– О таблетках я должен помнить? – поинтересовался у своей спутницы. Та сразу встрепенулась. – Блин, я забыла про них. Нужно заехать в аптеку. – Заедем. Глеб перевел на неё взгляд. Девчонка выглядела как потасканная шлюха. На бронзовой коже масса синяков различного оттенка, в том числе и на шее, и не только от его пальцев. В синяках все руки и ноги – длинные и всё равно красивые ноги, которые сейчас только украшали белые туфли с высоким каблуком. Чёрное платье едва прикрывало бёдра. Так было задумано, именно в таком виде планировал вернуть её Тихону, как шлюху. Только не сейчас. Потому что в данный момент хотелось развести эти девичьи ноги в туфельках и забыться между сладких бёдер. – А потом куда? Надеюсь, ты везёшь меня домой. – Нет. Придётся ещё потерпеть. Он не сказал ничего необычного, а она всё равно возмутилась. – Нет? Вот именно – нет, всё, хватит! Я больше так не могу. Да меня только что едва не изнасиловали… Сказала и резко замолчала, уставившись на него. Да, из её уст это прозвучало странно, будто до этого никто не насиловал. Сейчас нервничает, на взводе, как раз едва отошла от шока, хотя руки всё еще трясутся. Похоже, его ожидают фееричные послешоковые последствия. Ну и пусть, главное, что она в порядке. – Можешь не благодарить, – ответил ей. Но зря он сказал и это, потому что девчонку понесло. – Благодарить?! За что? За похищение? За насилие? За ожог на заднице? Взбесила. Так, что он свернул на обочину и остановил машину. А потом подвинулся к ней, схватил за подбородок и повернул лицом к себе. – Давай-ка сделаем так – ты сейчас успокаиваешься, и мы молча едем дальше, договорились? – потребовал с неё. Она вздрогнула, захлопала пышными ресницами. Такая испуганная. Приоткрыла свои пухлые губы, в которые сразу же захотелось впиться. Смять их, сильно, схватить зубами. А лучше приоткрыть их шире и запихнуть свой член в её ласковый рот. Но вместо этого дёрнул к себе и всего лишь поцеловал. Потому что захотелось этого прямо сейчас. Девчонка задрожала, обхватывая руками его шею. Вроде и начала отталкивать, но следом сдавленно застонала… провела ладонями по коже, слишком нежно для той, которую что-то не устраивало. – Соскучилась? Скажи правду, – спросил он, заглядывая в её глаза. – Ты не имеешь права меня об этом спрашивать. Этот ответ заставил улыбнуться, потому что она не сказала «нет». Это заслуживало снисхождения. – Дай мне ещё один день, и я тебя отпущу. Идёт? – День для чего? Вот теперь опешил он. Сложно было объяснять, что ещё не готов прощаться. Даже не из-за Тихона, а потому что именно она отвлекала его от боли. Глупо, что теперь приходилось просить свою пленницу пойти ему навстречу, пусть и не собирался принимать отказ. – Для меня… для нас. Да, чёрт возьми, это было честно. А ещё имело смысл, когда добровольное согласие перестанет делать из неё жертву. И она это поняла, что ситуация круто меняется. Девичьи глаза были полны изумления. – Ты совсем спятил, если просишь меня о подобном. – Ты поняла это только сейчас? – Нет. С самого начала. А еще когда ты жестоко бил того парня. Так скажи мне, зачем ты это сделал? Разве, он тебе не друг? Началось. Как же любят они разговаривать, выяснять, слушать. – Не друг – товарищ. И он не имел права к тебе прикасаться. Она усмехнулась, искренне. – Интересно у тебя получается – он не имел, а ты… – Да, я могу, – перебил её, – потому что сейчас ты – моя. А в глазах напротив новая порция изумления. – Глеб, я замужем… Опять назвала его по имени, заставляя отшатнуться. Твою мать, но это дёрнуло по нервам так, что свело скулы от напряжения, что простонал невольно в голос сквозь сжатые зубы. – Всё, замолчи. Подействовало. Блондинка сразу замолкла и снова отвернулась к окну, позволяя насладиться тишиной. – Мне плевать на Тихона и твой штамп в паспорте, – решил пояснить, ещё раз. – Потому что тебе больно, это я понимаю, – сказала и подалась к нему, положила руку на плечо, посмотрела в глаза. – Послушай… мне правда жаль, что с твоей любимой такое случилось. Понимаю и то, что уже ничего не исправить. Ты даже не представляешь, что со мной сделал. Только хватит, Барс, пожалуйста… – Я не принимаю отказ, – перебил её. – Один день уже ничего не решит. Кроме того, в этот день я хочу рассчитывать на адекватное поведение. Потому что сейчас мы едем к моему другу. Его жена беременна. То есть – её нельзя волновать, пугать и расстраивать. В голубых глазах отразилось удивление. В голубых… и когда успел рассмотреть? – И кем же ты меня им представишь? Вопрос был хорошим, но вариант ответа всего один. – Подругой. В ответ затянувшееся молчание. Растерялась или что? Он не понял. Но она отстранилась и ответила: – Хорошо. Я