Не просто же так у него глаза горят. Он знает, что я его не выберу, но он прямо подталкивает меня идти к Давыдову. Да я итак бы пошла! Потому что люблю, потому что во многом виновата и потому что мы должны вдвоём обговорить, и решить дать друг другу шанс, или оставить все в прошлом и разойтись в разные стороны. — Матвей… — шепчу я. — Иди за своей судьбой, — улыбается он, поднимая кинутую до этого куртку. — Совет вам, да любовь, ребят. Матвей оставляет нас, а Юлиан уходит в сторону машины, дав нам шанс побыть наедине. И вот сейчас, стоя напротив друг друга, я не знаю, с чего можно начать, однако Денис решает начать первым. — Ты расскажешь мне все, от начала и до конца, — говорит он, небрежно вытерев кровь с кровоточащей губы. — И сделаешь это сегодня, мне кажется, что я заслужил объяснений. Глава 60 Холодный ветер проникает под тонкую курточку, и я ёжусь, немного от этого трезвея. А может, из-за того, что, наконец, мы с Денисом можем все обсудить. Только вот слова нужные изо рта не хотят выходить, я даже глаза отвожу, продолжая дрожать от пронизывающего ветра. Ещё нужно же было в такую холодрыгу выйти в платье, совсем головой не подумала. Однако я и не планировала долго находится на улице, потому что мое общежитие располагается через дорогу, а выглядеть симпатично в этот вечер очень так захотелось, ведь я так редко куда-то выбираюсь, помимо учёбы и работы. — У тебя разве нет нормальной куртки? Денис первый решает прервать наше затянувшееся молчание, за что я ему благодарна, потому что мне тяжело собраться с мыслями. Знала бы, что он решил прямо сегодня со мной поговорить, столько бы алкоголя не выпила. — Нет, — отвечаю, как есть. Этой куртке уже пару лет, она мне нравится, хоть и практически не греет, однако мы выбирали ее на рынке с мамой. Таких моментов было мало, когда родители тратили деньги на меня, а не на бутылку водки, поэтому я так ее берегу. Все же тяжело иногда вспоминать о своей семье, а, тем более, понимать, что хорошего общения между нами никогда не будет, потому что они алкоголики, а брат — наркоман, который если не уже, но сядет в тюрьму за своё отвратительное поведение. — Странно, ты же получила от Миши свою долю от обмана моей матери, — высказывается парень с насмешкой. От его слов и подачи становится крайне неприятно. — Я ничего не получала, — говорю ему, смотря в глаза. Пусть видит, что я говорю правду, мне больше скрывать нечего. — Не может этого быть, — не верит он мне. — Мы поговорим по-хорошему, без всяких подколов и издевательств, или лучше нам сразу разойтись в разные стороны, — говорю серьёзным голосом. Я долго себя виню в том, что произошло, однако за это я уже была наказана тем, что ничего не получила и от меня отвернулся человек, который за небольшой отрезок времени стал мне дорог. — Ты права, прости, — неожиданно Денис подходит ближе и сначала кладет на мое плечо руку, а после притягивает, чтобы накрыть меня тёплыми объятиями. — Мы так давно с тобой не разговаривали, что пытаюсь зацепиться за любую деталь. — Я заметила, — фыркаю ему в грудь. Мама дорогая, не могу поверить в то, что сейчас происходит. Денис меня обнимает, словно ничего плохого между нами не произошло. И запах его… О, Боже мой, я снова его чувствую! Он проникает прямо в голову, взрываясь фейерверками. Я прямо сейчас готова расплакаться, держусь на самом деле из последних сил. — Тебе холодно, пойдём скорее в машину, — готовит Давыдов, подталкивая меня в нужное направление. Не задумываюсь ни о чем, просто следую за парнем, понимая, что сегодня, скорее всего, в общежитие я не попаду. Ну, и славно! Я совершенно не против, наконец, остаться с Денисом. — Помирились, голубки? — говорит его друг, когда мы оказываемся в машине. Неловко как-то. — Юль, не начинай, — ухмыляется Давыдов, бросив в мою сторону настороженный взгляд. — Понял, понял. Отвези меня домой, моя уже начала переживать. По дороге к дому Юлиана парни начинают разговаривать на разные нейтральные темы, а я все это время прокручиваю в голове предстоящий разговор, не зная с чего начать и чем закончить, мне необходимо