7 декабря 2016 года 05.45 У обочины Магасского круга перед въездом в Назрань сформировалась колонна: легковой автомобиль полиции, БТР, три бронированных «Урала», две глухо тонированные «Газели», бронированный УАЗ. Внутри «Газелей» сидели бойцы спецназа ФСБ. Левша сидел, закрыв глаза. Его всё время преследовали одни и те же воспоминания. Темная спальня, неразличимые черты лица жены, которая рассказывает ему о том, как она устала быть «условной вдовой». Он постоянно на службе, приходит вымотанный и падает спать. С детьми почти не общается. А главное — постоянный страх, что он однажды не вернется. Это не первый разговор, но у Левши уже нет аргументов в свою защиту. Всё, что он может — пересказывать одно и то же: сейчас он почти не видит детей, а если жена уедет к родителям, он не будет видеть детей совсем. Но всё это она уже слышала. Поэтому Левша просто молчит. Жена понимает, что он службу не бросит, а в более спокойных регионах вакансий нет. И он покорно соглашается с тем, что они уедут к её родителям: там устроенный быт и есть кому за детьми присмотреть. А он будет прилетать в отпуск. И они как–нибудь выберутся пожить с ним месяц или два. С тех пор прошло 8 месяцев — Левша так и не сходил в отпуск — поговорка о том, что незаменимых не бывает, к нему не относилась. Всё, что у него осталось — это редкие видеозвонки. И еще одно воспоминание всплывает в его памяти — аэропорт Беслана. Жена просит не идти за ними в здание аэропорта, потому что у него при себе табельное оружие: Левша отпросился со службы на два часа, чтоб проводить семью. Он смотрит с автостоянки за тремя удаляющимися фигурками. Вдруг дочь поворачивается и бежит к нему. Он снова обнимает её. Жена нетерпеливо смотрит на часы. Левша целует дочь и отправляет к матери и брату. — Я помашу тебе рукой из самолёта, — кричит дочка. — Ты не увидишь, но будешь знать, что я помашу! — А я тебе тоже помашу, — кричит в ответ Левша. — Договорились! Но Левша врал, у него не было времени ждать взлета самолета — нужно было возвращаться в Управление. Он не помахал рукой вслед самолету, но твердо знал, что дочка махала ему рукой. Вернее тому месту, где они с ней расстались. Левша открыл глаза и встретился взглядом со Скифом. — Так что там насчет СВУ? — спросил он. Скиф пожал плечами: — Будем считать, что они успели сделать. Поэтому ты пойдешь первым. Ты мне никогда не нравился. — Да? Ну, ты смотри, если понравлюсь, — на взаимность не рассчитывай. Горец прислушивался к себе и пытался найти хоть какие–то признаки адреналинового возбуждения. Но не чувствовал ничего. Когда–то давно, когда он был еще курсантом, инструктор говорил, что первый признак, указывающий на скорую гибель бойца, это отсутствие здорового чувства страха. Нет страха — нет адреналина. Без адреналина в бою делать нечего — ты действуешь медленнее, туго соображаешь и вообще становишься легкой мишенью. В «Уралах» размещались сотрудники спецподразделения МВД — они в обычных «горках». Некоторые из них дремали, кто–то смотрел в бойницы на проезжающие мимо машины. Со стороны колонна казалась безжизненной. 05.50 Начальник ингушского УФСБ сидел за столом и что–то записывал в блокнот. В кабинете присутствовали еще два человека. Заместитель, как и начальник Управления, в строгом костюме, Шериф — в брюках и рубашке без галстука. Он уже забыл, когда последний раз нормально высыпался, Но старательно пытался выглядеть бодрым. Начальник Управления отодвинул документы и посмотрел на Шерифа. — Всё готово? — спросил он, хотя и так знал ответ. — Да, бойцы в 4 минутах от домовладения. РОСН в резерве, находится в расположении, максимальное время прибытия — 10 минут. Начальник Управления кивнул и повернулся к заместителю: — Отдавайте распоряжение на рассылку пресс–релиза о вводе режима КТО. Тот закрыл блокнот и вышел из кабинета. — Командуй! — это уже относилось к Шерифу. Пресс–релиз УФСБ по Республике Ингушетия Информационное сообщение Оперативного штаба в Республике Ингушетия В Управлении ФСБ по Республике Ингушетия имеется информация о том, что на территории города Назрань скрываются члены бандподполья. По имеющимся сведениям, они намереваются провести серию террористических актов на территории Республики Ингушетия. Принимая во внимание изложенное, в целях пресечения террористических актов, минимизации их последствий и защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства в соответствии с требованиями закона «О противодействии терроризму» к работе приступил Оперативный штаб в Республике Ингушетия. В целях задержания членов бандподполья и предотвращения террористических актов руководителем Оперативного штаба в Республике Ингушетия с 6.00 час. 07.12.2015 г. на территории г. Назрани вводится правовой режим контртеррористической операции, ограниченный улицами Богатырева, Южная, Тихая, Столичная, Солнечная, Курганная, Вайнахская. Обстановка контролируется. Мы обращаемся к гражданам с убедительной просьбой сохранять спокойствие, не допускать хаоса и массовых беспорядков, а также вмешательства в деятельность правоохранительных органов. О развитии ситуации информация будет предоставляться дополнительно. 5.55 Тишину радиоэфира нарушил голос начальника отдела БТ: «Скиф — Шерифу. Скиф — Шерифу». «Скиф на связи». «Скиф, «Рассвет». Повторяю: «Рассвет». «Принял «Рассвет», «Рассвет» принял». «Скиф, конец связи. Держите в курсе». «Внимание всем. Говорит Скиф. «Рассвет». Всем «Рассвет». Как поняли?» «Левша «Рассвет» принял» «Восток «Рассвет» принял». «Ратник «Рассвет» принял». «Горец «Рассвет» принял». Эфир заглушили звуки моторов — колонна пришла в движение. Глаза бойцов стали сосредоточенными и злыми. Они в последний раз проверяли состояние амуниции, застегивали ремни шлемов, поправляли гарнитуру радиостанций. В предрассветных сумерках по окраине Назрани на большой скорости пронеслась колонна военных автомобилей, возглавляемая БТР. Почти не снижая скорости, она вошла на одну из улиц и остановилась возле большого двухэтажного дома из красного кирпича. Из «покемонов» выгрузились бойцы спецназа МВД и рассредоточились. Каждый занял позицию, контролируя сектор возможного деблокирования. БТР проехал вперед и стал поперек дороги. С противоположной стороны то же самое сделал один из «Уралов». Его бойницы ощетинились автоматными и пулеметными стволами. Группы бойцов стали стучать в ворота соседних домов. Там в окнах загорался свет, хозяева выходили на улицу. Они не были удивлены или напуганы, словно происходило нечто обыденное и само собой разумеющееся. — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Сколько человек в доме? — Вместе со мной девять. — Транспорт есть? — Да, у нас машина есть. — Нужно женщин и детей отправить к родственникам. Объявлен режим КТО. Нам нужно, чтобы два мужчины остались в доме. — Хорошо, — кивнул хозяин и пошел отдавать распоряжения домашним. Через несколько минут со двора выехала легковая машина, в окна которой со страхом и любопытством смотрели женщины и дети. Одновременно во двор вошли четыре бойца. Двое сразу заняли позиции у забора, отделявшего дом хозяина от двухэтажного особняка, который по–прежнему казался безжизненным. Два бойца заняли позиции возле окон в доме, отправив хозяина и его взрослого сына в противоположные от заблокированного дома комнаты. В соседнем доме с другой стороны происходило что–то похожее. Уезжали женщины и дети, бойцы занимали огневые позиции в доме и во дворе. 6.15.