— Иди и возвращайся домой в целости, или, я клянусь Богом, я надеру тебе зад. Пол прикасается к моему лицу, его большой палец на моих всё ещё влажных губах как поцелуй, и уходит в свою субмарину. Его рука нажимает кнопку на стене и дверь снова закрывается. Когда я поворачиваюсь к Джози, она смотрит на меня так, как будто у меня выросла вторая голова. Она очень тихо говорит: — Я хочу знать, что происходит? — Нет. Она выдыхает, надувая щеки в раздражении, но сразу возвращается к делам. — Нам нужен воздушный замок. Пошли. Несколько минут я стою у одного из окон, наблюдая как субмарина Пола растворяется в тёмных водах. Я прижимаю ладонь к холодному стеклу. — Маргарет? — я поворачиваю голову и вижу папу, идущего ко мне, во всех чертах его лица написано беспокойство. — Джози в недоумении. Она рассказала мне что случилось, или что, как она думает, случилось, но это мне кажется бессмысленным. Ты в порядке? Я не понимаю, помнит ли он себя сейчас или нет. Это не важно. — Я в порядке, — я выуживаю другую Жар-птицу и кладу в его руку. — Мы отправляемся домой. Глава 27 Я открываю глаза. На этот раз нет чувства, что я прилагаю усилия, нет дезориентации. Вместо этого я как будто задремала на секунду, потом мягко проснулась. Я медленно осматриваюсь. Уже спустилась ночь, но не очень давно, восточный край неба всё ещё бледно-голубой, немного оттенённый розовым на горизонте. Я сижу на ступеньках террасы, одетая в своё кружевное платье и кардиган отца поверх, обе руки вцепились в Жар-птицу вокруг моей шеи. Другими словами, я в том же положении, как и когда ушла месяц назад. — Я дома, — шепчу я. — Я дома. Я быстро забираюсь по ступенькам подхожу к раздвижным стеклянным дверям. Как обычно, мама их не заперла, и я бегу внутрь. Я вижу свой собственный дом, это наполняет меня почти глупым счастьем. Стопки бумаги! Физические формулы на стенах! Мамины цветы в горшках знак! Даже радужный стол… … и мама, сидящая на диване. Она вскрикивает: — Маргарет! — Мама! — я бегу к ней, но она встречает меня на полпути. Её руки обнимают меня так крепко, что я понимаю, как сильно я испугала её в прошедшие несколько недель. — Прости меня мама, но я это сделала. Мы это сделали. — Ты в безопасности? С тобой всё хорошо? — слёзы катятся по лицу мамы, и она отводит волосы с моего лица. — Но ты ничего не сделала Полу, да? Мы расшифровали его записку несколько часов спустя после того, как получили твою… — Боже, ты вернулась! — Джози выбегает из кухни и роняет меня на диван. — Я тебя убью за то, что ты нас так напугала. Но сначала я скажу, что люблю тебя, сумасшедшая девчонка. — Я тоже тебя люблю, — говорю я и крепко её обнимаю. — Но мы о стольком должны поговорить. — Триада, — говорит мама и её улыбка немного меркнет. — Мы знаем. Это сейчас не важно, милая, пока ты дома и в безопасности. — Вы знаете? Но откуда… — мой голос обрывается, когда из коридора выходит третий человек. Тео. Он пытается мне улыбнуться, но у него не совсем получается. — Добро пожаловать обратно. Сначала я чувствую только панику. Он пошёл за мной сюда, каким-то образом выбрался из субмарины и отправился сюда, потом я понимаю, что это значит на самом деле. Парень, стоящий передо мной в своей футболке Mumford & Sons и брюках-карго — это мой Тео, тот, место которого занял шпион из Триады. Этот Тео никогда бы не причинил вред никому из моей семьи. Я это знаю. Я в это верю. И всё равно принять это сложно. — Похоже, ты знаешь правду. Я вижу это по твоему лицу, — строит гримасу Тео. — Ты раньше никогда меня не боялась. Я быстро говорю: — Я не боюсь. Просто… мне ко многому нужно привыкнуть. И да, я знаю. — Он причинил тебе вред? — голос Тео прерывается. — Если этот сукин сын причинил тебе вред… — Нет, — говорю я, и это почти не ложь. — А Пол? Пол в порядке? — я вижу, что Тео испуган за Пола так же, как и за меня, я вспоминаю, как они любят друг друга, и даже сейчас, в другом измерении Пол рискует жизнью, чтобы спасти Тео, которого он даже не знает, и Тео, который пытался его убить. — Пол в порядке. Он скоро вернется, — говорю я. Джози испускает вздох облегчения, и я вижу, что напряжение в плечах Тео немного спадает. Мама вмешивается: — Тео пришёл к нам, когда ушёл шпион из Триады. Он рассказал нам всё — но к тому времени было уже слишком поздно, тебя не было, и мы знали, что Триада могла тебя найти, а мы нет, поэтому мы не могли ничего сделать или даже сказать, не