— Кто тебе сказал такую глупость? Всё, что делают друг с другом любящие люди, правильно и естественно, — заявляет уверенно. — Не бойся меня, я не сделаю того, чего ты не захочешь. Я весь твой, для тебя, для твоего удовольствия. После своих слов он уже отодвигает пальцы, трогая теперь в том месте, где положено. Его губы растягиваются в довольную улыбку, но она быстро исчезает, когда я издаю неконтролируемый, громкий стон. Нет, я так не могу! Не могу, но не останавливаю того, что он со мной вытворяет. Он ведёт пальцами по кругу, делая очень приятно, медленно, но верно набирает определенный темп, впивается губами в мою шею и оставляет там мелкие поцелуи. Невозможно это терпеть, я цепляюсь ногтями в его шею и вздрагиваю, когда один его палец проникает внутрь меня, и он его прокручивает, задевая особую точку наслаждения. И со мной происходит то, что я редко получаю, находясь с собой наедине с выключенным светом и закрытой дверью. Вот так просто, без какого-либо стеснения я ловлю настоящий экстаз. Открываю глаза и с ужасом смотрю на чуть ли не светящееся от счастья лицо Дениса. Тут я понимаю, что ему тоже это принесло некое удовольствие. Ещё бы, я же сделала это всего за пару минут, хотя ранее приходилось мучиться намного дольше. — Ого, ты так быстро кончаешь. Мне нравится, — говорит он с гордостью. — Интересно, сколько раз за ночь ты можешь это делать? Он ждёт моего ответа, но на этот вопрос он его не получит, потому что я сама этого не знаю. Я только сейчас узнала, что в руках умелого, а главное — любимого человека можно кончать настолько быстро. Вот теперь мне правда становится неловко, я дёргаюсь, чтобы он убрал от меня руки, потому что мне необходима передышка. Вообще, я все ещё не уверена, что готова отдаться ему прямо здесь. Представляю, как тут будет неудобно. Да и все же я всегда это представляла себе на удобной кровати, когда нам никто не будет мешать, а тут в любой момент могут постучаться. — Я думаю, что нам пора возвращаться, — говорю я с грустью, но позволить себе дальше безобразничать я не могу. Гости уже до этого начали расходиться, сейчас я думаю, что нас уже ждёт его мама, а мне ещё нужно привести себя в порядок. — Снова ты меня обламываешь, моя вредная девчонка. Но, если ты пока не готова, то я могу подождать, — говорит парень вполне себе спокойно. — Пару часиков… Не могу сдержать ухмылки, слезаю с его коленок и поправляю одежду. — Я… Пошли в дом, — говорю я, все еще ощущая себя расслабленной. — И… вытри, пожалуйста, мою помаду. Денис одаривает меня обольстительной улыбкой, от которой ноги подкашиваются и хочется обратно к нему на коленки. На всю ночь… Боже мой, какой же он красивый, просто нереальный. Не могу поверить, что как-то овладела его вниманием, это очень приятно. Эту нашу встречу я запомню надолго. Но сейчас нам правда нужно возвращаться в дом, ведь если мы продолжим, то думаю, что остановимся точно нескоро. Ещё неизвестно, что дальше нас ждёт в этот необычный вечер. Глава 48 Денис. Это же охренеть, не могу никак понять, как может так крыть от одной особенной девушки? Ты просто не можешь это контролировать, этим диким желанием оказаться внутри неё. Тебе даже хочется взять ее силой, но головой же понимаешь, что ты этого никогда не сделаешь. Иногда мне кажется, что я помешанный на этой девчонке. Хочу Есю до дрожи, до помутнения рассудка. Смотрю на неё и готов прощать любые ее выходки и неприятные слова о том, что она ко мне ничего не чувствует. Врет. Нагло врет, смотря в глаза. А потом извивается в моих руках. Нормально? Уже бы бросила своего парня и ушла бы ко мне, я же сказал ей, что решу все ее проблемы. Нет, она всё сопротивляется. Хотя, ее можно понять, после того, как Олеся шокировала нас обоих новостью о своей беременности, я сам подумал о том, что наша связь может оборваться. Я знаю Олесю давно, знаю, что она может вытворять безумные вещи, лишь бы получить желаемое. От этого становится не по себе. Я боюсь, что она может причинить боль Есе, так же ребёнок тоже может быть в опасности. Поговорить с ней нормально так и не получилось, это то же самое, что биться головой о стену. Она мне выдала, что я на ней теперь обязан жениться, либо она сделает аборт. Я не считаю себя конкретным мудаком, но ответил ей на это, что подобное действие лишь ее осознанный выбор. Я не должен вестись на ее манипуляции, потому что дальше будет только хуже, эту чокнутую девицу не исправить. Не собираюсь с ней жить, даже если ребёнок и мой. Обеспечивать