– Но он сказал… – Меня послушай. Сядь обратно в машину. Если понадобишься – я позову. Не сразу, но она кивнула. Открыла дверь и как-то нехотя села. Железная дверь была открытой, так что он спокойно зашёл на территорию участка. Кого-то искать не пришлось – Влад с уже знакомой ему женщиной сидели возле дома, на крыльце, за белым пластмассовым столиком, на котором стояли кружки, чайник, пачка конфет и что-то. Бегло оглядевшись, Глеб направился к нему широким шагом. Вот она – его цель. Противная рожа, об которую так и хотелось размять кулаки. И ведь ни души вокруг, кто смог бы ему помешать. Да только, на третьем шаге Влад подорвался, ныряя рукой за полу куртки, и достал ПМ под громкий женский вскрик, а затем – направил в его сторону. – Эй, полегче, Барс, я не такой идиот, чтобы не подготовиться к этой встрече. Назад. Первое, что бросилось в глаза – чёрные кожаные перчатки, в которых был ублюдок. Вот это он точно подготовился, основательно. – Где Лиза? – спросил следом. – Я здесь! – услышал он за спиной вместе со скрипом калитки. Глеб мысленно выругался и сделал несколько шагов назад, к ней. Дура! Куда только вылезла? И ведь неслась так, что споткнулась. Благо грохот от нее перекрыл тот, что развернулся по ту сторону ворот. И куда смотрели эти придурки? Увидев Лизу, мать несмело попыталась встать и едва не дернулась в сторону дочери. Глебу пришлось схватить Лизу за талию и увести за свою спину, когда той Тихон сказал: – Ну куда же вы, мама? Посидите спокойно. – Мам, я в порядке. Не волнуйся, хорошо? – произнесла Лиза. – Да-да, я поняла, дочь, – ответила та. Но было как-то не до женщин. Глеб смотрел в наглые глаза Тихона и ощущал, как его затопляет бешеная ярость. Месть, зараза, срабатывала плохо, или же он не насытился ею сполна, потому что противник совсем не выглядел поверженным. Тот опустился и снова уселся на пластиковый стул в такой позе, будто явно ощущал себя главным. – Лиза, сладкая, иди ко мне, – позвал Тихонов. Она вроде бы не послушала, как вдруг – дёрнулась вперед. Но Глеб снова поймал её за талию и прижал к себе. – Давай так, Тихон – оставим женщин в покое и поговорим с глазу на глаз, по-мужски. Идёт? Взгляд Тихонова обозлился. – Да ты достал меня, Барсецкий! Знаешь, что меня бесило с самого начала? Что тебе всегда доставались самые отменные девчонки. Помнишь Светку? Вот она была отменной. Я запал на неё ещё до вашего знакомства. Но ты взял и захапал её себе. Теперь ты воруешь у меня жену и ещё смеешь обвинять в том, что я виноват в смерти твоей Юли. Кстати, я заметил интересную закономерность, что все бабы рядом с тобой – дохнут. Там явно гиблое место. Задумайся об этом, жена моя. Глеб ощутил, что начинает постепенно звереть. Уже хотелось подойти к этому ублюдку и оторвать ему голову. – Я заметил, что ты причастен к каждой из этих смертей. – Вот именно поэтому Лизе нужно взять и подойти ко мне. Мы же не хотим поддержать эту печальную традицию? – Нет, – решительно ответил Глеб. – Она не подойдет. Они обе сейчас выйдут за ворота, а мы останемся и поговорим. – Похоже, ты меня плохо слышишь, – решительно ответил Влад и резко направил ПМ на свою тёщу. Женщина вскрикнула. Лиза дёрнулась и начала вырываться. Ситуация накалилась. И хоть он ожидал от «старого друга» любой подлости, а никогда не угадаешь наперед, что именно это будет. – Глеб, пусти! – неожиданно выкрикнула блондинка, ударяя его кулаком в плечо. – Если он хочет, что бы я подошла… давайте я просто это сделаю! Пихнув его с большей силой, девчонка всё-таки вырвалась из его рук и уставилась в лицо решительным взглядом. А саму так и трясло, и