— Проголодалась? — спросил Леша, не отрывая глаз от разложенной колоды и перекладывая красную масть на черную. — Пока нет, голова только сильно болит. — Это от голода, — авторитетно заявил профессор математики. — Надо поесть, и все сразу пройдет. — Давай, — вяло согласилась она. Может, так и вправду будет лучше. Она лениво ковыряла вилкой в тарелке с едой, хотя обычно с большим аппетитом поглощала Лешкину стряпню. Он по-настоящему хорошо готовил, а у нее не было к кулинарному делу ни малейших способностей, да вдобавок еще ее легендарная лень… — Лешик, ты не хочешь попробовать помочь мне? — осторожно спросила она, считая свои слова невероятной наглостью: мало того, что Лешка привез к ней домой свой компьютер и из-за этого вынужден жить здесь, хотя в Жуковском ему, наверное, удобнее да и к работе ближе, мало того, что он ходит в магазины и готовит ей обеды и ужины, так теперь она собирается оторвать его от вечернего пасьянса с тем, чтобы он попробовал ей помочь. «Любой среднестатистический мужик давно бы уже послал меня вместе с моими «примочками» по отдаленному адресу. И как только Лешка меня терпит? Кажется, я употребила одно из словечек Бокра. Надо же, как быстро они прилипают». — А в чем проблема? — спокойно поинтересовался Чистяков. — Я все время смотрю одну запись, и она мне почему-то не нравится. Я не могу понять, в чем дело. Но я смотрела ее уже столько раз, что у меня глаз «замылился». Нужен свежий взгляд. — Например, мой? — Например, твой. Поможешь? — Куда ж я денусь, — шутливо вздохнул он. — Тебе отказывать опасно, к тебе в дом каждый вечер уголовник приходит, нажалуешься еще на меня. — Леша! — с упреком сказала она. — Никакой он не уголовник. Это все в прошлом. Бокр очень симпатичный человек. — Ага, ужасно симпатичный, — подтвердил Леша. — Маленький такой, страшненький, нос кривой, глазки закатывает и при этом еще повизгивает. Ричард Гир пополам с Полом Ньюменом. Ну и кое-что от Фернанделя. Кстати, что-то он сегодня не приходил. Прогуливает? — Он придет в одиннадцать, а сейчас еще только без десяти десять. — В одиннадцать? А почему не в час ночи? Не в два? Пусть бы он оставался у нас ночевать, раз уж он такой симпатичный человек. — Перестань, пожалуйста, — ответила Настя, с трудом сдерживая злость. — У моей работы есть свои издержки, и я буду тебе чрезвычайно признательна, если ты сумеешь с ними мириться. Леша всегда легко уступал, если вопрос не казался ему принципиальным. Это его качество было весьма ценным, если учесть нелегкий характер его подруги Анастасии Каменской. — Просто он мне не нравится, вот и все. Может мне кто-то не нравиться, или я обязан любить всех подряд? Меня прямо бесит, когда вы с ним хохочете как ненормальные. Со мной ты никогда не бываешь такой веселой. «Я идиотка, — со злостью подумала Настя. — Он же ревнует, а я ему мораль читаю. Господи, ну почему же я не умею быть деликатной, почему все время обижаю людей? Определенно, во мне есть какой-то моральный дефект». — Зато с тобой я бываю любящей. Ну, Лешик, ну не дуйся, пойдем лучше в комнату посмотрим запись. Они уселись рядышком на диван и стали всматриваться в экран телевизора. Для чистоты эксперимента Настя попросила Лешу просмотреть несколько эпизодов подряд, до сцены в Конькове и после нее. — Ну что? Тебе не кажется, что в коньковском куске есть что-то такое, что отличает его от всех других? — Нет, — Леша пожал плечами. — Я ничего такого не заметил. — Фокус не получился, — огорченно констатировала она. — А я так надеялась на твои глаза… Она вытащила из пачки сигарету и щелкнула зажигалкой. Искра вылетела, но пламени не было. Она нетерпеливо