Копаться в женских сумочках - не самое мое любимое занятие, но в данном случае это неизбежно. Я стараюсь не смотреть внутрь, просто засовываю руку. Ключи я нащупываю далеко не сразу. Где-то рядом недовольно мычит Стелла. Она прислонилась к стене лбом и едва держится на ногах. — Можно побыстрее, — скулит она. — Да-да, сейчас. Я проворачиваю ключ в замке, затаскиваю в квартиру Лизу и роняю ее на мягкий стул. Знал же, что это все добром не закончится! Рука дико болит и пульсирует. Я вспоминаю, как врезал этому козлу Лёхе, и улыбаюсь. Чувствую себя героем. Тем временем Лиза соскальзывает со стула на пол. Я пытаюсь сдержать смех, но у меня не выходит. — Тсс! — Стелла хочет приложить палец к губам, но прикладывает к подбородку. Теперь я хохочу во весь голос. Стелла удрученно качает головой. — Ты разбудишь маму Ли! — гневно восклицает Стелла. — Никого нет, — бормочет Лиза, лёжа на полу. — У меня никого нет. Тут, то есть. Сейчас. — Время пять часов, — от смеха у меня текут слёзы, — никто ещё не спит. Алкашки. — На себя посмотри! — отвечает Лиза и пытается ползти по коридору. — Почему никто не спит? Я хочу спать! — капризно объявляет Стелла, она все ещё стоит на лестничной площадке. — Сейчас. Я поднимаю Лизу за подмышки и кое-как веду в ее комнату. Она цепляется за меня из последних сил. Мы доходим до кровати и падаем на матрац. — Отпусти, — с улыбкой прошу ее я. Сейчас она не похожа на холодную королеву. Тушь размазалась по щекам, ресницы трепещут. Она впивается ногтями мне в руку. — Хорошо, хорошо. Я перекатываю ее на бок, она недовольно кряхтит и пытается пинаться. — Ты в порядке? — уточняю я у ее затылка. Она молчит, и я решаю, что она уже уснула. Я собираюсь выйти из комнаты, когда она вдруг спрашивает. — Почему? Я застываю на месте и непонимающе свожу брови. — Почему ты спас меня? Наверняка, ты думаешь, что я бы это заслужила. Как и все вокруг. — Меня правильно воспитали, — коротко отвечаю я и двигаюсь в сторону двери. Я слышу возню позади и оборачиваюсь. Лиза лежит на спине и безуспешно старается приподняться на локтях. Она смотрит на меня грустным тяжелым взглядом. — Не говори ей, — тихо произносит она, и все ее тело обмякает. — Не говори. Ее глаза закрываются, дыхание становится ровным. Я подхожу к ней, вздыхаю и укрываю ее покрывалом. Стелла ждёт меня в дверях. Она сердится. — Какой же ты тормоз, — заключает она. Мы выходим из подъезда. Стелла вдруг прижимает руки к щекам и с ужасом выдаёт: — Я не могу пойти домой! Господи, что же я наделала! — Твой папа волнуется, — говорю я сурово. — Тебе нужно пойти домой. Ничего страшного не случится. — С ума сошёл? Нет! Я не могу! Не в таком виде. После долгих уговоров, мне удаётся заставить Стеллу написать отцу смс. Она пишет, что она у Ли и вернётся домой вечером, с ней все в порядке. Я читаю ее сообщение, исправляю опечатки и отправляю. — Я могу поспать у тебя? — Да. Дома нас встречает мама. Она морщится от запаха, исходящего от нас и таращит глаза на Стеллу. — Здрасьте, — говорит последняя. — Где у вас туалет? Не так я представлял знакомство Стеллы с моей семьей. Совсем не так. К счастью, дома оказывается только мама. — Ты в своём уме? — нападает на меня мама после того, как за Стеллой закрывается дверь в туалет. — Напоил девчонку? Среди бела дня? Где вам продали алкоголь? — Так. Помедленнее, — прошу