Раздаются звуки шагов. Они на крыше. Шаги раздаются прямо рядом с тем местом, где мы лежим. Чувствую, как быстро бьтся Лерино сердце. Вскоре шаги и звуки исчезают. — Полежим ещё несколько минут, чтобы точно ушли. — Хорошо. — соглашается Лера. Бесцеремонно свободной рукой пролезаю ей под свитер и обнимаю. — Это чтобы не замёрзла, на улице все же. — Ага, конечно. Но не вырывается, а наоборот, кажется, облегчённо выдыхает и кладёт голову мне на грудь. — Зачем ты прыгнула? Попросив Васю её сюда привести, я и не мог подумать о том, что она на это пойдёт. — Я увидела вас. Вас? Это нас с Машей? Но как это связано с прыжком? — Ты позвал её, а меня не позвал. Ты снова решил, что это не для меня, и снова не спросил меня, надо ли мне это. — Ты просто не понимаешь. Не везде, где я бываю, ей нужно быть. Остальные — пускай, мне на них плевать. Но рисковать Лерой я не мог. — Нет, сегодня я всё поняла. И в этом она права. То, что она пришла в яму и то, что прыгнула, открыло мне глаза на то, чего я не видел. Я не должен был прятать мой мир от неё, я должен был стать ей проводником в этот мир. Она слегка поворачивается, отчего задевает меня своими бёдрами. — Боже, не делай так, мартышка. Молчит, но я знаю, что она покраснела. — Это я попросил Васю позвать тебя сюда. — Что? Удивлена? Да, я выбрал ее, а не Машу. Маша пришла сама. — Но ты сказал, что мне вряд ли тут понравится. — А тебе понравилось? Лера задумчиво молчит, а затем отвечает. — Если честно, то нет. — Хорошо, мартышка, спасибо за честность. Через двадцать минут мы покидаем здание, садимся в машину и возвращаемся домой. Этим вечером я понял две вещи. Первая — держать Леру вдали от своего мира становится все сложнее. Вторая — я больше этого не хочу. Глава 29. Лера Утром я проснулась с одной единственной мыслью. Вчерашний вечер, яма и мой прыжок над девятиэтажной пропастью должен был дать мне понять, что я могу все, что я сама в праве вершить свою жизнь, что только я ответственна за все происходящее. И на какой-то краткий миг, вися над ямой, я почувствовала это. Но я себе лгала, ведь все эти дни отчаянно гнала от себя мысли о маме, моей настоящей маме. Чтобы жить дальше, я должна разобраться со своим прошлым, а не делать вид, что ничего не произошло. Я ответственна. Я, и никто другой. И я должна с этим разобраться, чтобы, наконец, начать жить новой жизнью. Сегодня на улице пасмурно, погода копирует моё внутреннее состояние и будто бы уламывает остаться дома и никуда не ходить. Но и дальше откладывать я больше не могу. Такси останавливается у театра, где я только недавно узнала правду о своей семье. Поднимаюсь по лестнице, захожу внутрь и подходу к охраннику. — Здравствуйте, где я могу найти Анну Александровну? — называю имя той самой женщины. — У Анны Александровны сейчас будет репетиция спектакля. Кто вы ей? — Я, эм... — действительно, кто я? — я, понимаете... — Девушка, только если вы родственница, остальное — в нерабочее время, извините. — Всё нормально, Максим Иванович, она со мной. — раздается знакомый женский голос за спиной. Поворачиваюсь и сразу попадаю под внимательный изучающий взгляд Анны Александровны. — Я думала, что ты придёшь раньше. — обращается женщина уже ко мне. — Мне нужно было время. — Понимаю. — Кивает она. — Ну, идём. Мы проходим через большой холл театра и сворачиваем в узкий коридор, тот самый, через который я проходила перед тем, как увидеть фотографию мамы. Анна Александровна останавливается у одной из дверей и, повернув в замке ключ, проходит внутрь. Здесь совсем другой запах, словно сюда заходили очень редко и то всего лишь на пару минут, чтобы показать, что об этой комнате все ещё помнят. Анна Александровна включает свет и передо мной возникают столы и настенные полки с наградами, костюмами и все теми же фотографиями в рамках. — Здесь есть вещи всех наших лучших танцоров. Сразу замечаю фотографию той самой девушки, которая является моей биологической матерью. Подхожу к одному столу, ко второму, третьему. — Здесь нет отца. — озвучиваю первую свою догадку. — Твой отец был неплох, но он не был лучшим. А она была. Снова вглядываюсь в фотографию, на которой молодая красивая девушка стоит в центре сцены в прекрасном белом платье. — Какой она была? — Почему бы тебе не спросить у своего отца? — Он умер. — Ну конечно! Иначе он бы не допустил, чтобы ты пришла в этот театр. — Но почему? Да, мой папа потерял мою маму и скорее всего это было для него ударом. Но он все равно не имел права скрывать от меня это. — Потому что он трус и эгоист. — холодным тоном отвечает женщина. Какого?! Это уже выходит за всякие рамки. — Вы вообще-то про моего отца говорите. — Если бы он послушал меня тогда и отстал от Софьи, она была бы жива. Но он со своими бреднями о любви не смог. — О чем вы? — пока пропускаю ее колкость, ведь я должна еще немного узнать о родителях. — Софью ждала великая судьба, через полгода она бы улетела в Москву, но влюбилась в твоего отца. Я говорила Косте отстать от Сонечки, уехать, чтобы не засорять её голову лишним, но он сказал, что поедет в Москву вместе с ней. А через несколько месяцев оказалось, что Софья беременна, и она отказалась делать аборт. А потом умерла. — А вы не думали о том, что он любил её? И что она любила его, и для неё это было важнее ваших планов на её жизнь? — Он её не стоил! Она бы нашла себе партию получше спустя время. Но Костя был упрям. Что бы между ними не произошло тогда, моя мама выбрала папу и меня, и я должна была уважать её выбор. Как и Анна Александровна. — Я пришла за тем, чтобы больше узнать о моей маме, но, как я вижу, вы сами не сильно её знали, раз говорите так о человеке, которого она любила.