— Пока нет, но запрос направлен, мы не можем требовать от МИД Венгрии ускорить исполнение запроса, но венгерских коллег попросили оказать содействие. — Ясно. Дальше. — В этот же день он посетил торговый центр «Европейский», где приобрел предметы одежды, обувь, десять кнопочных мобильных телефонов и один айфон последней модели. Платил везде наличными. — Интересно… – 12 июля в 16 часов 10 минут Саутиев заселился в гостиницу «Рэдиссон Славянская»… — Серьезно? — Да. Заселился под именем гражданина РФ Величко Игоря Сергеевича, 07.05.1975 года рождения, уроженца города Кагалым Ханты–Мансийского автономного округа. Паспорт фальшивый, конечно. Там даже город Когалым написан через «а». В остальном — выполнен очень качественно. Срок проживания указан три дня. Опознан персоналом гостиницы по особой примете — нарушение пигментации на пальцах рук. Проверка паспорта показала, что документ с такой серией и номером выдан другому лицу в 2011 году. — Ксерокопии паспорта есть? — Да. — Дальше. – 13 июля Саутиев покинул гостиницу в 18 часов 23 минуты. В 19 часов 29 минут он вошел в магазин «Ножи» рядом с Воронцовским парком, где выбрал и приобрел нож. В 19 часов 47 минут он вышел из магазина. В период с 20.30 до 21.30 в Воронцовском парке он с помощью купленного ножа совершил убийство чеченского бизнесмена Амриева Исмаила Аликбековича, 30.09.1970 года рождения, ур. г. Грозный и начальника его охраны Амриева Закри Магомедовича, 05.12.1985 года рождения, ур. г. Москвы. Оба были вооружены огнестрельным оружием, оба убиты точными ударами в сердце. Из тела бизнесмена Саутиеву нож извлечь не удалось. Возможно, его кто–то спугнул. У начальника охраны похищен пистолет АПС, дополнительную обойму преступник не взял. Проверка Исмаила Амриева показала, что он, по информации УФСБ России по Чеченской Республике, подозревался в финансировании северокавказского бандподполья, однако задокументировать указанную деятельность не удалось. Его секретарша пояснила, что в день убийства Амриев был чем–то напуган, даже пытался оставить через неё сообщение правоохранительным органам, но передумал. В Воронцовский парк он привез крупную сумму денег в обычном пластиковом пакете. Сколько, она даже примерно пояснить не может. Но предполагает, что не менее 20 миллионов в рублях и иностранной валюте. 14 июля в 6 часов 32 минуты Саутиев покинул гостиницу. Установлено, что билетов на авиа — и железнодорожный транспорт по данному паспорту он не приобретал. Проверили водителей такси и автобусов на вокзалах, никто не вспомнил Саутиева по фотографии и приметам — Судя по всему, конечная точка его маршрута не Москва? — Да. Сомнительно, что он бы так наследил в столице, если бы предполагал здесь действовать дальше. — Кавказ? — Возможно. Ориентировки с фотографиями и описанием Саутиева направлены во все территориальные органы безопасности, МВД и пограничникам. Сформирована рабочая группа, работаем в тесном взаимодействии с уголовным розыском. — Но сейчас мы не знаем, где он и что делает? — Так точно. Но у нас теперь есть фотографии его новой физиономии. — Найдите его. Саутиев прибыл в Россию явно не из ностальгии. Покажите его фото всем, кто был задержан за участие в боевых действиях в Сирии. Скорее всего, он имеет отношение к деятельности международных террористических организаций с учётом его прошлого. Эта версия — приоритетная. Работайте. