Макар уезжает на работу. А я, сбегав в комнату за своим новым халатом, спускаюсь обратно к бассейну, раздеваюсь до белья и с наслаждением погружаюсь в воду. Позволяю себе довольно долго расслабленно дрейфовать от бортика к бортику. Плаваю, не торопясь туда –сюда, размышляя о хозяине этого дома. Я никогда не понимала Макара. И сейчас не понимаю. То, что он делает или говорит, часто оказывается для меня неожиданностью. Не удивлюсь, если завтра он проснется и решит вышвырнуть меня из своей жизни. Возможно, так будет даже лучше для нас двоих. Потому что я с ума схожу с ним под одной крышей. Предательский внутренний голос шепчет, что, если вдруг все закончится, а точнее когда все закончится, и мы с Макаром пойдем разными дорогами, от воспоминаний о том, что я чувствовала, когда он меня целовал, я никуда не денусь. Скорее всего эти воспоминания будут преследовать меня всю жизнь. Как и любовь к этому то холодному, то обжигающему мужчине. Может быть, когда-нибудь в будущем я смогу встретить человека, который меня искренне полюбит. И, возможно, я тоже полюблю в ответ этого хорошего человека. А не буду рыдать от безнадеги, как сейчас в этом проклятом бассейне. Стираю с щек слезы и со вздохом вылезаю из воды. Отвлеклась, называется. Переодеваюсь в своей комнате в джинсы и футболку, хватаю с кровати оставленную Макаром папку и спускаюсь с ней на кухню. Тыкаю по кнопкам кофеварки, пытаясь заставить ее сварить мне кофе. С третьей попытки мне удается добиться нужного результата. Довольная собой, с кружкой ароматного бодрящего напитка, я устраиваюсь за кухонным столом. Отпиваю кофе и открываю папку. Что тут у нас? Выписка из реестра на собственность. Технический паспорт объекта. Справки из разных инстанций. Документы на землю. Заверенное заключение от оценщика. Сумма, указанная в этом документе, поражает мое воображение. Я готовилась продать нашу с бабушкой квартиру, поэтому изучила набор документов, необходимых для сделки. Для дома нужны еще документы на землю. Они тут есть. Кажется, все в полном порядке. Впрочем, ничего другого от Макара я и не ожидала. Отпиваю еще глоток кофе и пытаюсь уложить в голове тот факт, что наша квартира стоит дешевле, чем беседка здесь в саду, если верить документам. От такой занятной арифметики меня отвлекает хлопок входной двери и женский смех. Я слышу шаги в коридоре, а затем в кухню входит Макар с эффектной брюнеткой в деловом костюме. Незнакомка окидывает меня неприятным надменным взглядом, откидывая за плечо идеально уложенную прядь длинных волос. — У вас новая домработница, Макар Андреевич? – спрашивает она, нахально улыбаясь моему Макару. 20 Обычно я добрый человек. И незнакомые люди просто так не вызывают во мне злости. Но эта женщина с первый секунды внесла себя в список тех, с кем на поле рядом… не сяду цветочки рвать… Змея подколодная. Смотрит на меня своими злыми ярко накрашенными глазищами как на насекомое. — Катюш, познакомься – это Ярослава, мой гость, и моя личная помощница. Она будет заниматься продажей этого дома. Сегодня обсудим все детали вместе, а дальше сделку ведете вы. Я отпиваю еще глоточек своего остывшего кофе и широко улыбаюсь пришедшим. С таким наигранным радушием, на какое только способна. У «Катюши» некрасиво кривится рот и дергается глаз. Даже для меня все ее мысли более чем очевидны. Кое-кто тут имел вполне конкретные планы на Макара Андреевича Быкова. А я угрожаю этим чудесным планам. Следующий час мы в подробностях обсуждаем важные для нас детали. Оказывается, агентство Екатерины уже подыскало несколько вероятных покупателей. Что непросто для недвижимости такого уровня в такие сроки. Почти все документы