даже ни сколько от страха, сколько от злости. Ненормальная. Будто ей нравится быть в центре урагана. Опустила взгляд и всё-таки пошла к Тихону. А тот, довольный, противно улыбнулся, так что Глебу захотелось размазать эту улыбку по его морде. Потому что приходилось уступать, сейчас, в эту поганую минуту, чтобы следующую использовать в своих целях. – Ладно, что дальше? – спросил он, аккуратно заводя руки за спину. – Какой твой план? Тихон хитро улыбнулся, перестал направлять ПМ на испуганную женщину и продемонстрировал оружие ему. – Знаешь, чей он? Журы. Поэтому в твоих интересах, чтобы она меня послушала. Иначе, мало ли, куда может угодить пуля из этого пистолета, да ещё с просроченной лицензией. Так что, пусть подписывает заявление и в дальнейшем кивает на каждое моё слово. А ты пока свободен. Дальше я разберусь сам, но советую не уезжать далеко из города. Глеб усмехнулся. Ублюдок хорошо всё продумал. От этого ярость затопила так, что сдавило грудь. Чтоб этот моральный урод устанавливал свои правила? Шантажировал его? Да не угадал… Выждав, когда блондинка прошагает мимо Тихонова и подойдет к матери, Глеб потянулся за оружием. Тихон это заметил, что и следовало ожидать от мента, поэтому насторожился и уже начал направлять на него дуло Журиного ПМ. Но дальнейшего поворота событий не ожидал никто. Схватив чайник, Лиза замахнулась им и приложилась к голове Тихонова. Раздался выстрел и женский визг. Глебу повезло, что руку ублюдка повело в сторону, так что пуля попала в землю. Так ещё, повинуясь боли, Тихон разжал пальцы и выронил ПМ на пол, который тут же подхватила ненормальная девчонка. И это оказались ещё не все сюрпризы. Направив оружие на своего мужа, Лиза угрожающе ему проговорила дрожащим голосом: – Убирайся отсюда, скотина. Я ничего подписывать не буду! Ее так трясло, что вот-вот выстрелит, причем случайно. Глеб был так ошарашен её действиями, что застыл на месте. Но чёрт – её идея была паршивой, очень паршивой. Тут ещё подскочили Сизов с Шустрым. – Кто стрелял? – спросил Сизый. – А кто дал блондинке пистолет? – удивился второй. В этот момент Тихон со злым смехом выпрямился, поднося от головы к лицу свои окровавленные пальцы. – Ах ты, сука! Ты хоть представляешь, что я с тобой за это сделаю? Но Глеб уже шагал к ним. Стоило Тихону это увидеть, как тот засунул руку под другую полу своей куртки и достал уже наверняка теперь своё табельное оружие, направляя в его сторону. – Барс! – услышал он позади. – Шустрый, стой! – выкрикнул Сизов. А потом почти одновременно раздалось несколько выстрелов. Глеб только заметил, как зажмурилась и дернулась Лиза, прежде чем самого толкнули в плечо, так что его пуля явно не достигла цели, попадая куда-то в дом. Зато это удалось сделать девчонке. Она взяла и выстрелила в Тихона, больше с испугу, чем целенаправленно, но от чего тот дёрнулся и слетел со стула на пол. Замечая, как тот с матом переводит оружие на неё, Глеб поспешил и успел как раз вовремя. Схватив Тихона за руку, он вывернул запястье, заставляя выронить ПМ, и прицелился в его рожу. Не хватало какого-то щелчка, чтобы нажать на спусковой крючок. Такая мелочь, которую не только хотел себе позволить, но и был готов это сделать. Почему должна жить эта тварь, когда мертва его Юля? Глеб этого действительно не понимал, глядя в озлобленные и ненавистные ему глаза её убийцы. И ведь это так просто – дёрнуть пальцем. А всё равно медлил, растягивая момент по неоправданным причинам. От напряжения зашумело в голове, так что будто вдалеке услышал крики: – Глеб, не надо! – вопила девчонка. – Барс! – кричал и Сизов. – Шустрый