сделаю так, как ты просишь… только если ты передо мной извинишься, сейчас же. Вот теперь возникло чистое удивление у него. Она что, серьёзно? – Я похож на человека, который извиняется за свои поступки? – Нет. Именно поэтому я хочу это услышать. Барс, ты украл меня со свадьбы, ты испортил мою жизнь и сделал со мной… в общем, я имею право хоть на какую-то компенсацию. Нет, она всё-таки его бесит, люто. Пришлось выйти из машины и достать сигареты, чтобы только не наорать на неё, не задушить, потому что эта девчонка… она начинает вить из него верёвки. Она заставила его сорваться, поменять планы, а сейчас пытается заставить уступать. Ещё не докурив, он подошёл к пассажирской двери, открыл её и вытащил блондинку наружу, чтобы сказать в красивое лицо: – Ладно. Извини… что спас тебя от ублюдка Тихона, а также от своего друга, и что показал, как правильно получать удовольствие. Довольна? В лице напротив отразилось неуверенное удовлетворение, но блондинка всё равно посмела сказать: – И хватит при мне оскорблять Влада. Даже не дала докурить. Выбросив сигарету, он шагнул на неё, сокращая последние миллиметры расстояния, пока не упёрся носом в щеку, кладя ладони на крышу своего авто. – Советую притормозить со своими пожеланиями, детка, потому что моё терпение имеет очень узкие рамки. Не забывай, что пока ты со мной – играют мои правила. Поэтому сейчас ты залезешь в машину, и мы молча поедем дальше. На этот раз в ответ разумная тишина. Её горячее дыхание щекотало губы. Её грудь толкалась в него в так каждого вдоха. Скажет хоть слово – трахнет прямо здесь, на обочине этой чертовой дороги. Но она оказалась понятливой, опустилась вниз и уселась на сиденье. Вот и отлично. Теперь можно было снов спокойно завести машину. Как раз кстати отзвонился Сизов. Скорая доставила Лиса в больницу, гад в порядке. Шустрый заканчивал уборку в ожидании «гостей». Обстоятельства складывались не так уж и плохо. * * * Сидя рядом с Барсом в его машине, я ощущала ненависть. Но не к нему – к себе. Потому что теперь, после всего, элементарно боялась возвращаться домой так же сильно, насколько боялась остаться с этим мужчиной. Потому что не смогла настоять на своём. Потому что хотелось уступить, подчиниться, ещё хоть на день. Потому что он сделал со мной нечто такое, что не поддавалось здоровой логике. Иначе не объяснить, почему сейчас я ехала к его друзьям. Ехала и лживо себя убеждала, будто это всё – его решение. Но нет, не только, потому что это я дала своё согласие. Теперь чувство, будто не в плену, а рядом со своим любовником. И это с трудом укладывалось в голове – как вообще так получилось? Почему подействовали его извинения? Будто в них истинная искренность. Только вот, было ясно с самого начала, что Глеб не привык раскаиваться за свои поступки, которые совершает с полным осознанием, что же он делает. И всё равно – даже его «извини» приятно обласкало слух, потому что не промолчал, потому что сказал это для меня. Мы ехали около часа, куда-то на север, пока не завернули на территорию очередного дачного поселения. Остановились возле высоких чёрных ворот, которые открылись почти сразу. Когда заехали на участок, тут же привлекал внимание двухэтажный дом: симпатичный, белый, семейный. Вокруг тоже всё ухожено, прилично. С виду и не подумаешь об этом месте ничего плохого. Только парень, который вышел навстречу, в первые секунды вызвал легкий ужас. Потому что на его лице был некрасивый шрам, прямо на губах с правой стороны. И этими губам он улыбался, когда приветствовал Барса. Улыбка померкла, только когда парень посмотрел на меня, явно не очень довольный. Оглядел с ног до головы и обратился к Барсу: – Ты её предупредил? – Да. – Проблем не будет? – Нет. Тем более это всё до завтра. – Тогда заходите, – сказал парень и махнул на входную дверь. После этих слов Барс обнял меня за плечи так, будто мы действительно были парой, и повёл в дом. Или он просто побоялся, что я решусь на очередной побег. Несколько ступенек крыльца, и зашли в тёплое помещение, по которому разносились такие аппетитные запахи, что у меня заурчало в животе. Ещё немного вперёд по коридору, и оказались в просторной кухне, где кружилась девушка с русыми волосами. Она посмотрела на нас и вдруг застыла. Сначала оглядела меня, затем уставилась на Барса. – Ладно, – произнесла наконец, будто в продолжение своих собственных мыслей. – Проходите, у меня почти всё готово. Когда она повернулась боком, я увидела круглый живот. Наверное, месяцев шесть. Я почувствовала себя окончательно растерянной, потому что не знала, как мне вести себя в этой компании. И Барс, похоже, не собирался мне помогать. – Помощь нужна? – обратился он к девушке.