— Ну перестань… Фотосессию! — Какую ещё фотосессию? — Милую. — Не. Иди мимо, Дэн. Порнушка — не моё. — Вот семейка у вас, — закатываю глаза. — Где я сказал про порнушку? Обычная романтическая фотосессия. Обнимашки, улыбки… поцелуи… — А тебе зачем? — удивлённо. — Ну надо мне… — Мало девчонок что ли? — Так — да или нет? — давлю на нее. — Допустим, да. — Тогда, до субботы, подружка. Готовь самбовку, Бессарион просто так не возьмёт, надо будет впечатлять. — А откуда ты знаешь, что самбовку? — хмурится она. — А не кимоно, например? Прокол! — Предполагаю. Ахметов же самбист… Ладно, мне пора. — Мм. Ну давай, до субботы, Рыб, — озадаченно. Улыбаясь, иду к машине. Попалась малышка! Получаю в спину снежком. Коза маленькая! И можно до утра ещё тусоваться, главное приехать завтра к шести тридцати. Но я возвращаюсь сегодня. Потому что сегодня ночью дежурит наш комвзвода. Врубив басы, срываю тачку с места. И дрожа стеклами от грохота внутри, проезжаю мимо детской площадки. Вслед машине летят снежки. А вот Полина даже глаз от телефона не отрывает. Упоротая… Ну ничего, я тебя расслаблю. Экран телефона светится. Отец… Делаю музон потише. — Да. — Добрый вечер, Денис. — Ага… Ничего так вечер. — Нам тебя ждать? Ты вчера не приехал… — ВАМ — нет. — Прекрати. — Нет, я не приеду. Я в училище возвращаюсь, не могу без него так долго! Ты ж знаешь… — ехидно стебусь я. — Устав давно не читал. Воротничок не шил. Ломка… лучшие годы жизни, всё-таки. — Люда приготовила для тебя пиццу. Сама. Она простила тебя и готова помириться. — О, боги! Наверное, с грибочками псилоцибиновыми, не иначе. Или, может, там посерьезнее грибочки? Чтобы наверняка одной в завещании остаться. А то я уже второй год из него не сливаюсь. Пора мириться, да. И подставить меня как-нибудь еще. — Денис! — гневно. — Что? — Ладно. Поговорим на следующей неделе. У тебя же каникулы? — Не факт… Взъебет взводный и отменит мне каникулы. Как в прошлый раз. Она там ему не доплачивает, чтобы меня домой не отпускали? Так ты ей передай, чтобы деньги не тратила. Я и так не приеду. — Что ты несешь?! Я три месяца тебя не видел. — Разве не в этом была идея? — Не в этом. — Значит, где-то проёб со стратегией. — Ну как ты разговариваешь, Денис? — с досадой. — Я же военный… У нас все так разговаривают. Ладно, хорошего вечера ВАМ. Закрасив татуху и сняв “крючки”, захожу на территорию училища. Пачку сигарет заношу сразу же в коптерку. К нашему прапору Красько. Засовываю на верхнюю полку межу пододеяльниками. Спрыгиваю с подножки. — А ты чо тут? — заглядывает Красько. — Вас жду! — Чего надо? — хитро прищуривается. — Шахматный долг — святое… — ставлю ему маленькую бутылку коньяка на стол. — Ааа… Вот молодец, Корниенко, сейчас был! Прям, звезду бы тебе повесил на погон. Да нельзя, мою снимут. Ты же у нас "девиант, борзота, позор роты". Отвешиваю шутливый поклон. — Ну ты заходи после отбоя на партию. — Если в наряд не залечу… А я залечу! — Залетишь… Там на тебя докладная уже лежит. — За что? — Дисциплинарка. Ты ж дежурным не дал сумку на досмотр? — Ещё я первым курсом не досматривался! — Ну вот… Никто из старших курсов сумку на досмотр младшим не отдает. Но докладная исключительно на меня! Задолбали вы, товарищ капитан. Одну оставленную сигарету, прикуриваю прямо на крыльце. Да-а-а… Я провоцирую! Сейчас будет конфликт и нагиб. А потом ты угомонишься, капитан. — Корниенко!! — рявкает Малышкин. Пряча сигарету в кулак, отвожу за спину. — Это что, я не понял? — Где?