- Как это нет? - Мне не нужна самая популярная девушка колледж. Хочу, чтобы ты меня поцеловала! Вот ведь зараза. Но ржать почему-то начинаю. - Я так-то себя и имела в виду. - Понятно, - кивает. - Ну, так что? Расскажешь? - Хорошо, - секундная заминка и он уточняет, - только поцелуй будет в губы. Вот ведь. Не прокатило. Но делать нечего. И я соглашаюсь. - В этом нет ничего особенного, - начинает и с губ моих глаз не сводит, словно уже в них впивается, но я терплю, слушаю внимательно, - просто, если будут бить меня, то проблемы будут только у меня. А мои проблемы никого не интересует. А вот если бить начну я. Это дойдет до моих родителей... До отца. И ничем хорошим не закончится. - Он тоже тебя бьет. Дергается, как от удара. - Тебя это не касается! - грубит и к себе за руку дергает, - выполняй свое обещание. Целуй меня в губы! Я на носочки встаю. Тянуться к нему начинаю. Он хоть и худой. Но высокий очень. Гораздо выше меня. Даже мои каблуки особой разницы не делают. Его руки на талию мою ложатся. В его тело, жесткое как камень, впечатывают. - Глаза закрой, - прошу. - Не хочу, - усмехается, - хочу запомнить момент, как ты сама меня целовала. Когда еще такое повторится? Никогда скорее всего - про себя думаю. Но вслух ничего не произношу. Не хочу все портить. Можно, конечно, сбежать. Если получится. Только мне самой этого не хочется. Действительно, когда еще такое повторится. Никогда скорее всего… Свои глаза прикрываю и по губам его скольжу. Они теплыми невероятно оказываются. И не такими грубыми, какими выглядят. Я мажу по ним неумело. Все-таки это мой первый поцелуй. И совершенно теряюсь, когда он их приоткрывает. Свой язык высовывает и меж моих слегка удивленных и застывших проникает. Удар тока и стон в мои губы. Жадный захват. И, прежде чем дернуться успеваю, его ладонь на моем затылке. Обездвиживает. Пошевелиться не дает. А в следующую секунду на меня словно лавиной смесь гремучих эмоций обрушивается. С ног сбивает. Стою только благодаря его мертвой хватке. Пока его губы и язык ласкают мой рот. Внутрь проникают. Будят во мне что-то сладкое, запретное. И все растворяется в этом единственном поцелуе. И мира больше нет. Того прошлого мира. Теперь он изменился раз и навсегда. Глава 5 - Илья! Что ты делаешь? Я нервничаю. Дергаюсь. И вообще чувствую себя крайне некомфортно. - Разве ты не хочешь покататься? Сама мне все уши прожужжала. - Хочу. А угонять машину не хочу! - Мы берем ее в аренду. Я могу потом даже деньги на сидение оставить. У меня есть косарь. Приберег. Я фыркаю. Но не могу сдержать смешок. - Дурачина ты! Косарь у него! Ты хоть знаешь сколько эта тачка стоит? Он отстраняется от проводов, в которых все это время копался. Лапами своими слегка грязными меня вокруг талии обнимает. А меня уже ведет. Голову от его близости кружит. От запаха этого ни с чем не сравнимого. Родного какого-то. Я уже так к нему привыкла, что невольно лицом в шею утыкаюсь. Выше не достаю просто. Тону в ощущениях. С ума схожу. Это надо так попасть с первой любовью. Связаться с безродным мальчишкой. Сыном бандита. Местным изгоем. Вот уж действительно любовь зла, полюбишь и такого как Илья. - Еще раз своими деньгами мне в нос тыкнешь, - чувствую, как тело его напряжено, голос хриплый, раздраженный, - и я церемонится с тобой больше не буду. Покажу, что такие плохие мальчики делают с такими хорошими девочками на заднем сидении тачки. Поняла, принцесса? Его слова нисколько не пугают. Хотя должны, блин! Но все наоборот. Я завожусь пуще прежнего. Пальчиками вдоль его бедер скольжу. Ощущаю как волна дрожи по его стальному, словно из металла изваянному телу проходит. К ремню подбираюсь. - И что же они делают? Ты меня только пугаешь каждый раз. Может уже пришло время показать. Он ругается. Грубо и грязно. Я таких слов даже не знаю. Но интуитивно чувствую, что ничего хорошего они не означают. Меня с силой отталкивает. И возвращается к своему занятию. - Ты, принцесса, с головой совсем не дружишь. Мораль мне читает. Смешно так. Но я улыбкой давлюсь. - А ты, волк, тем более. - Хватит меня так называть! - А ты прекращай звать меня принцессой! Пауза. Искра. И мотор гудеть начинает. - Вау! У тебя получилось! - не скрываю искреннего восторга, - думала такое только в фильмах бывает. - В жизни и не такое случается, - мрачно замечает, - тебе лучше не знать. Я тоже немного скисаю. Теперь точно уверена, что