— Извините, я не могу. Все уставились на меня, мне даже показалось, разнеслось какое-то «ох». — Как это не можешь? Я тебе что зря пятерку поставил за экзамен? У меня пятерка по этому предмету? Как его там анализу? Смешно, даже в школе всегда была четверка по математике, не могла я так измениться за год, что стала гением. Лица вокруг смотрели на меня с сочувствуем, кажется, этого преподавателя все ужасно боятся. Почему тогда мне не страшно? Может, потому что я была уверена, что завтра меня уже здесь не будет, да и сегодня я здесь как будто понарошку. — Я плохо себя чувствую, извините, — я поднялась и спустилась, вышла из аудитории. Все провожали меня гробовым молчанием. Не знаю, наверное, я что-то плохое натворила. Что, если мне потом за это достанется? Я почувствовала запах книги и успокоилась — это не настоящее, это как читать о ком-то несуществующем. Я не знала, куда мне деться. Просто гуляла в парке рядом с университетом. Долго, наверное, часа два. Потом в сумке зазвенел телефон. На экране высветилось «Настя, соседка» — Полина, ты где? Что происходит? Убежала от Чомкина, на сообщения не отвечаешь, пары прогуляла. — Я здесь недалеко. — Жди меня около метро. Настя как раз вовремя, мне уже хотелось поехать домой, поесть или отдохнуть. А дорогу назад я совсем не помнила. Через двадцать минут пришла Настя. Она смотрела на меня, как на умалишенную. — Ты вообще нормальная? Тебе правда стало плохо? Чомкина чуть до инфаркта не довела, любимица, мало того, что не вышла, так ещё и с пары ушла. Мне стало смешно. — Я, любимица? — Ну да, забыла, как зубришь к каждой лекции? Как не спала три ночи перед экзаменом? Теперь понятно, откуда взялись мои математические способности. Я спросила: — Чего его так боятся? Настя опять вытаращила глаза. Ладно, выглядеть нормальной, когда не помнишь год своей жизни, видимо, невозможно. — Полкурса на пересдачу отправил, а троих отчислил. Кому охота с ним связываться? Вернувшись в общежитие, мы пошли в столовую, там за сто рублей я получила хороший обед из трех блюд, аж слюнки потекли, какая я голодная. Как только мы сели за стол, пришло сообщение от Глеба: «Привет, сегодня в шесть (сердечко). Жду не дождусь, скучаю, люблю». Глава 16 «Люблю». Вчера за целый день это слово с Кириллом так и не прозвучало. А с Глебом судя по сообщениям оно писалось каждый день по несколько раз. Я только сейчас вспомнила, что Глеб из Москвы. Значит, я поехала поступать в Москву из-за Глеба? На экономический из-за Кирилла, в Москву из-за Глеба, а ради себя я вообще что-то умею делать? К нашему столу подошли две девушки, они улыбались и смотрели на меня с каким-то искренним восхищением. — Сегодня не будет, наверное, занятий? Я вопросительно уставилась на Настю, она, кажется, уже поняла, что я не в ладах с собой и ответила за меня: — Нет, у Полины свидание вечером, и она сегодня плохо себя чувствует. — Жалко, будем ждать тогда выходных. Как только они отошли, я наклонилась к Насте и громким шепотом спросила: — Какие занятия? Настя снова округлила глаза. — Нет, ну признайся, это что розыгрыш такой? Чтоб мне без парня скучно не было на 14 февраля? — Нет, прости, я серьезно, просто хочу услышать от тебя, —с мамой такая тактика помогла, может, и здесь сработает? — Занятия по танцам, конечно. Ты ведёшь в нашем общежитии бесплатные занятия по танцам, большая молодец, умница, красавица. И парень красавчик, все услышала? Нравится, когда о тебе так другие говорят? — Настя резко встала и ушла. Я ее разозлила. Наверное, она думает, что я издеваюсь. Но это не важно. Я услышала первую приятную новость за весь день! Я танцую, да не просто танцую, а ещё и занимаюсь с другими. И судя по реакции тех девчонок, у меня неплохо получается. Я и не знала, что могу обучать других. Может, мама права, настаивая на педагогическом? Только вот с предметом ошибается… До назначенного свидания мы с Настей молча сидели в комнате, она все записывала что-то в тетрадке. Я вспомнила ее слова «парень красавчик». Значит, она с ним знакома? А может, она мне завидует? Я решила написать Глебу. Я: А где мы встретимся? Глеб: Как всегда (смайлик улыбочка). Я: Напиши понятнее. Глеб: Да около твоей общаги))). Ну хорошо, хоть с ним не надо искать дорогу. До свидания оставалось ещё много времени, и я начала лазить по соцсетям. Не домашкой же мне заниматься. Я не смогла найти Кирилла у себя в друзьях. Значит, он удалил меня. Или я его удалила? Мне стало грустно оттого, что мы больше не дружим. Нас столько связывает, общий дом, соседство, детство. Столько посиделок и приятных вечеров. Почему из-за того, что я выбрала другого, всего этого в моей жизни больше не будет? Среди сообщений я нашла нашу последнюю переписку с Кириллом. 14 августа. Прошло полгода, может, в тот день он меня и удалил? (Почему-то мне казалось, что это именно он, у меня не поднялась бы рука такое сделать). Все началось с моего сообщения: Я: Ты удалил меня из друзей, а теперь добавляешь, зачем? Кирилл: Не хочешь, не буду. Я: Если хочешь со мной дружить, то хорошо, я согласна. Кирилл: Я не смогу с тобой, Полина, дружить, я не хочу. Я: Чего это ты вдруг? Кирилл: Это не вдруг. Прости меня, я виноват, давай начнем все заново, все сначала, давай как будто сегодня первый раз встретимся? Я: Нет, теперь поздно, я не могу. Запах книги и я вижу, как я бросаю телефон и кидаюсь на кровать, плачу в подушку, рыдаю, не останавливаясь. Неудержимые слезы и всхлипы. Такое сложное прощание с первой любовью. Почему мне было больно, но я все равно написала «нет»? Я вижу на тумбочке книгу «Маленький принц», и мое воспоминание исчезают, я снова в Москве, в общежитии. Я пытаюсь вспомнить, как там было в этой книге, мама читала мне ее в детстве, кажется, «мы в ответе за тех, кого приручили»? Значит, я в ответе за Глеба или за Кирилла? Я читаю переписку дальше: Я: Прости, я знаю, что, возможно, буду об этом жалеть, но сейчас я не могу поступить по-другому. Кирилл: Брось его, ты не понимаешь, что творишь, ты глупая маленькая девочка, он обманет тебя. Разве ты не знаешь, что нужно мужчинам? А он старше. Я не могу тебя отпустить, за эти годы ты мне стала как родная. Наверное, я люблю тебя. Признание – долгожданное. И это слово как грязь на белой одежде «наверное». И эти подозрения про Глеба, а ведь он его не знает. Как будто пересмотрел сериалов. Я: Не надо все это мне сейчас говорить, сколько лет я ждала тебя, была рядом и не нужна была тебе. Это все твоя гордость – не любишь терять то, к чему привык, не можешь упустить свою единственную поклонницу. Читая, я почти физически чувствую, как непросто мне дались эти слова. В этих словах моя злость, многолетняя, долго лежащая и спящая во мне злость. Следом ещё одно мое сообщение: Я: Это не любовь. Это привычка, привычка, что я всегда под рукой, что напишу первой, что есть такая у тебя поклонница. Спустя время ты меня забудешь. Кирилл: Не забуду, я буду помнить тебя всегда.