«Требуются курьеры, оформление через самозанятость», «требуются официантки, возраст от 18 лет». Я закрываю вкладку с вакансиями и уныло лезу в телеграм в надежде, что в городском чате найдется хоть что-то, что мне подойдет. Но сейчас мало кто готов взять на работу школьницу. Мария Январовна – женщина старой закалки, нежно относящаяся к молодежи, для нее работающая школьница – пример для подражания всем подросткам. Но большая часть работодателей смотрит на это как на потенциальные проблемы с трудовой инспекцией, и я не могу их винить. А еще близится Новый год, и заработать на платье мечты раздачей флаеров не хочет только ленивая. Как только появляется вакансия – ее сразу же забирают. Мы не умрем с голоду без работы, но придется отказаться от выпускного. Платье, макияж, прическа, плюс сам банкет – для бабушкиной пенсии это непосильная сумма, а я скопила едва ли треть. Жаль, конечно, но что поделать? Загорается телеграм-звонок от Ритки. – Хэллоу, май диар друг! – хихикает подруга. – Как тебе мой инглиш? Вери велл? – Да уж, хоть сейчас замуж за принца. – Чего делаешь? – Работу ищу. – И как? – Одни курьеры и водители в такси. Даже листовки никому раздавать не надо. Точнее, есть вакансия разносить рекламу по почтовым ящикам, но бабушка меня ни за что не отпустит. – А в интернете не пробовала? Сейчас все зарабатывают в Сети. – Пробовала. Всем нужны крутые специалисты. Остальным платят десять рублей за тысячу знаков. На это даже кофе не купишь. А еще я скучаю по кофейне. «Магия кофе» стала мне вторым домом. В ней я чувствовала себя не сироткой в провинциальном городке, а героиней романтической книги. В ней я была взрослой. – Погулять не хочешь? – спрашивает Рита. – Можно, если недолго. Мы любим бродить по центру, обсуждая все на свете. Школу, экзамены, одноклассников, учителей, наши мечты и планы. Мне не помешает выговориться и зарядиться Риткиным оптимизмом. Город уже преображается к Новому году. Пушистые ели в центре наряжаются в золотые огни, в городском парке устанавливают атмосферные палатки с сувенирами, блинами и глинтвейном. На площади перед кинотеатром вырастают ледяные скульптуры и высокая деревянная горка. Совсем скоро Светлореченск будет не узнать. Из небольшого городка вдали от областного центра мы превратимся в зимнюю рождественскую сказку. Мы бродим по улицам, фотографируясь на фоне старинных центральных улочек, снимаем дурацкие ролики для Риткиного тик-тока, пытаемся катать снежки из рыхлого сухого снега. Я почти счастливая – если не думать об увольнении, возвращении Лукина и ускользнувшем выпускном. Но неожиданно для самих себя мы вдруг оказываемся на улице, где стоит моя кофейня. В этом ничего удивительного: эта улица центральная, на ней сосредоточены все самые посещаемые кафешки, магазины и салоны. Но я смотрю на светящиеся окна, ставшую родной вывеску и чувствую, как подкатывает грусть. Мне будет не хватать «Магии кофе». – Эй, девчонки! Дверь открывается, и на мороз вываливается Кир. – Рит! Аль! Привет! Когда-то бывший главным хулиганом, кандидатом на постановку на учет и головной болью всех учителей, Кир превратился в спортивную звезду. Никто в школе не умел так плавать. Кир брал все областные медали и страстно мечтал учиться на тренера. Ну и как бонус: обладал спортивной фигурой и свойственной спортсменам уверенностью. – Привет! – Рита без энтузиазма ему помахала. – А ты чего тут? – Да вот, с ребятами собрались посидеть. Заходите к нам, погреетесь. – Нет, – быстро говорю я, – спасибо. Нам пора домой. – Аль, я правда