сказать правду, но преподнести ее так, чтобы он вновь не вышел из себя. Когда Юлиан с нами прощается, Денис поворачивается ко мне и осматривает мое лицо, что-то в нем словно выискивает. — Ты согрелась? — спрашивает, неожиданно взяв меня за руку, чтобы проверить на то, холодная ли она. — Угу. Не совсем, конечно, что-то меня правда сильно проморозило, главное не простудиться, потому что, если я болею, то всегда очень тяжело и долго. — Не против поехать ко мне? — предлагает он и без малейшего стеснения подносит мою руку к своим губам и нежно целует. — Я… — Не захочешь, приставать не начну, — сразу предупреждает. — Сначала мы поговорим, а после уже посмотрим, мириться ли нам в постели или послать друг друга на три весёлые буквы. Он пытается пошутить по этому поводу, но на самом деле звучало очень грустно. Мне кажется, мы оба не хотим завершать нашу историю. Иначе меня бы тут не было. Если бы не наши настоящие чувства к друг другу, то он бы не дал бы мне шанс объясниться, а я бы не простила его за то, что тогда он меня прогнал. Мы оба допустили ошибки, нужно это исправлять. — Не нам решать, а тебе, — говорю с грустью. — Я надеюсь на то, что сказанное тобой меня успокоит, и мы начнём новый этап наших отношений. Звучит прекрасно, если бы не эта боль в груди от того, сколько времени было потеряно и сколько слез пролито. Честно, даже не верится, что все можно вернуть. Главное — по-настоящему друг друга простить и не плодить в себе обиду за прошлое. Сможем ли мы это сделать? — А как же Олеся, а как же другие девушки? — спрашиваю с ревностными нотками в голосе. — Ты тоже решила меня задеть? — хмыкает он, а следом тяжело вздыхает. — Олесе рожать через пару месяцев, ждём, а так мы не вместе. А на других девчонок ты не смотри, ни с одной у меня не было ничего серьезного. И даже несерьезного, походу, не было. Последнее говорит с насмешкой. — Это как? — решаю уточнить, забрав у него свою руку, потому что его горячие дыхание на ней отвлекает меня от разговора. Давыдов тем временем трогается с места, чтобы отвезти нас к нему. Межу нами возникает молчание, которые начинает меня настораживать. Надеюсь на то, что он не скажет мне то, что меня может сильно расстроить. За пару минут я успеваю надумать всякого разного и замираю, когда Давыдов начинает говорить. — Смешно, но я не помню, спал с кем или нет. Так что, по сути, никого и не было. Вот этого я точно не ожидала услышать. — Как можно не помнить? — искренне удивляюсь. Надеюсь, что он не начал употреблять наркотики… Этого в своей жизни я больше допустить не могу. — Связался, так сказать, с плохой компанией, вернее с Мироном Барским. Ты работала официанткой в его ресторане, вернее в ресторане его отца, но это не столь важно. Начал выпивать, много выпивать. Ни о чем не думал, успел и в обезьяннике посидеть, и в аварию попасть, — рассказывает он с хмурым выражением лица, что говорит мне о том, что ему неприятно это все вспоминать. — Эти четыре месяца прошли как в тумане. Надеюсь, ты поможешь мне остановится и вновь встать на правильный путь. Ох. Значит, правду говорили, что он ушёл в загул, много пропускал занятий и веселился с разными девушками. Только вот интима с ними не помнит, этого я все равно понять не могу. Так сильно был пьян, или просто не хочет мне об этом рассказывать, как есть? — Как же я тебе помогу? Сглатываю ком в горле. Если он позволит, если мы все решим, то я могу сделать для него все, что угодно, лишь бы больше не расставаться. — Будь рядом и больше никогда меня не обманывай, — открыто заявляет он. — Я не так много прошу. — Для начала я тебе расскажу все, как было, а там ты уже решишь, стоит ли давать нам шанс, верно? Он же не знает всего. Давыдов вновь берет мою руку и легонько ее сжимает, давая мне немного уверенности в том, что все ещё можно наладить. Все ещё не могу поверить в то, что мы это делаем. Вот так просто, из-за моих сообщений он сразу узнал, где я нахожусь, приехал и забрал. Впервые я сделала маленький шаг навстречу человеку и не пожалела, даже если мы не сможем прийти к общему, я рада, что смогу объясниться.