Адвокат промолчал. – Вот и все, – добавила я тихим голосом. Адвокат пробежал глазами записи в своей книжке. Когда он оторвался от нее, в его взгляде промелькнул блеск. Он наверняка точно знал, с кем я разговаривала, просто проверял, насколько я могу быть искренна. Я мгновенно представила себя свидетелем в суде, а его – адвокатом, как, собственно говоря, он сам себя и назвал. Если есть вопросы, пусть задает, а я отвечу. Но если я знаю больше него – что маловероятно, – то лучше не выкладывать информацию добровольно. – А с кем еще? – спросил адвокат. По спине у меня пробежала еще одна струйка пота. – Больше ни с кем, насколько я припоминаю. – Мне показалось, что в машине очень жарко. Наверное, включен обогреватель. – А как насчет мисс Риверс? Я удивленно посмотрела на него. – Я не знаю никого с такой фамилией. – Дэниель Риверс. – Ох, да, конечно. Я говорила с ней. А это ваш человек на велосипеде? Мой вопрос он оставил без ответа. – Вы говорили с ней дважды. Последний раз совсем недавно. – Я была должна ей деньга, за ними она и приходила. Постригла меня, и мы заказали вегетарианскую пиццу. Вот и все, ничего особенного. Адвокат наградил меня холодным взглядом. – Что она вам рассказала? – Ничего. Знаете, она говорит, что Лорна была ее наставницей в финансовых делах, и теперь Дэниель следует некоторым ее советам. А еще она упомянула своего персонального менеджера, его зовут Лестер Дадли. Знаете его? – Не думаю, что нам стоит обсуждать мистера Дадли. Какова ваша версия относительно убийства? – У меня пока нет версии. – И вы не знаете, кто убил ее? Я покачала головой. – Мой клиент надеется, что вы сообщите имя убийцы, как только узнаете его. – Это почему? – спросила я, стараясь не показаться грубой. С этими парнями, наверное, лучше вести себя повежливее, но меня разбирало любопытство. – В виде любезности. – Ах, любезности. Поняла. Но только строго между нами, как профессионалами. – Он может также вознаградить вашу любезность. – Спасибо, но... гм, не хочу показаться грубой, но мне от него ничего не нужно. Прошу понять меня правильно. Передайте вашему клиенту мою благодарность за предложение. В ответ – мертвая тишина. Мой собеседник сунул руку во внутренний карман пальто. Я вздрогнула, но он извлек оттуда всего лишь ручку, написал что-то на визитной карточке и протянул ее мне. – По этому номеру вы можете связаться со мной в любое время суток. Сидевший справа от меня охранник нагнулся вперед, взял у адвоката карточку и передал ее мне. Ни фамилии, ни адреса, только написанный от руки номер телефона. Затем адвокат продолжил любезным тоном: – Мы бы хотели, чтобы вы сохранили наш разговор в тайне. – Разумеется. – И никаких исключений. – Хорошо. – Это касается и мистера Филлипса. Они знали и об этом, хотя Чини служил в отделе нравов и работал под прикрытием. – Ясно. В лицо мне пахнуло свежим воздухом, и я поняла, что дверца лимузина открылась. Мой сосед справа вылез из машины и протянул руку. В душе я оценила его помощь. Ведь очень трудно двигаться по сиденью, когда от пота под коленками прилипаешь к обшивке. Одна радость, хоть не обмочилась от страха. Я не была уверена, смогу ли держаться на ногах. Но все же кое-как, неуклюже выбралась наружу задницей вперед. Чтобы не упасть, я оперлась рукой о ближайшую машину. Охранник вернулся в лимузин, задняя дверца захлопнулась со щелчком, и машина, бесшумно скользя, исчезла со стоянки. Я попыталась заметить номер, но он был замазан грязью. Хотя я и не собиралась выяснять, кому принадлежит этот автомобиль. Не хотела ничего знать об этих людях, кто бы они ни были. Я почувствовала спиной холод от намокшей водолазки, и по телу пробежала дрожь. Сейчас мне требовался горячий душ и глоток бренди, но ни на то, ни на другое времени не было. Забравшись в машину, я заперлась, как будто меня кто-то преследовал. Оглядев заднее сиденье, убедилась, что я одна в машине. Не успев