я и поднимаю руки. — О, Боже, — стонет мама и помогает мне снять куртку. — Идите проспитесь. Даже не думайте закрывать дверь. А потом нам предстоит серьёзный разговор, молодой человек. Я улыбаюсь. Мне все ещё весело без причины. И все ещё болит рука. Стелла выходит из туалета и затуманенными глазами смотрит на меня. Я беру ее за руку и веду в свою комнату. Она заходит и опускается на пол. — Нет, иди на кровать. Я посплю на диване. — Очень мило. После этих слов Стелла начинает расстёгивать блузку. Я быстро отворачиваюсь и чувствую, как краснею. — Ты что творишь?! — Ой, ладно тебе. Мне неудобно. У тебя есть какая-нибудь футболка? Я медленно иду к шкафу и открываю дверцу. В зеркале я вижу, что Стелла уже стягивает узкие брюки. Елки, и это ей-то неудобно! Я быстро хватаю первую попавшуюся футболку, закрываю злосчастный шкаф и кидаю ее за спину. Она ойкает и благодарит меня. У меня внутри все начинает гореть. Сердце бешено колотится. Я аккуратно поворачиваюсь к ней. Ее вещи разбросаны по полу. Она стоит в моей футболке и весело на меня смотрит. Лиза сказала, чтобы я ей не говорил. Именно поэтому я собираюсь сказать ей все прямо сейчас. Когда я ещё буду таким смелым?.. Я быстро подхожу к ней и обхватываю ее лицо ладонями. Она по-прежнему улыбается. И чего я боялся? — Я… Я люблю тебя. Она медленно моргает, отнимает мои руки от своего лица, приподнимается на носочки и прижимается губами к моим губам. Затем отстраняется и ласково говорит: — Ты такой милый. Я тоже тебя люблю. Ты - самый лучший в мире друг. Давай поспим, хорошо? Глава 23. Ли — Ли-и-и-и-за, — протягивает он своим писклявым омерзительным голоском. — Ещё одну, ну, пожалуйста, девочка. Только одну. Я сижу, не шевелясь. Смотрю в парту. Поднять глаза - значит, дать слабину. А он это чувствует сразу. — Лиза, Лиза, Лиза, — я слышу скрип кресла, а это значит, что он поднялся на ноги, у меня внутри что-то обрывается. — Из-за таких, как ты, я был неудачником всю мою жизнь. Но теперь все по-другому. От его взгляда неприятное чувство распространяется по всему моему телу: меня будто бы обмазали слизью, и мне хочется немедленно принять душ. Он говорит размеренно, не торопясь, растягивает слова и постоянно называет мое имя. — Лиза-Лизонька. Знаешь, мне нравится эта работа, — я вижу его коричневые потертые ботинки, он совсем близко, — нравится быть учителем. Быть учеником куда сложнее. Они щеголяют чуть ли ни в чем мать родила, а мне нельзя даже смотреть. Потому что они злые, жестокие. Они унижают, оскорбляют, а иногда даже бьют. Мягкость в его голосе исчезает, кажется, будто бы сейчас у него начнётся истерика. Но нет. Самообладание он не теряет никогда, надо отдать ему должное. — Посмотри на меня, — просит он ласково, но я продолжаю смотреть в парту, на ней несколько трещин и рисунок, который кто-то нацарапал шариковой ручкой: свиное рыло. — Посмотри! Я быстро поднимаю голову и смотрю. Его лицо сероватого оттенка, глаза маленькие, но цепкие, над верхней губой жиденькие рыжеватые усы. Мне становится жутко. Он не улыбается, не сердится, просто нависает над партой и смотрит на меня. Его руки совсем рядом с моими. — Еще одну, — повторяет он, — всего лишь одну. Три пуговицы на моей рубашке уже расстегнуты. Если я расстегну четвёртую, будет видно мое нижнее белье. Но если я этого не сделаю…