Глава 19 Хенли не могла оторваться от фотографий Дэниела Кеннеди и Зоуи Дарего. Обреченные влюбленные. Желание найти их убийцу усиливалось с каждой секундой, но в первую очередь ею двигала особая связь, которую она ощущала с Зоуи. Как и у Мелиссы, ее жизнь рано оборвалась. Она была чьей-то дочерью, чьей-то подругой. Сестрой. Судя по лаку на ногтях, помаде и черно-пурпурным прядям в недавно сделанной прическе, она заботилась о своей внешности. Но ее ногти, поломанные и расслоившиеся, рассказывали совсем другую историю. Они говорили о том, что она пыталась откуда-то сбежать. Она что-то царапала, рыла ногтями, чтобы выбраться. Но откуда?! — Что нам известно? — спросила Хенли у Рамоутера. Они сидели в кабинете через две двери от комнаты, которую Эзра называл своей лабораторией. В кабинете было тихо и прохладно. Рамоутер выглядел взволнованным и возбужденным. Хенли знала, что он хочет расспросить ее про Оливера и про то, о чем тот сегодня упомянул. Хенли приподняла рубашку повыше пупка. — Оливер ударил меня ножом, когда я попыталась его арестовать, — она показала шрамы у себя на животе. — Я неделю лежала в больнице, ему предъявили обвинение в попытке убить меня. Вопросы есть? — Нет. Никаких. На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, пока Хенли заправляла рубашку. — Что нам известно? — снова спросила Хенли. Рамоутер сверился со своими записями. — Дэниел Кеннеди и Зоуи Дарего состояли в отношениях примерно два года, но не жили вместе. Зоуи работала в Льюишемской больнице. — А Кеннеди находился в парке, когда его электронный браслет прекратил подавать сигнал. И Зоуи нашли в этом парке, — добавила Хенли. — Выпадают четыре дня между исчезновением Кеннеди и обнаружением его тела, останки тела Зоуи были обнаружены через пять дней. Доктор Чой утверждает, что ей сначала отрезали руку, а все остальное через день или два. Так что делал наш убийца? Держал Зоуи несколько дней у себя, наблюдая, как она страдает, чтобы потом прикончить? Значит, он больной. Рамоутер откинулся на спинку стула. — Мы знаем, что Кеннеди полностью соблюдал все предписания после освобождения из-под стражи, — снова заговорила Хенли. — Он человек привычки, но что-то (необязательно кто-то) заставило его снять браслет. Что может заставить тебя делать то, что ты не хочешь? — Сестра моей жены. Хенли не могла сдержать улыбку. — Кроме сестры твоей жены. Урок номер один: не беги впереди паровоза. Всегда внимательно слушай задаваемый вопрос. Я спросила не кто, а что. Что может заставить тебя делать то, что ты не хочешь? — Угроза. Если кто-то угрожает мне или близкому мне человеку. Но меня беспокоит другое. Электронный браслет Кеннеди. Почему он потратил время на то, чтобы срезать браслет и сломать его, если считал, что Зоуи угрожает опасность? Если бы я был на его месте, я бы наплевал на это. Рискнул бы, попытался бы все объяснить судье после ареста за нарушение условий освобождения. Браслет прекратил подавать сигнал в Ледиуэлл-Филдс, но мы его нашли сломанным под кроватью. Как он там оказался? — Хороший вопрос, но мы пока не можем ответить даже на главные: где, кто и почему. Где их убили? Кто их убил? Почему? — Связи между Зоуи и Кеннеди недостаточно? — спросил Рамоутер. — Нет, — Хенли закрыла блокнот. — Какие будут наши следующие шаги? Какие еще у нас имеются улики? — Записи с камер видеонаблюдения в том районе, где было найдено тело Зоуи, а также записи, предоставленные Гринвичским муниципалитетом. Единственное, отсутствуют записи с берега реки. — А чего у нас нет? — Свидетелей и оставшихся частей тела Дэниела Кеннеди. Не хватает его правой руки, — поморщившись, сказал Рамоутер. Хенли взглянула на часы. — Уже поздно. Тебе пора домой. Я завтра с утра приду пораньше. Эзра мне