с родителями Ильи шутки плохи. Да и не только шутки. Ему достается за дело и просто так. Частенько с синяками в колледж приходит. И на все мои расспросы молчит. И на все предложения хоть куда-нибудь обратиться грубо отмахивается. В такие моменты чувствую себя самым бесполезным человеком в мире. А еще так остро ощущаю, что мы всего лишь дети. Дети без прав. Без возможности что-то изменить. Но смирятся с этим не хочется. И уже давно я подумываю предложить ему то, от чего он, возможно, откажется. Но попытка не пытка. Надо только время подходящее выбрать. - Прыгай внутрь, принцесса, - он так широко улыбается, что мое сердце заходится втрое, - прокачу с ветерком! - У тебя хоть права то есть? Залезаю немного боязливо. Впрочем, с Ильей я похоже готова теперь хоть на край света. Сама не понимаю, как вляпалась по уши. Как за столь короткий срок отдала ему душу и сердце, и мозги в придачу, похоже. - Зачем мне права? Я, итак, отлично вожу. Сейчас сама убедишься, - и снова подгоняет, - давай быстрее копуша. Пока один из твоих соглядатаев не приперся. Как они достали. А еще прятаться вечно достало. Хочу при всех тебя обнять! - И подписать себе смертный приговор? - бровь выгибаю. Хотя внутри полностью с ним согласна. Ведь мне тоже очень этого хочется. Но отец никогда не одобрит такой союз. И хотя мы о свадьбе еще не говорили, я то уже все распланировала. А первой у нас родиться дочка. Вся в папочку. С глазками этими светло-серыми, насквозь пронизывающими. - Ты моя девушка или как? Он снова обниматься лезет. Пыхтит, как обиженный ребенок. А мне смешно и приятно одновременно. - Твоя. Твоя. Уймись уже волчара ненасытный, - понимаю, что на поцелуях в щечку он не остановится, опять увлечется, под юбку мне полезет, поэтому подгоняю уже я, - поехали скорее. А то и правда кто увидит. Ты уверен, что здесь камер нет? Еще раз тревожно озираюсь. - Обижаешь, - усмехается и в губы еще раз меня чмокает, смачно так, словно шлепком по заднице награждает, - я же сын бандита. У меня нюх на эти дела. Машина с ревом срывается с места. Мы летим, как ветер. Просто гоним, что есть дури по загородной трассе. Прошлого нет. Будущее не существует. Здесь только настоящее. Только ОН и Я. Только наши переплетенные пальцы на коробке передач. Только разбушевавшаяся стихия за окном. Темное грозовое небо. Первые капли дождя. Весна в самом разгаре. Наша с ним весна. Останавливаемся где-то в поле. За окном уже вовсю барабанит дождь. Печка работает на полную. Он меня на свои ноги затаскивает. Шею целовать начинает. Облизывает. Языком своим влажным слюнявит. - Ты не волк, ты просто пес какой-то, - смеюсь и балдею одновременно. Пальцами в его волосы впиваюсь. Сильнее к себе притягиваю. - Ага. Твой цепной пес. Хочешь себе такого? Только смотри, он и укусит может! И он правда меня кусает. Прямо в ключицу впивается. Взвизгиваю от боли, а уже в следующее мгновение опять жаром покрываюсь. Он опять меня ласкает. Каждый миллиметр моего тела. Так словно сожрать готов. Словно эта просто прелюдия перед хорошим обедом. - Хорошие псы не должны кусать своих хозяев, - замечаю, хотя голову уже туманом ведет. Еще пара минут и вообще соображать перестану. Он меня своими ласками уже один раз довел до предела. И его самодовольная мордаха в тот момент жутко бесила. Поэтому я дала себе зарок, больше не поддаваться. Но с каждым разом это все сложнее и сложнее. Особенно когда он запретный прием в ход пускает. - Во-первых, кто сказал, что я хороший пес? - ладонь под мою блузку ныряет, и я охаю, - во-вторых, кто сказал, что ты моя хозяйка? Пальцы кружево белья накрывают. Сильнее впиваются, и я стону. Выгибаюсь. Опять на его ласку поддаюсь. От него опять самодовольством так и пышет. И это жутко бесит. Нашел мою слабость и нагло ею пользуется. Гад такой. Только я в долгу не остаюсь. Сильнее к его брюкам прижимаюсь. Там уже все давно возбужденное. Елозю попкой туда-сюда. И вижу, как смешинки из его глаз пропадают. Как на место юношескому озорству приходит другое, темное, страшное чувство. Как зрачок его расширяется, затопляя собой всю радужку. И из светло-серых они становятся почти черными. - Ты играешь с огнем, принцесса, - голос его уже хриплый, уже почти на грани, - я ведь не благородный рыцарь. - Ты, наверное, забыл, что я тоже далеко не леди. И мы вообще не в Англии. Здесь суровые медведи, ну, или волки на худой конец водятся.