готовы. Впрочем, Макар почему-то просит Екатерину не утруждать меня оставшимися документами. Если что-то нужно, писать ему напрямую. После этих слов глаза нашего погрустневшего агента снова загораются как огни на новогодней елке. А мне немного обидно. Значит документы Макар доверять мне не хочет. Видимо, боится, что напортачу. Я должна буду помочь завтра провести фотосессию, а потом показать дом покупателям. Стараюсь запомнить каждую мелочь, чтобы не подвести Макара и не ударить в грязь лицом перед неприятной мне Катериной. В конце концов она уходит, на прощание послав мне кислую улыбку. Для Макара у нее находится куда более теплая улыбка и рукопожатие, похожее больше на объятия. Вот бы вырвать каждый ее нарощенный красный ноготь, которым она как бы случайно легко проходится по плечу мужчины. Улыбка, которую на прощание посылаю ей я настолько ядовитая, что с Катерины даже на секунду слетает маска надменного превосходства. Все правильно. Иди и думай о том, что я остаюсь здесь с ним наедине. Как только входная дверь захлопывается, морок нелепого женского соперничества с меня слетает. И остается только недоумевать, что я только что здесь устроила. Нет, «Катюша» конечно та еще стерва, это точно. Но я-то зачем в эту драку полезла? Вполне довольный жизнью Макар даже напевает какую-то мелодию, подходя ко мне ближе в коридоре. Ему наше представление пришлось по душе. — Я звонил сегодня днем Таисии Викторовне, и она натолкнула меня на одну мысль – говорит Макар, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь. Каждый раз, когда он оказывается слишком близко, мне становится нечем дышать. А сердце сладко замирает. Нужно учиться держать себя в руках, а то это никуда не годится. — Я купил два билета на фортепианный концерт с оркестром в филармонии. Сходишь со мной завтра? – продолжает он. Макар смотрит открыто с улыбкой, но для меня его предложение хуже ножа в сердце. Отступаю на шаг назад и отчаянно мотаю головой, пытаясь прогнать повисший в воздухе запах гари. Сжимаю в кулаки дрожащие ладони. — Нет, — отвечаю Макару гораздо резче, чем мне хотелось бы. Макар хмурится. -Почему? — Потому что я не люблю фортепианные концерты. — С каких пор? – не отстает Макар. Зачем он все это устроил? Неужели и так не ясно? — С давних пор! Ясно? – почти кричу на него я. – Ненавижу музыку! Я и Макара в эту минуту почти ненавижу. Макар подходит ближе и берет мои сжатые кулаки в свои ладони. — Не важно, — спокойно говорит он. – Значит, ты пойдешь со мной как личный помощник. Я отшатываюсь, сбрасывая его руки со своих. — Да как ты можешь быть таким бессердечным? — Почему ты не любишь больше музыку, Яся? – упрямо спрашивает он. Я больше не хочу говорить. Мне опять слишком больно. Слишком сильно пахнет гарью. Слишком много противоречивых чувств разрывают меня изнутри. Злость. Смятение. Страх. Влечение. Я выбираю сбежать. Пытаюсь пройти мимо Макара, но он не позволяет. Хватает за плечи и толкает к стене, заключая в ловушку из своих рук. — Почему ты больше не любишь музыку? Скажи мне! – требует он. — Потому что я больше не могу ее играть… — признаюсь я ему и самой себе. Это слишком личное. То, о чем я сама не хочу думать. Эту часть себя я отрезала восемь лет назад. — Ты и есть музыка, — шепчет Макар, склоняясь к моему уху. – Не плачь, пожалуйста. Макар берет мое лицо в ладони, целует мокрую щеку. А я и не чувствовала своих слез, настолько взвинчены эмоции. — Ты песня, Ясенька, — шепчет Макар в мои губы. — Лейтмотив моей жизни. Его губы касаются моих, и я забываю все свои страхи. Осторожно отвечаю на нежную ласку, и Макар углубляет поцелуй. Толкается в мой рот языком, подчиняя и даря удовольствие.