сказал, что ты пытался добраться до папок по первому делу. — Я ничего не вынюхивал, не пытался совать нос не в свои дела и все в таком роде, — быстро ответил Рамоутер. — Я просто подумал, что не помешает посмотреть материалы дела. — Посмотреть, не упустили ли мы что-то? Хенли приложила руку к груди, как будто была оскорблена до глубины души. — Что? Нет. Конечно, нет… Я просто… — Успокойся. Я пошутила. Ты можешь взглянуть на дело свежим взглядом. Посмотри, может, обратишь внимание на что-то, что было упущено при проведении изначального расследования. Может, что-то просто бросится тебе в глаза. Хенли наблюдала за собиравшим вещи Рамоутером и никак не могла отделаться от одной мысли, которая вертелась у нее в голове. А что, если Рамоутер действительно обнаружит, что она что-то упустила? Рамоутер сидел на полу у себя в гостиной в шортах и старой майке футбольного клуба «Вест Бромвич Альбион» с номером «8». Он открыл все окна, но вентилятор, цену на который явно завысили, только гонял по комнате горячий воздух и никак не помогал. Он взял последний спринг-ролл и опустил его в шрирачу[31]. Ему было стыдно за то, как он теперь питался. Содержимое его холодильника не пополнялось. Там стояли две пинты[32] молока, лежала половина буханки хлеба, яйца и сосиски в тесте, которые он купил вечером в воскресенье. Он распечатал материалы дела с флешки. Бумаги были разложены вокруг него на полу. Он придавил их пультом, мобильным телефоном и двенадцатикилограммовой гирей, чтобы не разлетелись. Рамоутер взял в руки фотографию Оливера, сделанную после ареста. Оливер улыбался в камеру, лицо у него было заостренным, но определенно красивым. Эдакая суровая красота и магнетизм. Рамоутер почувствовал на себе силу его очарования, когда они встретились лично. На фотографии у Оливера была разбита губа, а на носу оставалась запекшаяся кровь. Левый глаз опух и был налит кровью. В материалах дела говорилось, что Оливера арестовал Пеллача и он оказал сопротивление при аресте. Судя по виду Оливера, Рамоутер почти не сомневался, что Пеллача использовал не только тазер[33], когда Оливер порезал Хенли ножом. Оливер за восемь недель убил семь человек и разбросал их тела в разных местах в юго-восточной части Лондона. Рамоутер поднял с пола еще одну фотографию, вымазав соусом низ страницы. Последняя жертва. До сих пор не опознанная. И до сих пор не найдена голова. Ноутбук Рамоутера издал сигнал, означающий, что ему пришло письмо. Это было сообщение из тюрьмы Белмарш, от отдела, занимающегося допуском посетителей. У Оливера не было ни семьи, ни друзей, но за последние три месяца заявления подали сорок три человека, которые хотели его навестить. Оливер согласился встретиться только с одним. — Кто такой этот Чанс Блейн, черт его побери? — пробормотал Рамоутер в пустоту. Глава 20 В четверг с утра Хенли с Рамоутером не успели провести в отделе и часа, когда Джоанне позвонил полицейский из отделения в Дептфорде. Нашли еще одно тело, разрезанное на куски, его подбросили во двор церкви Святого Николая. Церковь была частично отгорожена от окружающей ее территории, принадлежащей муниципалитету. Рядом, за забором, также находился частный участок, на котором возвышался многоквартирный дом. — Выглядит не очень гостеприимно. Как-то мрачновато для церкви, — высказал свое мнение Рамоутер, останавливаясь у открытых ворот. По обеим сторонам ворот на столбах красовалось по черепу с костями. На них смотрел пустой глаз, будто пронзая взглядом и бросая вызов: осмелитесь зайти? Перед мысленным взглядом Хенли черепа сменились головой Зоуи. Она содрогнулась. — В детстве мы обычно говорили, что это пиратская церковь, — у Хенли на губах мелькнула легкая улыбка от этого воспоминания. — Нам кто-то сказал, что