Его всё чаще стала посещать мысль о том, что и любовь к Юле он подогревал и культивировал в себе, дабы у него был законный повод избегать серьёзных отношений. Что же с ним не так? Вроде, никаких отклонений, всё в порядке и с психикой, и с интеллектом, и со всем прочим. Он стопроцентный натурал. Сначала Иван действительно очень любил Юлю. Видимо, в период этой острой несчастной любви он и прошляпил желание создать семью с кем-то ещё, нужный возраст прошёл. А потом уже привык, втянулся, вошёл во вкус холостяцкой жизни. Он читал о том, что некоторые мужчины предпочитают холостяцкую жизнь. Видимо, он из таких. А чем дальше, тем труднее найти того, кто не будет тебя раздражать своим присутствием, кто будет устраивать тебя во всём. Недостатки видишь всё яснее, воспринимаешь их всё острее. Становишься непримиримым и нетерпимым. …Что же делать? Не хочется, чтобы Алексеевы приезжали. …- И вот эта тётя хватает меня за грудки прямо в моём кабинете, орёт, что подаст на меня в суд за аморальное поведение, требует обратно деньги за билет! — смеясь, рассказывал Виктор. У него всегда было много подобных историй в запасе; далеко не все люди положительно воспринимали неоднозначные экспозиции в музее современного искусства. Они пили вино, сидя на террасе дома тёти Вали. Терраса находилась в той части дома, которую арендовали Алексеевы. В карих глазах Юли отражались одновременно свет звёзд и свет электрической лампы. Тёмные волосы гладко убраны по профессиональной привычке, бархатная кожа сияет. Она всегда была прекрасна, знала это и умело пользовалась ситуацией. Когда-то Иван говорил ей о своей любви. По молодости и горячности. Теперь не говорит, но она всегда знает, что он её преданный раб, рыцарь и тому подобное. Она и ведёт себя соответствующе. Они ведь как бы друзья, а она даже ни разу не поинтересовалась, почему он всегда один. Не посоветовала ему устроить личную жизнь. Видимо, вино ударило в голову, потому что Иван вдруг отчётливо понял, понял настолько ясно, будто прочитал в глазах Юли: она играет с ним! Ей нравится его многолетнее обожание и восхищение, оно льстит ей, и это часть её жизни. Она всегда смотрит на него так, чтобы он вдруг не «соскочил», не разочаровался… Смотрит так, будто даёт некую призрачную надежду, и это ложь! Она лжёт, а он должен соблюдать регламент, протокол, традиции… Он должен обожать и благоговеть! Но Иван устал. И сейчас, глядя на Юлю, он понял ещё одну важную вещь: любовь прошла. Прошла, её нет. Сердце не замирает и не пускается вскачь, душа не поёт и не плачет. Он прислушивался к этому новому для себя ощущению, пробовал его на вкус, наслаждался обретённой свободой. Он постигал, каково это, — смотреть на Юлю и не чувствовать привычного трепета. И ему это нравилось! Очень нравилось. А ещё он не хотел каждый вечер в течение месяца слушать их истории, рассказывать свои, смотреть на лебединую шею, персиковую щёку Юли и точёный профиль. Она всегда садилась к нему в полупрофиль, видимо, для загадочности. Он ещё не попрощался и не ушёл, когда принял важное решение: необходимо уехать на этот месяц, и как можно быстрее. …Сказать проще, чем сделать. Куда ехать, если он и так живёт в раю⁈ Менять климат, даже на месяц, категорически не хотелось. И тогда Иван решил посмотреть, какие санатории есть поблизости, почитать отзывы. Вдруг понравится какой-нибудь? Его вдруг вдохновила идея отпуска. Он живёт там, куда все ездят отдыхать. Конечно, зимой тут скучновато, но зато она, зима, короткая. Все приезжают отдыхать сюда, и он приедет сюда… но чуть-чуть разнообразит свой быт. Отдохнуть. Закрыть дом, поставить на сигнализацию и уехать. Целый месяц не заглядывать в мастерскую. Целый месяц не нужно ездить за продуктами и готовить самому. Иван сосредоточенно искал. Ему не нужно было дорого-богато, не интересовали развлечения, тем более, экзотические. Хотелось чего-то традиционного, надёжного, немного старомодного. И он нашёл! Всего в тридцати километрах от его дома. Санаторий «Искра», весьма гордившийся традициями, которые складывались десятилетиями. Утром зарядка и полезный завтрак, обед — комплексный, только в ужин шведский стол. «Кружки́» по интересам, — ну это нам не надо. Дискотека. Кинозал. Иногда приглашенные артисты со спектаклями. Развлечения Ивана не интересовали. А вот публика как раз должна быть поспокойнее, более возрастная. То, что надо! Приняв решение, Иван забронировал номер на одного. Заезд завтра, во второй половине дня. Прекрасно! Глава третья …- Нуу, братуха, жаль-то как! — разочарованно протянул Виктор, когда Иван зашёл к Алексеевым попрощаться. — Думал, мы с тобой тут и на рыбалку, и на катере, и по винцу́ вдарим как следует! — Ну что поделать, тур заранее купил, зимой ещё, — вдохновенно врал Иван. Он знал, что не будет таких случайностей, при которых они вдруг встретятся с Алексеевыми в течение его предстоящего отпуска. — Ты же никогда не отдыхаешь за границей! — в оленьих