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - 15 Возобновить деятельность бандподполья на территории Ингушетии оказалось делом непростым. Немногочисленные вооруженные группы бандитов действовали автономно и избегали контактов друг с другом. Несмотря на все меры конспирации, силовики уничтожали одну банду за другой и люди, провозглашавшие себя амирами, уничтожались так быстро, что не успевали организовать хоть какую–нибудь акцию. Забайри просидел безвылазно в доме Юсупа почти полтора месяца. Единственный успех, которого удалось добиться, — это информационная работа Ильи. Но и она была недостаточно эффективной: в отсутствие громких террористических акций, пропаганда имела слабый эффект. Мусульмане России не спешили поддерживать мусульман в осажденном Алеппо, где ситуация ухудшалась с каждым днём. Забайри всё время пребывал в дурном расположении духа, чувствуя, что зашел в тупик. Невозможно организовать подполье в условиях, когда потенциальные члены этого подполья боятся высунуть носы из своих нор. Он позвал к себе в комнату Юсупа и поделился с ним своими сомнениями. — Помнишь, ты спрашивал, будем ли мы воевать вдвоем? Вероятно, сейчас нам придется поработать самим. Когда мы проведем пару резонансных акций, это всколыхнет народ. Они поймут, что джихад продолжается, и мы сможем найти надежных людей. Нам нужно для начала хотя бы пять человек, чтобы организовать в горах лагерь и оттуда наносить удары. Все, кто рассчитывал, что сможет противостоять ФСБ, атакуя из своих домов, очень сильно просчитались. — Я согласен, что нужно, но как проехать через Черменский пост? Там твоя фотография висит на стенде. Если опознают… — Мы не поедем в Осетию. Мы сделаем акцию здесь. — Это не так просто. Силовики засели, как в крепостях, туда нужен «Камаз» взрывчатки, чтобы хоть какого–то эффекта добиться. — Мы не будем атаковать ментов. 24 сентября будет спортивный фестиваль. Мы устроим акцию там. — Не очень разумно, Забайри, — покачал головой Юсуп. — Мы этим настроим против себя людей. — Ничего. Зато они поймут, что менты не могут их защитить. Никто не сможет. Или пусть выходят на джихад, или пусть умирают вместе с кафирами и муртадами. Мы подготовим соответствующий текст и распространим его во всём интернете. — Как скажешь, — пожал плечами Юсуп, которому эта идея не очень нравилась. — Как мы это сделаем? — Два взрыва. Сначала один, потом, когда соберутся менты, фсбшники и прочие собаки, мы совершим второй. На фестиваль приедут люди со всего Кавказа. Это будет очень резонансная акция. Сейчас на стадионе охраны серьезной нет, мы можем это сделать. Я подготовлю бомбы, начинай покупать всё, что нужно. — Рецепт тот же? — Да. И купи мелких саморезов. Чем больше пострадавших, даже пострадавших незначительно, тем лучше. — Я всё–таки не совсем уверен. Мы настроим против себя всю республику. — Больше нет республик и национальностей, — веско сказал Забайри. — Есть только Халифат. И сейчас из–за русских бомб территория Халифата уменьшается. Гибнут братья, Алеппо вот–вот падет… Мы должны это сделать и точка. Потому что дни уходят, а мы еще не сделали ничего. Я проделал такой путь не для того, чтобы в конечном итоге сидеть днями в этой комнате и ждать неизвестно чего. В Ингушетии есть недовольные. Их много. Если мы их поднимем на борьбу, эти жертвы простятся нам. — Хорошо. Я всё куплю. Юсуп поехал за покупками и в дороге набрал брата. — Адам, салам. — Салам, Юсуп. Как ты? — Спасибо, всё хорошо. Как ты? — Жене нездоровится. Нужно на обследование везти, а всё времени нет. — Слушай, я хотел узнать, вот 24‑го фестиваль будет же? — Да. — Ты там работаешь? — Конечно. У нас почти все работают. Такие мероприятия, сам понимаешь, безопасность на первом месте. А что? — Я хотел посмотреть, если будет время. Сможешь провести меня? — Приходи, что–нибудь придумаем. — Баркал, брат. — Да не за что. Был рад тебя слышать. Юсуп нахмурился. С братом у него были напряженные отношения, но ему не хотелось, чтобы он погиб или стал калекой. Тем более не хотел быть виновным в этом. Он свернул на рынок и купил дешевый телефон и «левую» сим–карту. Он сидел в машине и думал о том, как всё сделать, чтобы не вызвать подозрений у Забайри, который не понимал последствий своих действий, потому что слишком долго скитался по свету и забыл о том, как живет Кавказ.