— Адам, это я. Такое дело. Может, ты поговоришь с ним по телефону? — С Юсупом? Я звоню, он трубку не берёт. — Дозванивайся. Потому что у нас переговоры прошли тухло, детей он отпускать не хочет. — Они в порядке? — По последней информации, да. Мы ничего не предпринимаем. Но долго такая ситуация продолжаться не может. — Я понимаю. Буду звонить. 7.40 Юсуп и Забайри вскрывали цинки с патронами и снаряжали магазины. На полу лежат два автомата, четыре пистолета, несколько магазинов, несколько черных цилиндров с кольцами — самодельные гранаты — «хаттабки». Снова зазвонил телефон. — Кто это? — спросил Забайри. — Брат, — хмуро ответил Юсуп. — Не отвечай. — Лучше поговорить, он не успокоится. Юсуп нажал кнопку на телефоне и приложил его к уху. Он услышал какой–то шум и тяжелое дыхание. — Юсуп! — Да. — Что с Магой и Лейлой? — Ничего. В порядке они. — Тебя штурмуют? — Ну как штурмуют. Стоят, трусливые шакалы, перед домом, боятся зайти на порог. — Юсуп, пусть Лейла и Мага выйдут из дома к ним. Алло? Ты слышишь, что я сказал? — Я слышал. Они никуда не пойдут. — Это мои дети. Не твои. — Да, Аллах не дал нам детей, но теперь это неважно. — Юсуп, отпусти моих детей. Я уважаю тебя как старшего брата, но сейчас ты совершаешь ошибку. — Ошибку совершаешь ты, Адам. Ты мне больше не брат. У меня нет братьев, которые так ценят эту дунью, что готовы стать муртадами и как псы прислуживать тагутской власти. — Мы не будем снова начинать этот спор. Просто отпусти детей. — Зачем? Чтобы ты их воспитал такими же рабами, как ты сам? Они уйдут к Аллаху вместе с нами. Это лучшее, что может их ждать в этой дунье. — Юсуп… — Я всё сказал. Мне тебе больше сказать нечего. — Зато мне есть что сказать. Клянусь Аллахом, я тебя убью. Я тебе горло рвать буду, слышишь меня? Я твой труп закопаю в придорожной грязи! Если с моими детьми что–то случится, я тебя и на том свете достану. Я за тобой в джаханнам спущусь. Ты меня понял? Алло? Алло?! Адам стал бить рукой с телефоном по рулю, выкрикивая ингушские ругательства. Рядом беззвучно плакала жена. Юсуп невозмутимо разобрал телефон и выбросил в угол. — Время разговоров закончилось. Забайри одобрительно кивнул. 20 7.50 Скиф инструктировал Горца: — Будьте всё время за броней. Неизвестно, как дальше будет развиваться ситуация. Левша тебя через полчаса сменит. Горец кивнул, и его тройка снова медленно боком стала двигаться во двор — за БТР. У Скифа снова зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, нажал на кнопку ответа и быстро приложил телефон к уху. — Да, товарищ генерал. — Как у вас там? — Без изменений. Если что–то было бы, мы бы уже доложили. — Адам, брат Юсупа, разговаривал с ним. Безрезультатно. Сейчас телефон недоступен. Ни имам, ни глава администрации не могут туда дозвониться. — Я понял. — Скиф. — Да. — Детей нужно спасти. — Я же не против. Но ведь и мы не боги. — Вы — спецназ! Вы должны решать задачи, которые кажутся невозможными! Я тебе честно скажу — вся надежда теперь на вас. Наши возможности исчерпаны. Я жду результата именно от вас. Конкретно от тебя. Ты на месте, ты видишь ситуацию непосредственно. Работайте. Докладываешь обо всём мне, дублируешь Шерифу. — Есть. — Я разговаривал с Евкуровым, он, если что, готов выехать к вам. — Лучше не стоит — генералы всегда нервируют личный состав. Баматгиреевич, конечно, мужик геройский, но нам сейчас нужен не героизм, а немножко чуда и капельку везения. — Согласен. Он очень за детей переживает. Если что, имей в виду, головы вам будут отрывать сразу два генерала. — Спасибо за доброе напутствие… — Всё, пока. Жду вестей. Скиф растерянно оглянулся по сторонам, увидел Левшу и подошел к нему. — Такие дела. Генерал звонил. Сказал, что помощи нам ждать неоткуда. Конечно, основой удар придется на оперов, но и по нам срикошетит. Сказал бы прямо — штурмуйте. Твою мать… Что делать–то будем? — Если ты думаешь, что у меня есть рецепт… — Да нет, я просто… — Ты еще недавно меня на комиссию отправлять собирался и «шизиком» называл. — Да уж. Извини. Просто сам понимаешь… Ситуация.