эти черепа и кости послужили вдохновением для «Веселого Роджера». — Серьезно? — Рамоутер снова задрал голову, перед тем как последовать за Хенли по забетонированной дорожке, ведущей к зданию церкви. — Нет. На самом деле они здесь, чтобы напоминать прихожанам о неминуемом конце и о том, что есть жизнь после смерти. — Вы выросли в этом районе? Я помню, как старший в группе криминалистов, Энтони, говорил, что вы хорошо знаете территорию у реки. — Да, — кивнула Хенли. — С другой стороны парка. — Местная девчушка, которая многого добилась. — Это смотря с чьей точки зрения. Так, давай-ка… Звонок мобильного телефона Рамоутера не дал Хенли закончить фразу. Она замолчала, Рамоутер виновато на нее посмотрел, перед тем как повернуться к ней спиной, чтобы ответить на звонок, и отошел. Через несколько минут Рамоутер робко вышел из-за белого грузового автофургона, рядом с которым полицейский огораживал территорию сине-белой лентой. — Закончил? — с сарказмом спросила Хенли, когда Рамоутер вернулся. — Простите. Это… Неважно. Простите. Хенли уже подумывала поподробнее расспросить его про этот звонок, но передумала. Последнее, чего ей не хватало, — это сближаться с ним. — Пошли, — позвала Хенли, роясь в карманах в поисках перчаток. Она сошла с дорожки и стала пробираться по разросшейся траве, между надгробий и памятников, на которых уже давно стерлись имена усопших. Вся деятельность была сосредоточена на участке позади церкви, где возвышалась средневековая колокольня. Энтони со своей группой криминалистов уже трудился на месте, а молодой человек с характерным черно-белым воротничком пастора и закатанными рукавами разговаривал с двумя полицейскими в форме. — Здесь три входа на территорию церкви, — пояснила Хенли, жестом подзывая женщину-полицейского, которая стояла рядом с маленькой бледной старушкой, крепко сжимавшей в руках собачий поводок. На земле тихо лежал стаффордширский бультерьер. — Нам нужно поговорить с пастором. Насколько я понимаю, рядом с вами сейчас стояла свидетельница, Джанин Муллинс? — уточнила Хенли у женщины-полицейского, предъявляя той свое удостоверение. — Да. Я записала ее показания. — Она опустила руку в задний карман, достала блокнот и вручила Хенли. — Простите, почерк у меня ужасный. — Ничего страшного. Хенли пролистнула страницы, потом передала голубой блокнот Рамоутеру. Тот вернул блокнот назад с гримасой отвращения. — Она видела, как лисы поедали руку, — покачал головой он. Лисы оттащили одну руку метра на полтора от мемориальной доски в память о Кристофере Марло[34]. Остальные части тела кучей лежали у подножия ступенек, спускающихся к одному из входов в колокольню. — Боже праведный! — воскликнула Хенли, подойдя ближе. Она остановилась в трех шагах от последней ступеньки и прикрыла рот рукой. Среди разбитых пивных бутылок, смятых пакетов из-под крекеров и заляпанных маслом коробок из-под курицы лежало разрезанное на куски разлагающееся тело мужчины. — Как вы считаете, он здесь давно? — Рамоутер заглянул внутрь. Все это выглядело как разрытая темная могила. По оставшейся плоти в задней части шеи мужчины — там, где ему отрезали голову, — ползали жирные белые черви. Конечности кто-то завернул в прозрачные куски пластиковой пленки, и в тех местам, где их грызли лисы, она оказалась разорвана. Когда-то белая кожа туловища приобрела зеленоватый оттенок, покрылась пятнами и натянулась, как шкурка на переваренной сосиске. Хенли поднялась на несколько ступенек вверх. — Если лисы его только что нашли, значит, кто-то его здесь сбросил очень рано утром. Но сколько времени он уже мертв? — спросила Хенли и сама себе ответила: — Неизвестно. Где пастор? — Вернулся в церковь, — ответил Рамоутер. — Я только не понимаю, почему его бросили здесь?