могу, общаться, но жить с Олесей точно нет. Еле выбрался из этих отношений и больше я туда ни ногой, тем более, у меня есть любимый человек, которого не хочу отпускать и готов строить счастливые отношения. Всю дорогу до дома держу свою девочку за руку и не желаю её отпускать. Мне горько от того, что, когда мы заходим внутрь, она ее выдёргивает и смотрит на меня извиняюще. Никто не должен нас видеть. Я уже на грани. Серьезно. Мне так надоела вся эта канитель, я решаю, что сегодня это все закончится, хочет этого Еся или нет, мне уже неважно. Не может сама бросить Мишу, то я ей в этом помогу. Придётся серьезно разговаривать с обоими, только вот не в присутствии мамы, потому что портить праздник скандалом будет некрасиво. Она сегодня вся сияет, впервые после смерти отца, я и не думал, что она готова будет позвать столько гостей. Оставлю разговор на греющую ночь. Сегодня моя девочка будет уже засыпать со мной. К нашему с Есей приходу все гости уже разошлись, и мама ждала нас в зале, где тоже был накрыт небольшой, праздничный стол. Еся хочет сесть рядом с Мишей, который залип в телефоне и вовсе не переживал по поводу того, куда пропала его девушка. Однако я не дал ей этого сделать и сам сел рядом с ним, а ей пришлось занять место по другую от меня сторону. Не спускаю с ней глаз, наблюдаю за тем, как она смущается, когда я трогаю ее за колено. Я с ума сошёл, но мне нравится это состояние. Первый раз по-настоящему влюбился, все другие девушки просто отошли в сторону и случилось это на самом деле уже давно, ещё, когда мы не были знакомы. Вот так, оказывается, бывает, можно влюбиться, взглянув на фотографию и слушая рассказы о человеке. Помню, что, как безумный, смотрел на ее снимки, любуясь притягательной красотой, но в жизни она оказалась куда лучше. И сейчас сидит смущается, после того, как кончила у меня на пальцах. Рядом мой брат, которому явно на нас по хрен. А может, прямо сейчас утащить ее в свою комнату и, наконец, заняться делом? Не успеваю исполнить в реальность свою мысль, как в зал заходит мама, с счастливой улыбкой на лице и бутылкой крепкого напитка. Ого. Ранее видел, как она пьёт лишь шампанское или вино, но точно не коньяк. Мама разливает каждому по стаканчику, однако Еся отказывается. Да, я уже понял, что она пьяненькая, именно поэтому и позволила мне себя касаться. Это напомнило мне один неприятный вечер, где я подумал, что Еся принимает наркотики, однако после узнал, что, оказывается, ей его подмешал бармен, думая, что так она расслабится для клиента, то есть для меня. За то, что наехал на неё, мне ещё стоит извиниться, но это уже сегодня ночью. Я так извинюсь, что ходить ей завтра будет не очень удобно. — Спасибо, дорогие, что пришли на мой праздник, — говорит мама, подняв вверх бокал. — Я всех вас так люблю. Встаю со своего места и, как обычно, ее обнимаю, оставляя на щеке поцелуй, совершенно не стесняюсь показывать своих к ней тёплых чувств. Она заслуживает внимания и любви. — И мы тебя, мамочка, все было превосходно, по-другому и быть не могло. Горжусь ей, она со всем отлично справляется, даже после того, как осталась без опоры в качестве мужа. — Да, ты постаралась, — добавляет Миша, наконец, оторвавшись от телефона. Следом мы начинаем есть то, что специально приготовила мама, это наша традиция, даже после банкета, мы устраиваем семейные посиделки в конце праздника. Все свои, никого лишнего. — Сынок, все никак не могла спросить, почему Олеся не пришла? Напрягаюсь и подмечаю, что Еся замерла в ожидании моего ответа. Моя ты девочка, ревнуешь? Приятно это осознавать, только вот ревновать стоит мне, а не ей, потому что я ей полностью принадлежу, подруг на ночь не завожу, все жду, пока у нас все серьезно завяжется. А она все с моим братом, не хочу думать о том, спят ли они до сих пор, вернее, после того, что между нами с Есей не раз происходило. Как-то неприятно быть третьим лишним, когда желаешь быть единственным. — Мы с ней расстались, — говорю без каких-либо эмоций. — Я тебе, кажется, об этом говорил. — Ох, я думала, вы уже помирились, — расстраивается мама, хотя ей она тоже не очень-то нравилась. — Ну, значит первого внучка принесёт мне Миша, ведь так? От данного вопроса мне становится не по себе. Нет! Ни в коем случае! Я не отдам! — А? — тоже удивляется Миша, кидая на маму непонимающий взгляд. Ну, мама! — Еся, ты прямо похорошела, в первый раз тебя увидела, ты была намного худее, — смеется мама, подмигивая девушке. — Ты случайно не беременна?