Только темный лес по бокам от дороги. — Куда мы едем? – мой голос дрожит от возрастающего страха. — О, нам сюда! Макар снова резко поворачивает руль, сворачивая на грунтовую дорогу прямо в лес. — Отвези меня домой! – требую я. Макар резко останавливает машину и глушит ее вместе с фарами. Мы оказываемся в полной темноте ночного леса, и противный холодок пробегает по моему позвоночнику. — Макар, что… — Выходи из машины! — Зачем? Макар рывком открывает свою дверь и выходит сам. Вжимаюсь в сидение, когда он обходит машину и дергает мою дверь. Хватаюсь руками за ткань под собой, но это бесполезно. Макар с легкостью выволакивает меня из салона. Я спотыкаюсь и падаю на колени. Пытаюсь отползти в темноте, но грубые руки хватают меня под мышками и поднимают вверх, ставя на ноги. — Пусти, — кричу я, отбиваясь. – Прекрати, мне это не нравится! — А что тебе нравится, Яся? – орет на меня Макар. – может, тебе хочется обратно, на колени к Коту? Он словно обезумел. — Нет! – кричу я, когда Макар грубо толкает меня к своей машине. Прижимает грудью к капоту, заставляя нагнуться. А сам вдавливается сзади бедрами в мою задницу. — Я буду объяснять столько раз, сколько это потребуется, — хрипло рычит Макар, дергая мои джинсы вниз. – Ты моя. Ты не можешь уйти, если я не разрешил. Ты не можешь поехать на хату к другому мужику, Яся. Сквозь джинсы чувствую твердый член, прижатый к моей заднице, и понимаю, как именно Макар собрался мне объяснять. 46 Я лежу, прижатая грудью к холодному металлу капота. Ладонь Макара давит на мою спину с такой силой, что трудно даже вдохнуть. Вокруг так темно, что я не разглядела бы его лица, даже если бы могла на него обернуться. Макар не двигается. Он будто замер, прижавшись ко мне. Дышит тяжело. Мне кажется, что его дыхание – это сейчас самый громкий звук в лесу. Его дыхание и мои всхлипы. Я дрожу от страха и холода. Пытаюсь морально подготовиться к тому, что сейчас случится без моего согласия. Но Макар ничего не делает, просто держит меня, будто его поставили на паузу. — Разреши мне, — хрипло с надрывом произносит он наконец. — Что? — Разреши мне трахнуть тебя! – говорит Макар. Мне требуется время, чтобы понять, о чем он. — Нет! — говорю твердо. — Яся… — Нет! Повторяю со стальными нотками в голосе. И чувствую себя при этом укротителем в клетке с диким тигром. — Я не разрешаю! Отпусти меня! Еще какую-то бесконечную секунду рука Макара продолжает давить на мою спину, а потом он отпускает. Отходит на шаг назад в темноту. Вдыхаю наконец полной грудью и легкие болезненно наполняются кислородом. Отталкиваюсь дрожащими руками от капота и разворачиваюсь лицом к своему тигру. Лицо Макара скрывает от меня ночь. Он стоит здесь в темноте, совсем рядом. Застыл неподвижным сумрачным демоном, готовым сожрать мою душу, если позволить. Но я не позволю. Не разрешу ему утянуть нас в темноту. Нам там не место. Ни мне. Ни ему. С неба на нас начинают падать редкие капли дождя. Одна из капель падает мне на нос. Я слышу, как начинающийся дождь тихонько стучит по машине. Протягиваю к Макару руку. Дрожащими холодными пальцами касаюсь его мокрой щеки. Кожу колет отросшая щетина, и я наслаждаюсь этим. Опускаю свою руку ниже и нахожу его ладонь. Пальцы Макара сжимают мои. Немного больно, но в то же время приятно. — Домой? – спрашиваю я. — Да, — соглашается он. Ведет меня за руку к пассажирской двери. Помогает сесть, будто вовсе не он пять минут назад выволок меня оттуда силой. Дождь усиливается. Когда мы выезжаем обратно на трассу, уже настоящий ливень барабанит по лобовому стеклу так, что даже дворники не справляются. А меня трясет. Не знаю от чего. Дрожу всем телом. Может, от холода, а может, от пережитого стресса. Макар включает печку на максимум, и в лицо мне ударяет поток горячего воздуха. Его тоже трясет. Мы вместе словно в ледяной колодец окунулись. Такой колодец, в котором смываются маски и иллюзии. Что нам дальше с этим делать? Макар разгоняет машину, но к счастью не до такой скорости, на которой он мчал из дома Кота. Во мне как будто выключили эмоции. Нет больше страха или злости. Нет обиды. Осталась только спокойная пустота. Все еще напряженный, словно окаменевший Макар погружен в свои мысли. Мне кажется, что мы так и поедем до самого дома в тишине, но я ошибаюсь. — Я тебя люблю, — говорит Макар, глядя на дорогу перед собой. Я поворачиваю на него голову. Рассматриваю так хорошо знакомые мне черты. Твердую линию подбородка. Плотно сомкнутые губы. Прямой широкий нос. Глаза, в глубине которых вижу столько боли и силы.