ранен, Барс! Это оказались те голоса и фразы, которые откатила всю ненависть на шаг назад. Это заставило отступить, чтобы заняться чем-то более важным. * * * Казалось, я побывала в сцене какого-то боевика. Все эти перестрелки – уму непостижимо. Трудно было поверить, что сама решилась не только взять в руки оружие, но и выстрелить из него. После такой встряски меня опять тошнило – всё та же реакция на стресс. И ещё долго била крупная дрожь. Да, я пару раз держала в руках оружие – когда отец брал с собой в тир, а с Владом у нас вообще прошло там одно из свиданий. Но здесь – здесь была жизнь. И когда пуля попадает в цель, то неизменно льётся чья-то кровь. И хоть для меня это не было сюрпризом, а всё равно оказалось чем-то непредвиденным. Сейчас я понимала, что находилась в состоянии аффекта. Страх, злость, ненависть – мною овладели такие сильные чувства, что была готова на что угодно, не думая о последствиях. Именно поэтому схватила чайник, потом пистолет, потом вообще всё, как в тумане, а в ушах до сих пор звенело от выстрелов. Господи… Теперь на нашей лужайке и на крыльце были алые лужи крови. И уже как час по нашему участку топтались люди в форме. Они что-то измеряли, фотографировали, собирали, немного допросили нас с мамой. Сейчас мы с ней сидели на крыльце в обнимку, укутанные в тёплый плед, и пили чай. Влада и Шустрого, как называют Никиту, уже увезла скорая. И пусть на мужа мне было наплевать, а за Шустрика переживала. С ним поехал друг Барса, когда он сам остался со мной и теперь мерил шагами территорию моей дачи с сигаретой в зубах в ожидании звонка из больницы. Удивительно, но мой палач в очередной раз оказался моим же защитником. Пока к нам ехала полиция, он стёр мои отпечатки с пистолета, чтобы оставить вместо них свои. Наверное, меня это впечатлило потому, что от него не ожидала подобного жеста. Что станет тихим, но настойчивым голосом вбивать мне в голову своё развитие событий. Будто Влад, ревнивый муж, когда увидел меня с любовником начал стрелять, и ему, Глебу, пришлось защищаться. И что были готовы подтвердить все, кроме, наверняка, самого Влада. – И где стрелять научилась? – тихо спросил он, когда подошёл к нам и присел рядом со мной на корточки. – Это сарказм? – Нет, я серьёзно. – Отец, наверное, научил. Глеб посмотрел на мать, а та будто что-то хотела ему сказать, но так и не решилась. – Ясно. Оказалось полезным. – Надеюсь, я его убила? – Лиза! – возмутилась мать. – Нельзя так говорить, даже о таких людях, как Влад. Я вздохнула и крепче её обняла. Какая же она у меня хорошая. И как же я её люблю – что поняла сегодня особенно остро, когда показалось, что ей могут причинить вред. – Вряд ли, – ответил Глеб. – И хорошо. Для него это было бы слишком просто. Я поняла, о чем он говорил, и даже не собиралась осуждать. Лишь посмотрела ему в глаза и сказала: – Спасибо тебе. – За что? – спросил с искренним удивлением. Я опустила руку и обхватила пальцами его тёплую ладонь. А ведь хотелось гораздо большего – обнять его и уткнуться носом в шею, и чтобы он обнял в ответ. Такое простое человеческое желание. – Просто… за всё. Только не уходи, ладно? – Не сейчас, – как всегда честно ответил он, но смотрел при этом так, что у меня под кожей побежали мурашки. Ещё где-то через час на дачу приехали отец с Тёмой. У папы первая реакция – объятья и поцелуи. Когда же он понял, что мы в норме, начались обрывистые возмущения. Да как такое вообще могло произойти? А куда я раньше смотрела, когда выбирала себе мужа? Да весь газон изгадили! – И кто этот мужчина, в конце концов?! – строго спросил он, кивая на Глеба.