даже завести двигатель, я включила обогреватель. * * * Я сидела в кабинке кафе "Франки", выбрав самую удаленную от окон, и внимательно разглядывала посетителей, стараясь угадать, кто из них следит за мной. Народу в кафе было не очень много, главным образом парочки старшего возраста, которые, наверное, ходили сюда уже много лет. Молодежь предпочитала другие места. Дженис заметила меня сразу, как только я вошла, и немного погодя подошла ко мне с кофейником. Сервировку моего столика составляли вазочка с салфетками, серебряные приборы и массивная белая керамическая чашка, поставленная вверх дном на блюдце. Я перевернула чашку, и Дженис налила в нее кофе. Но чашку я не взяла со стола, чтобы она не заметила, как сильно дрожат у меня руки. – По-моему, кофе вам просто необходим, – заметила Дженис. – Вы бледная как полотно. – Мы можем поговорить? Дженис оглянулась назад. – Как только уйдут клиенты за пятым столиком. А это я вам оставлю. – Она поставила на столик кофейник и вернулась на свое рабочее место, задержавшись возле кухни, чтобы сделать заказ. Вернувшись, Дженис принесла большую булочку с корицей и два кусочка масла в серебристой обертке. – Перекусите, а кофе пейте с сахаром. – Спасибо. Это то, что надо. Она села напротив меня, но одним глазом продолжала внимательно следить за входом, на случай появления посетителей. Я развернула оба кусочка масла, намазала их на теплую булочку и впилась в нее зубами, едва не застонав от удовольствия. Ничто так не возбуждает аппетит, как страх. – Потрясающе. Так можно и кайф словить. Я вас отвлекаю? – Сейчас нет, но, может, мне и придется отлучиться. С вами все в порядке? Что-то вы на себя не похожи. – Все нормально. Мне надо выяснить у вас два момента. – Я замолчала, слизнув масло с пальцев, и вытерла их бумажной салфеткой. – Вы знаете, что Лорна собиралась выйти замуж в Лас-Вегасе в тот уик-энд, когда умерла? Дженис посмотрела на меня так, словно я заговорила на иностранном языке, и, казалось, она ждала, что внизу экрана сейчас появятся субтитры. – Боже мой, да откуда вы это взяли? – Думаете, тут нет и крупицы правды? – До этой секунды у меня и мысли такой не было. Но сейчас, поскольку вы упомянули об этом, я начинаю сомневаться. Теперь это может объяснить некоторые моменты ее поведения, которые тогда мне были непонятны. Лорна казалась мне слишком возбужденной, ей как будто очень хотелось мне что-то рассказать, но она сдерживала себя. Вы же знаете, как это бывает у детей... Но, возможно, вы этого и не знаете. Когда у детей есть секрет, им очень трудно скрывать его. Очень хочется поделиться с кем-нибудь, они не находят себе места. Вот и Лорна вела себя точно так же. Но в то время я этого не осознавала. А вот вы упомянули об этом, и теперь мне все стало ясно. А за кого она собиралась замуж? Насколько я знаю, Лорна даже ни с кем не встречалась. – Я не знаю, как зовут этого человека. Знаю только, что он из Лос-Анджелеса. – Но кто вам это сказал? Откуда вы узнали о нем? – Около часа назад я встретилась с его адвокатом. На самом деле, возможно, это он сам и есть, но просто изображал из себя адвоката. Трудно сказать. – А почему мы ничего не слышали о нем раньше? Лорна умерла десять месяцев назад, а я только сейчас узнаю о нем. – Возможно, потому, что наконец начали копать в нужном направлении. – Вы хотите, чтобы я спросила девочек, не говорила ли им Лорна что-нибудь об этом? – Не знаю, стоит ли. У меня нет оснований предполагать, что вся эта история сфабрикована специально. Она проливает свет на некоторые непонятные обстоятельства. – А что еще? Вы же сказали, что хотите выяснить два момента. – Двадцатого апреля – то есть за день до смерти – Лорна закрыла банковский счет в Сими-Вэли. Похоже, она забрала наличными или чеком около двадцати тысяч долларов. Вполне возможно, что она открыла другой счет, но я не смогла найти записей об этом. Это вам ничего не подсказывает?