подвергнув тебя опасности. Мы работали над своей Жар-птицей, надеясь последовать за тобой, но эта работа не быстрая. Прошлый месяц был настоящим адом. — она кажется постарела больше, чем на четыре недели, говоря это. — Но теперь ты здесь. Ты вернулась домой. Я вырываюсь из объятий Джози, улыбка возвращается на моё лицо. — А сейчас нам надо идти. Всем нам, прямо в эту секунду. — Куда? — спрашивает мама, нахмурившись. Она не понимает. Никто не понимает. Никто из них ещё не знает самую лучшую новость. — В Университет, — я беру маму за руку, чтобы уменьшить шок, и смотрю в их лица по очереди, потом говорю: — нам нужно забрать папу. Несмотря на то, что случилось со мной за последние несколько часов, я одна достаточно спокойна, чтобы вести машину. Поэтому я направляю серебристый фольксваген Джози по холмистым улицам. На заднем сиденье мама и Джози попеременно плачут, радуются и сомневаются. Они ошарашены, всё ещё боятся поверить. Тео сидит рядом со мной, с суровым выражением лица и смотрит прямо вперед. Никто из нас не говорил ни слова с тех пор, как мы сели в машину. Я не думаю, что смогу подобрать слова. Потом я понимаю, что мне нужно узнать в первую очередь: — На что это похоже, когда, ну, тебя захватывают? Всё ещё не глядя на меня, он немного расслабляется. — Поначалу это было как будто у меня провалы в памяти. Как будто я терял сознание. Я думаю, что слишком много работал над Жар-птицей, слишком мало спал, что-то вроде этого. Не говорил это Генри и Софии, потому что они бы мне сказали поберечь себя, и я мог бы всё пропустить, — Тео вздыхает. — Если бы я это сделал, может быть, кто-нибудь догадался бы, что происходит. Поэтому, всё было достаточно глупо. — Ты не мог догадаться, — я думаю о Маргарет, которых я посещала. Тогда я думала, что делаю ответственный выбор, или что если я сделаю ошибку, то это будет ошибка, которую та Маргарет совершила бы на моём месте. Но теперь я вижу, что Тео чувствует, что над ним совершили насилие, и думаю, чувствуют ли это они. — После того, как он начал использовать зеленую штуку, всё изменилось. Я понимал, что происходит, но это было словно на расстоянии. Туманно. Это напоминало мне сон под наркозом у дантиста. Потом он уходил. Возвращался в своё измерение, я не знаю, чтобы отчитаться, или ещё зачем-то. К тому времени, как я приходил в себя, он уже возвращался. Теперь я вспоминаю, что во Вселенной Триады разговаривали о интернатуре Тео, которая поглощала всё его время. На самом деле Тео путешествовал между измерениями как шпион Конли, возвращаясь только для того, чтобы обеспечить себе прикрытие. Наконец-то Тео смотрит на меня, хотя его взгляд нерешителен. — Когда этот сукин сын убрался окончательно, я мог вспомнить только крупные события. Что они сделали что-то ужасное с Генри, что я подставил Пола, и что они охотились за тобой. Им всё время нужна была ты, и я не мог даже предупредить тебя. Мы здесь должны были ждать, не зная, увидим ли мы тебя снова. Как бы я не сочувствовала боли, которую слышу в его словах, я не могу позволить Тео продолжать изводить себя из-за этого. — Я добралась обратно. Хорошо? Тебе нужно перестать волноваться о прошлом. Нужно беспокоиться о будущем, потому что Триада определённо продолжит попытки. — Ох, я думал о Триаде. Поверь мне, я вообще много думал. У них была возможность удивить нас, и сейчас они получат несколько сюрпризов в ответ, — он улыбается, но это самая страшная улыбка, которую я когда-либо видела. Я бы не хотела сейчас быть Ваттом Конли. Мы въезжаем в Университетский городок. Семестр ещё не начался, поэтому здесь тихо, место кажется почти заброшенным, только горстка машин стоят на парковке, и несколько одиноких иностранных студентов слоняются вокруг. С силой нажав на педаль газа, я мчусь к лаборатории и останавливаюсь на самом ближайшем парковочном месте. Фольксваген Джози такой маленький, что мы, должно быть, выглядим как клоуны, которые высыпаются из цирковой машины. Осмотрев окрестности в темноте, я не обнаруживаю никого поблизости. Мама выходит вперед. Генри? — её голос дрожит, когда она зовёт его по имени снова. - Генри? Потом я вижу то, на что она обратила внимание — из теней выбегает фигура. — София! - Кричит папа и бежит прямо в мамины объятия. Каким-то образом мы начинаем все вместе обниматься, и все плачут и смеются одновременно, мы, вероятно, выглядим как сумасшедшие, но мне совершенно наплевать.