щелкнула еще несколько раз, но все безрезультатно — закончился газ. — Лешенька, будь добр, у меня в сумке должна быть еще одна зажигалка, — пробормотала она, сжимая губами сигарету и не отрывая глаз от экрана, на котором застыло изображение Игоря Ерохина возле метро «Коньково». Леша покорно поднялся, вышел в прихожую и вернулся с зажигалкой. Раздался мягкий щелчок, Лешина рука поднесла огонь к кончику сигареты… И в эту секунду Настя поняла, почему ей так не нравится застывший на экране кадр. 5 Бокр появился ровно в одиннадцать, еще раз подтвердив отмеченную Настей приверженность людей Эдуарда Петровича Денисова пунктуальности и точности. Он молча выслушал сбивчивые объяснения Насти, которая до сих пор не могла справиться с волнением. — Посмотрите на этого человека, — она ткнула пальцем в лицо мужчины на экране. — Я вижу его уже второй раз. Вряд ли это совпадение, потому что оба раза он появляется там, где Ерохин. — А когда был первый раз? Вы мне об этом не рассказывали. — Это было еще до того, как вы приехали. В тот день, когда Даша пожаловалась мне, что за ней следят. Я решила повнимательнее присмотреться к ее наблюдателю, вышла из магазина и остановилась неподалеку. Я никак не могла найти в сумке зажигалку, и стоящий рядом мужчина помог мне прикурить. Это он и был. Понимаете, Бокр, он не проходил мимо, он именно стоял, причем там же, где и я, то есть как раз в том месте, откуда хорошо виден Ерохин. — Получается, что этот тип за ним следит? Или вы думаете, что он его охраняет? — Ой, Бокр, — она схватилась за голову, — я уже вообще не знаю, что думать. Какая-то тотальная слежка всех за всеми. Но этот тип не охранник, иначе вы бы его засекли. Они ведь нигде ни разу не появились вместе, я имею в виду — в одной компании. Они ни разу не разговаривали. И потом, я точно помню, он еще немного постоял рядом со мной и ушел, а Ерохин торчал на Тверской после этого почти час. Не мог же охранник просто так взять и бросить свой пост. — Значит, будем считать, что за нашим Игорьком наблюдает кто-то еще, кроме нас с вами. Любопытная получается эпидерсия. Просто пердимонокль какой-то! Указания будут? — Обязательно. Этого человека нужно найти. Я не знаю как, но найти нужно. — Да это ерунда, Анастасия Павловна, — махнул рукой Бокр, — если он таскается за Ерохиным, мы его отловим. — А если нет? Может быть, он уже выполнил свою задачу и больше возле Ерохина появляться не собирается. — Тьфу на вас, накаркаете, — Бокр визгливо рассмеялся. — Могу вам гарантировать, что если он появится, то вы будете иметь о нем информацию через сутки. А если не появится, то мы найдем его в течение недели. — Как вы сможете это сделать? Это же нереально, Бокр. — Анастасия Павловна, я такого слова не знаю. Я знаю слово «трудно», я знаю слово «долго». А таких слов, как «нереально» и «безнадежно», для меня просто нет. Я их в детстве выучить забыл. На какую-то долю секунды Насте показалось, что ей отказывает зрение. Она видела перед собой умного сильного мужчину, уверенного в себе, трезво оценивающего свои возможности, с твердым прямым взглядом, обязательного и надежного. И этот мужчина был чертовски привлекателен! Она растерянно моргнула, и в комнате снова оказался маленький смешной Бокр в промокшем насквозь длинном сером пальто и в канареечно-желтых носочках. «Золотой мальчик» Эда Бургундского. 