замерзла… – начинает упрашивать Рита. – Рит… – Ну пожалуйста-а-а, на десять минут! Я тебя угощу кофе, ну пожалуйста, Аль! У меня вон даже ресницы инеем покрылись. И я коленок не чувствую. – Давайте, забегайте. – Кир галантно открывает для нас дверь, и мне приходится подняться по ступенькам и нырнуть в теплое нутро кофейни, заполненной ароматами сладостей, кофе и хвои. Внутри непривычно людно, я ни разу не видела такое количество посетителей за раз! Но вскоре я понимаю, что это вовсе не гости, а почти весь наш класс и парочка параллельных. – Ой, а что здесь происходит? – Рита тоже замечает неладное. – Так возвращение Андрюхи празднуем, – пожимает плечами Кир. – Это вроде как кофейня его тетки, вот он и взял в безвозмездную аренду. Вы чего, в телеге не видели приглашение? Мы качаем головами. Рита вообще считает себя выше каких-то чатов и логично рассуждает, что если будет что-то важное – позвонят. А я весь день посвятила поискам работы и не видела, как все обсуждали предстоящую вечеринку. Я подрываюсь, чтобы как можно скорее отсюда сбежать, но поздно: от стойки к нам направляется Лукин. – Кирюх, кофе… Он замечает нас, останавливает взгляд на Ритке и улыбается. – А я думал, не придешь. – Я не видела приглашение. Мог бы и лично позвать. – Виноват. – Лукин склоняет голову и протягивает ей кофе. – Для дамы. Потом переводит взгляд на меня и мрачнеет. – Тебе тоже кофе? – Обойдусь. Вряд ли ты умеешь его варить. – Да уж, куда мне до некоторых. – Эй! – Рита шутливо машет между нами рукой. – Брейк! Аль, на. Она протягивает мне свой стаканчик и сумку, но я качаю головой. – Извини, я пойду. Развлекайся. – Да подержи ты, я в дамскую комнату сбегаю! Аль, ну подержи, пожалуйста, тебе две минуты сложно? Нехотя я вешаю Риткин шоппер на плечо и беру кофе. Тепло от него распространяется по телу. Демонстративно, потому что Лукин не сводит с меня холодного взгляда, я делаю большой глоток. И морщусь. – Гадость какая! Ты что, использовал вместо фильтра старые носки? – Нет, твое чувство юмора. В зале воцаряется тишина. Все взгляды обращаются к нам. В другой ситуации я непременно смутилась бы, но сейчас я слишком зла. – Тебе не стыдно, Лукин? Используешь кофейню, чтобы купить себе друзей? А ничего, что если не будет выручки, то не на что будет закупать кофе в следующем месяце? – Кажется, это больше не твоя забота. Тебя судьба этого места уже не касается. – Ну почему же, я дождусь, пока вы разоритесь и кофейню выкупит кто-то более адекватный, и буду захаживать сюда за нормальным кофе, а не этой бурдой. – Мечтай, Тыква. Ты не такая уж незаменимая, какой хочешь казаться. – Да? – Я фыркаю. – И кто же завтра выйдет на мою смену, м? Неужели ты? Боюсь, тогда в инфекционке будет тяжелый день, на всех твоих клиентов не хватит коек! Не стыдно тебе, Лукин? Мария Январовна душу сюда вкладывала! А ты… ведешь себя, как… Глаза Андрея темнеют, и мне становится немного страшно. Народ вокруг затаил дыхание в ожидании развязки скандала. – Как кто? – глухо спрашивает Лукин. – Как избалованный капризный ребенок! Который ради того, чтобы сделать гадость девчонке, портит жизнь собственной тете! Кофейня и так еле держится, а ты еще и оставил ее без сотрудника! – Только не делай вид, что ты – единственный наш шанс. Не думала, что все наоборот? Может, сюда никто не ходит как раз из-за твоей кислой морды, Тыква? В следующий момент я делаю то, о чем непременно (и очень скоро) пожалею. Но эмоции всегда мешали мне трезво мыслить и здраво рассуждать. Я бросаю стакан с кофе в мусорку и говорю: – Спорим?