вытянуть подробности их более тесного общения с Егором… Кошмар! И ведь теперь не отвертишься! Придётся во всем сознаваться… — А вот с этого момента поподробнее!! Вьюгина в очередной раз покраснела, и аккуратно подбирая слова, всё-таки решилась немного распахнуть свою душу. В надежде, что быть может это поможет ей навести там порядок, а заодно и в собственных мыслях. *** Егор и не думал сдаваться. Это раньше Батикова могла стебать его, называя сдувшимся шариком. Но теперь всё по-другому. Потому что несмотря на все свои недостатки, если Теплов действительно чего-то хотел, то он это получал. Просто раньше все его хотелки осуществлялись лишь по щелчку пальцев, благодаря деньгам и связям отца. И даже не обязательно было идти на пролом, сметая все преграды на своём пути. Хотя Егор на самом деле это умел. И сейчас, когда его выкинули в реальный мир, он это изо дня в день доказывал. И в первую очередь самому себе. Быть вместе со Снежкой – это не просто очередная хотелка скучающего избалованного богатого мальчика. И если так о нём думает Снежана, значит ему придется сделать всё, чтобы изменить её мнение. Даже если для этого понадобится целая смена или две. Она ведь призналась, что он ей нравится? Призналась! Значит, дело осталось за малым – убедить её, что у них действительно всё получится. Егор не был бы Егором, если бы не приготовил ещё и план «Б» после неудавшегося разговора в конце игры «Любовь с первого взгляда». Хотя в глубине души, назвать совсем уж провальным их свидание со Снежкой, у него бы не повернулся язык. Напряжённое – да. Прошедшее не по плану – определённо. Но не провальное, нет. Она ведь сказала, что стала больше ему доверять и что он ей нравится. Вот на этом Егор и планировал сосредоточиться. А всё остальное – мелочи, на которое не стоит обращать внимание. Он ведь счастливый засранец, как он сам часто любил говорить про себя, и значит всё у него получится. Что там ему любила затирать мать про Вселенную и позитивное мышление? Что Вселенная всех любит? Егор не верил во всю эту хрень с высшими силами и вибрациями. Он просто знал, что высшие силы были явно на его стороне – вон даже Потапыча выкинули нахрен из жизни Снежки. Пускай очень отвратным способом, но зато навсегда. И очень даже своевременно. Потому что больше он не имел на Снежку никаких прав, не мог к ней прикоснуться или поцеловать. Егор с трудом мог представить, в каком аду он бы пребывал каждый день, если бы Снежана по-прежнему продолжала встречаться с Потапиным. У Егора и сейчас портилось настроение, когда память услужливо подкидывала ему фрагменты свиданий Миши и Снежки, которым он был невольным свидетелем – в беседке или за корпусом. Нет, всё однозначно, к лучшему. Осталось ещё приложить немного усилий и Вьюгина обязательно сдастся. И Теплов не сомневался, что это будет самая приятная капитуляция в её жизни, уж он об этом позаботится. — Красивый букет, — улыбнулась Каринка, присаживаясь к нему на лавочку перед корпусом. Она уже попрощалась перед сном с Богатырёвым и решила перекинуться парой слов с Егором. Пускай Снежанка её будет потом ругать, но просто промолчать и не вмешаться она не может. – Снежка его весь вечер сидит, гипнотизирует. — Правда? – улыбнулся Егор, смутно догадываясь, что улыбка у него наверняка сейчас была счастливо идиотской. Романенко кивнула. — Егор, дай ей немного времени, — тихо добавила она, немного опасаясь, что Снежанка может услышать их разговор из вожатской. – Я понимаю, что здесь в лагере сутки за трое идут – слишком много событий каждый день. Вы думаете, что уже знаете друг друга несколько месяцев, а минуло пара недель. Я знаю, что говорю – у нас с Некитом в отношениях примерно также, хотя мы знаем друг друга намного больше. Просто не дави на неё, ладно? — Да я вроде и не давлю… — немного растерялся Егор, явно не ожидавший такой тирады на ночь глядя, когда вышел на улицу, посидеть посмотреть на звёзды. А заодно чтобы краем глаза палить свет в окне вожатской, в которой находилась Вьюгина. — Снежанке многое пришлось пережить за этот год. И только она немного начала приходить в себя, как в этой смене всё пошло кувырком. Идеальные отношения рухнули, идеальный парень оказался мудаком. Ещё и ты тут со своими подкатами и тайнами прошлого! Ей правда нелегко сейчас, поэтому не жди, что она так быстро кинется к тебе с распростёртыми объятиями. — А я и не жду! – вспыхнул Егор, уже начиная немного раздражаться от наставлений доктора Пушкиненко. – Но стремиться к этому мне никто не запретит! Или что мне теперь, по-твоему, надо просто сидеть сложа руки?! Каринка смерила его спокойным и отчасти насмешливым взглядом, молчаливо призывая немного убавить тон. — Никто тебе ничего не запретит, — ответила она, приподнимаясь со скамейки. – Только учти, что у Марата в багажнике машины припрятана бейсбольная бита, это мне Некит рассказал. И в случае чего я обязательно ей воспользуюсь, ты понял? Теплов не выдержал и рассмеялся над столь суровой тирадой в исполнении Романенко. — Егор, я серьёзно. Пообещай мне, что ты её не обидишь? — Обещаю, — с абсолютной серьёзностью ответил Егор, встретившись с обеспокоенным взглядом Каринки. Всё-таки как ни крути подругой она была хорошей и действительно переживала за Вьюгину. Значит, не настолько уж плохо Снежанка разбиралась в людях. И это только с Потапиным у неё вышла такая осечка. Одно Егор знал точно – Снежану он никогда не обидит. В тот момент он был искренне в этом уверен. [1] Unreal – в переводе с английского нереально.