глазах Юли притаилось разочарование. Ещё бы, такого развлечения лишиться! Безнадёжно влюблённый Иван был одной из важнейших составляющих её ежегодного отпуска. — Когда-то же надо начинать! — беззаботно и в какой-то мере безжалостно улыбнулся Иван в некогда столь любимые им глаза. Он погрузил вещи в багажник, закрыл дом, поставил на сигнализацию. С охранным агентством договорился ещё утром. Обычно дом находился под охраной только ночью, теперь же будет круглосуточно в течение трёх недель. Когда Иван вернётся, Алексеевы ещё будут здесь, но недолго, буквально пару дней. …- На зарядку, на зарядку, На зарядку становись! — пел под дверью его номера энергичный и приятный женский голос. Играла гармошка. С ума можно сойти! Когда-то в глубоком детстве Иван был с родителями в доме отдыха, и там так же будили, только пел мужчина и играл на баяне. Что ж, по поводу традиций, похоже, точно не обманули! Иван посмотрел время на смартфоне. Семь часов! Он никогда не встаёт в такую рань! — На зарядку, на зарядку!..- пели у соседней двери. Да что ты будешь делать! Иван положил подушку на голову, чтобы немного заглушить звуки. Ну нет! Он уедет сегодня же! Что за дурдом — будить людей в семь утра⁈ Вчера Иван не пошёл на ужин. Приехал, расположился в номере, немного погулял, изучил окрестности. В целом, остался доволен и номером, и немного старомодным зданием, и прилегающей территорией. Но сегодняшнее утро поубавило оптимизма… Завтрак был в восемь двадцать. Иван нашёл свой столик, за которым уже сидела пожилая супружеская пара. Сразу видно, что муж с женой; иногда люди, прожив вместе долгое время, становятся удивительно похожи друг на друга, перенимают привычки, манеру держаться. Столик был на четверых, но накрыт только на троих. На завтрак подали рисовую кашу на молоке, запеканку из творога, бутерброд с кусочком масла и чай. Как сейчас модно говорить, аж олдскулы свело от ностальгии. Пока Иван, наслаждаясь, поглощал кашу с бутербродом, соседи начали знакомиться с ним. Анатолий Иванович и Нина Васильевна приехали из Нижнего Новгорода. Всю жизнь проработали в школе: она преподавала английский язык, а он физику. Сейчас оба на заслуженном отдыхе. Иван, когда хотел, мог быть очень обаятельным, а пожилые соседи ему понравились. Узнав, что он скульптор, были удивлены и восхищены. — Нужно рассказать о вас Полиночке! Тут же работают своеобразные творческие мастерские. Вдруг вы окажетесь полезны? — воскликнул Анатолий Иванович. «Вот это вряд ли!», — подумал Иван и бегло улыбнулся. Совсем ему не хочется «быть полезным». Единоличник он! Махровый эгоист. И приехал отдыхать. Он обвёл глазами столовую. Народу очень много, и не такая уж «возрастная» публика! Много молодых семей с детьми, старшие школьники, студенты… Хотя и пожилых достаточно. Опять вспомнился тот дом отдыха из детства. Интересно, в кинозале тут крутят фильмы про индейцев? Или «Место встречи изменить нельзя»? Когда завтрак подходил к концу, на небольшую возвышенность в столовой поднялась какая-то белокурая девушка, похожая на пионервожатую с иллюстраций советского периода, и громко сообщила для вновь прибывших, что в период между завтраком и обедом можно посетить мастер-классы и «кружки́» по интересам: пение, игра на гитаре, бисероплетение, рисование, вязание крючком, оригами, макраме… Иван бочком-бочком пробирался к выходу. Сейчас-ка! Ещё он строем не ходил! Оригами и макраме… Уборка территории посредством метлы, как у Бабы-Яги, и деревянных носилок, оставляющих в руках занозы, тут не предусмотрена? Он как раз выходил из столовой, когда его сосед по столу, Анатолий Иванович, подошёл к «белокурой» даме (кстати, это она пела утром под дверью, Иван узнал голос) и начал ей что-то говорить, кивая в сторону Ивана. Зачем⁈ Ну зачем он сказал соседям, что скульптор⁈ Не хотелось обманывать пожилых людей, и вот результат. Белокурая «дама с БАМа», как Иван мысленно её прозвал, бросила на Ивана крайне заинтересованный взгляд. Ну всё, он попал! Иван смешался с толпой, выскочил на улицу и быстро зашагал к морю. Сбежать из этого оазиса, полного разного рода ностальгических воспоминаний, пока не поздно? Так и будет бегать от разного рода «дам»? Нет уж! Он сумеет дать отпор. Пляж оказался вполне современный, большой и ухоженный. А главное, отдельный для отдыхающих этого санатория. Дорожка к нему вела через маленький лесок. Иван остановился, вдыхая запах можжевельника и эвкалипта. Какой же кайф! Как хорошо, что он сбежал от Виктора и Юли! Спустившись к морю, он разделся, кинул вещи на небольшой шезлонг, разбежался и нырнул. Прекрасно! Это слово он мысленно повторил уже сотый раз за прошедшие сутки. …Он лежал на шезлонге, подставив лицо солнцу. С волос и с тела испарялись капли морской воды. Скоро станет совсем жарко. — Иван Николаевич, доброе утро! «Нет! Пожалуйста, пусть это окажется сном! Вот же какая настойчивость в достижении цели! Как она настигла его, эта „дама с БАМа“⁈».