Я подбежала к нему и невольно схватила за предплечье. – Можно это выключить?.. Пожалуйста. А он отшатнулся от меня и дернул рукой, пытаясь сбросить мою ладонь. В глазах мелькнула растерянность, которая быстро сменилась на недовольство. – Слушай, отстань, а? Мне сказали – я сделал. От его резкости уже отшатнулась я. А он просто взял и вышел, снова запирая меня в этой проклятой коробке. Есть я, конечно же, тоже ничего не стала, даже думать о еде не могла. Притронулась только к соку. Но почему-то после обеда стало нестерпимо жарко. Причем горела будто изнутри. Даже начала думать, что мне что-то подсыпали в напиток, потому что ощущения были странные. Или тому виной прессинг из отвратительных картинок. Я не знала, но часа в четыре начала откровенно сходить с ума. – Хватит! – кричала в камеру, уже едва ли не выдёргивая на себе волосы. Я больше не могла это слушать. Не могла смотреть и находиться в одной комнате с похабным телевизором. Хотела отключить его, но розетка находилась за комодом, который весил тонну. Пробовала спрятаться в ванной, включала душ, но без двери это не сильно помогало. В пять в комнату ввалился Барс. И глядя на него, у меня возникало одно желание – убить. А он поставил на стол бутылочное ведёрко, в котором находился лед и шампанское, два бокала и большую тарелку с огромными креветками. А потом легким движением подвинул стол в центр комнаты, пока Никита заносил ещё один стул. Так и хотелось броситься в приоткрытую ими дверь, да я хорошо понимала – против них у меня нет шансов. Но вот дверь снова закрылась на ключ, и мы опять остались одни. Барс сел за стол в свободной позе и наконец-то убавил звук на телевизоре, когда достал из кармана пульт. Он разлил шампанское по бокалам и показал на свободный стул напортив, приглашая меня сесть. – У нас что, свидание? – Пусть будет так, если тебе от этого станет проще. – Мне станет проще, когда я отсюда выйду. Барс сменил позу, взял бокал шампанского и откинулся на спинку стула, сделал долгий глоток. – Если серьёзно, то мне уже самому начинает надоедать вся это возня с тобой. Я сглотнула, ощущая на языке привкус надежды. – Так отпусти. – Только через те условия, которые озвучил. Мне показалось, что он был в хорошем расположении. Поэтому я подошла и села за стол, пригубила шампанское и спросила, сидя под пристальным взглядом хищных глаз. Может, у меня получится с ним договориться. – Чего ты хочешь на самом деле? Он поднёс ко рту бокал, но прежде чем отпивать, произнес: – Чтоб ты заткнулась, легла на кровать и раздвинула ноги. Я вспыхнула, от злости в первую очередь. Только при этом невольно сжала колени. Хотелось взять бутылку и разбить о его голову. Побоялась, что это будет последним, что сделаю в своей жизни. – Нет, есть что-то ещё. Что-то связанное с Владом. – Знаешь ли, неприлично говорить о своём мужике во время свидания с другим. Никогда так больше не делай, – съязвил он, обновляя бокалы. Он ещё и шутит, когда мне вообще не смешно. Я была взвинчена до предела, я устала сидеть взаперти, надоело находиться вдали от близких, от Влада. Да сколько можно?! Это какое-то натуральное варварство. Это вообще противозаконно! Я хочу домой! – Да хватит уже надо мной издеваться! – выкрикнула, подрываясь со стула и выплескивая своё шампанское ему в морду. Только сразу пожалела о подобном порыве. Барс успел закрыть глаза, а потом просто протер лицо ладонью и поднялся. И по его взгляду я поняла, что разозлила в нём настоящего хищника. Когда и бежать-то было некуда. Но я всё равно попыталась. Что и следовало ожидать – он поймал меня с легкостью и уложил лицом в кровать, нависая и придавливая сверху. И сразу сковал панический приступ, буквально оглушил. Это страшно, когда прикасаются грубые мужские руки, которые к тому же еще мнут, давят, держат и душат. И ты совершенно не знаешь, что он сделает в следующую секунду. Только понимаешь вплоть до уровня инстинкта, насколько плохо всё