6 Конечно, они нашли его. Пусть не в течение суток, но меньше чем за неделю, потому что на четвертый день этот человек снова появился невдалеке от того места, где в данный момент находился Игорь Ерохин. Бокр сам занялся им. Он проехал следом за ним чуть ли не пол-Москвы, хорошо еще, что объект ездил не на машине, а на метро. Бокр считал, что ему необыкновенно повезло, потому что умел извлекать много полезной информации из наблюдений за тем, как человек ездит в общественном транспорте. Старается ли он сесть при первой же возможности, или предпочитает ехать стоя, даже если есть свободные «сидячие» места; читает ли, или думает о чем-то своем, или просто подремывает; пропускает ли женщин и стариков, или ломится сквозь толпу, распихивая окружающих локтями; стоит ли спокойно на эскалаторе, или идет по ступенькам, особенно при движении наверх; пытается ли сесть в тот вагон, из которого ему потом будет удобнее выходить, или входит в первый попавшийся; готовит ли жетон для турникета заранее, или останавливается в самом неподходящем месте, возле контролера, и начинает судорожно рыться в карманах или кошельке, мешая спотыкающимся об него пассажирам; подает ли милостыню бесчисленным нищим в переходах; останавливается ли возле торговцев газетами и сладостями — эти и множество других примет позволяли Бокру составлять психологический портрет человека. Войдя следом за мужчиной в метро в первый раз, Бокр обратил внимание, что тот не опустил жетон в прорезь турникета, а предъявил контролеру какой-то документ. Поэтому когда в метро пришлось входить в следующий раз, Бокр лег-ко обогнал его и встал за спиной у контролера, впившись глазами в открытое удостоверение. Короткой секунды ему хватило только на то, чтобы выхватить фамилию «Вакар» и слова «Генеральный штаб». Поразмышляв минутку, пока эскалатор плавно шел вниз, Бокр решил, что нужно срочно позвонить Каменской, даже если ради этого придется прекратить наблюдение. Фамилия слишком редкая даже для Москвы, этого человека наверняка можно будет установить через адресное бюро, ведь, судя по «Генеральному штабу», он не приезжий. Тогда можно будет и наблюдение возобновить. Может быть, сама фамилия скажет Каменской больше, чем все результаты многочасовых наблюдений. — Вакар? — задумчиво повторила Каменская, выслушав сообщение Бокра. — Вакар, Вакар… Боже мой, Андрей Вакар, 1985 год. Ему было одиннадцать лет, когда он погиб. Я хорошо помню это дело, я тогда только-только начала работать в милиции, все было в новинку, все интересно, по-этому все впечатления запомнились надолго. Неужели это его отец? Или родственник? — Ему около пятидесяти, — заметил Бокр, — но это видно только с близкого расстояния. Стройный, подтянутый, легко ходит, по лестницам бегает. А седина и морщины — это на весь «полтинник». — Да, я припоминаю, — согласилась она, — хотя, честно признаться, я тогда, на Тверской, его особо не разглядывала. Поблагодарила за помощь, и все. Вы правильно сделали, что позвонили мне сразу же. Но вечером я все равно вас жду. Повесив трубку, Настя бросилась открывать сейф и тут же в отчаянии сообразила, что все аналитические справки за десять лет лежат у нее дома. После того как она переписала их в компьютер, знаменитая серая папка с розовыми ленточками так и осталась лежать в ящике письменного стола. Она посмотрела на часы: половина третьего, Колобок наверняка не разрешит сейчас уйти домой, сегодня очень много работы. Но ждать до вечера терпения не хватит. Что же делать? Она метнулась к телефону, моля судьбу, чтобы Лешка оказался дома. Ей повезло. — Лешик, ты работаешь? — Так точно, товарищ майор. — Выйди, пожалуйста, в мою директорию. — Ну, вышел, — через несколько секунд послышался его голос. — Дальше куда? — Дальше «СПРАВКА — АНАЛИЗ — 1985». — Есть, загрузил. — Включай контекстный поиск. — Включил. Что ищем? — ВАКАР. — Как? — переспросил Леша. — По буквам, пожалуйста.