оборачивается. – Нет, пожалуйста, Барс, не надо… Когда промежность опалила горячая ладонь, я дернулась и вскрикнула, продолжая вырываться так, будто боролась за жизнь. Хваталась за покрывало, дергалась, извивалась. – Барс, пожалуйста!.. Но он был в более выгодном положении и держал слишком крепко. Всего лишь надавил и без труда проскользнул пальцами в лоно, минуя ткань белья. Я задохнулась от подобного вторжения чужого мужчины… чужого! – Всё-таки потекла… – услышала я над ухом, пока дрыгала ногами, пытаясь сбросить, избавиться. Но сама себе делала только хуже. Поэтому попыталась взять себя в руки, пока паника не затопила с головой. Всё происходящее было за гранью, когда казалось, что дальше уже некуда. – Ты сказал, что не любишь насилие, – попыталась я подойти с другой стороны. – Да брось, – произнёс уже мне в ухо, прикасаясь к нему губами. – Ты течёшь, как последняя сучка. – Да меня сейчас вырвет… прошу, отпусти… В этот раз мои слова он всерьёз не принял, решив, что вру. А у меня острое состояние тошноты, хоть пока и без спазмов. Но когда мужчина расстегнул штаны, и я кожей ощутила горячую плоть… спазмы начались. Только тогда он всё понял и быстро отпустил. И я побежала в ванную. * * * Невероятно. Ещё ни одну бабу не тошнило хотя бы от намёка на секс с ним. А к этой едва притронулся и уже такая реакция. Неужели настолько ей противен? Или такая верная? Глеб начал задаваться вопросом, почему сукиному сыну так повезло. Эта Лиза была слишком хороша для Тихона. Таких ценят. Таких любят. К таким всегда возвращаются. Да, он успел понаблюдать за блондинкой издалека, пока они готовились к её похищению. Красивая, стильная, уверенная в себе девчонка. Успел понаблюдать и за парой, отмечая нюансы. Какими влюбленными глазами она смотрела на ублюдка, как тянулась к нему, как целовала. Теперь последний раз на свадьбе. Дальше Тихон обойдется, ни после того, как лишил его тех же простых радостей. В ванной зашумела вода. Решив проверить девчонку, Глеб поднялся и подошёл ближе. Пошатываясь, она повернулась к нему лицом, накрывая рот ладонью. Вся бледная, как мел. – Ты начинаешь меня раздражать, – сказал ей. А она подняла к нему глаза, сделала шаг и поплыла. Он едва успел поймать, в последний момент спасая от удара головой об раковину. – Твою мать, – прокомментировать всю эту ситуацию, укладывая блондинку на кровать, прежде чем открыть дверь в комнату. – Шустрый! Тащи свою задницу сюда! И захвати нашатырь! Тот прибежал быстро. На морде даже отразился испуг. – Что с ней? – спрашивал, пока открывал нашатырь. – В обморок хлопнулась. – Может, она беременна? Глеба передернуло. Лишь бы без этих сюрпризов. – Купи завтра тест. Стоило Шустрому пару раз махнуть смоченной ватой у её носа, как девчонка пришла в себя. Закашляла, открыла глаза, подорвалась в испуге, с удовольствием приняла стакан воды. – Ты беременна? – сразу спросил он прямо. – Нет, – быстро ответила она, натягивая на себя одеяло и пряча сладкие формы в красивом нижнем белье от пары мужских заинтересованных глаз. – Таблетки нашла? Пьешь? – Пью. А откуда вы узнали, что мне нужны именно эти? Шустрый расплылся в довольной улыбке и ответил ей: – Мы умеем добывать информацию. – Зато не умеете обращаться с женщиной, – съязвила она. А дерзкая. Умела колоть язычком. Такой наверняка был способен не только на это. – Похоже, тебе стало лучше, – заметил Шустрый. – Ладно, всё, иди, – сказал он ему. Парнишка не стал спорить, подхватил аптечку и вышел. – Хочешь остаться здесь надолго? – сказал уже ей. – Нет. Но я даже не знаю, как ты намерен добиться своего, если меня от тебя элементарно тошнит. Смелая. Прям жалит. Такую вдвойне приятно подминать под себя. – В твоих интересах решить эту проблему как можно скорее. Она опустила глаза, а когда подняла, он заметил в них отблески слез. – Как можно быть таким бездушным? Я не понимаю. Конечно, куда ей. Тепличная девочка из среднестатистической семьи, типичная принцесска.