— ИскИн? — У вас есть пожелания? — Аватары ведут какую-то запись того, что видели и слышали? — Вся информация с внешних сенсоров аватара автоматически сохраняется в памяти и хранится бессрочно, если не выбраны другие настройки. — Так аватары — это ходячие камеры наблюдения?! — Если вам так удобнее их называть, да. Я чуть не подпрыгнул от радости. Убийца уже у меня в руках, это лишь вопрос времени. — ИскИн, у тебя есть доступ ко всем записям аватаров? — Да. — Ты можешь извлечь их для меня? — Это возможно только если вы получите согласие каждого из интересующих вас аватаров. — Можешь ли ты извлечь эти записи без их согласия? — Нет. — Делается ли бэкап данных с аватаров? — Да. — Можешь ли ты предоставить мне бэкапы записей всех членов экипажа в день убийства Киры Шайн? — Нет. — Потому, что мне нужен доступ или что-то вроде того? — Нет. — Тогда почему?! — Бэкап делается только для критически важного — сознания аватара. — А воспоминания? — Для них бэкап не предусмотрен. — Хорошо. А можешь ли ты начать делать бэкап воспоминаний? — Нет. — Причина? — Текущий объём свободной памяти не удовлетворяет запросу. Я даже попытался ходить из угла в угол, но получилось, что я делал шаг и разворачивался. Тут меня осенило: — Можешь ли ты сделать бэкап не всех воспоминаний, а только за конкретный день? — Инкрементальный бэкап возможен. — Отлично! — мне даже показалось, что сердце забилось чаще. Фантомные ощущения. — Сделай бэкап памяти всех аватаров в день убийства Киры Шайн! — Ожидаю подтверждения от всех аватаров. Я выругался. — Данное выражение мне не знакомо. — Не обращай внимания. Тебе оно точно ни к чему. Лучше скажи, могу ли я получить доступ к бэкапу без подтверждения аватара? — Это невозможно. Мне захотелось сломать об колено сервер с ИскИном или где он там находится. Я попытался придумать другие варианты получения доступа, но ничего на ум не шло. Тогда я перешёл ко второму пункту: — ИскИн, откуда на корабле садовые инструменты? — Я не обладаю этой информацией. — Эти инструменты были на корабле в момент старта? — Нет. — На корабле есть место, где можно изготовить эти инструменты? — Да. — И где же оно?! — Таких место более трёхсот. Желаете ли вы узнать местоположение ближайшего, случайного или всех из них? — Да мать твою!! — Я являюсь программным обеспечением для помощи человеку, так что у меня нет физического вида. Я представлен в виде набора инструкций и алгоритмов, которые выполняются на компьютере и позволяют мне взаимодействовать с вами через беспроводную сеть корабля. Так что, фактически, я не имею матери. — Да-да, спасибо за ликбез, — огрызнулся я. 7 — Канал через полчаса. Желаете отправить сообщение? Я задумался. Сообщать пока было не о чем, с другой стороны, бездельничать тоже не приходилось. Я решил отправить лаконичное — «К работе приступил». И без того не самое удачное утро, ознаменовалось ещё одним сюрпризом: — С вами хочет связаться Ли Джонсон. Открыть соединение? Рядом с иконкой вызова всплыла подсказка: [Ли Джонсон — Оператор реактора] Это был первый раз, когда кто-то вышел со мной на связь, а не наоборот. — Да, конечно. — Пожелание принято. Соединение установлено. — Слушаю вас? — спросил я настороженно. — Офицер, здравствуйте, меня зовут Ли Джонсон и я только что говорил с Джоном Кауфманом! [Джон Кауфман — Главный инженер] — всплыла ещё одна подсказка. — Я не являюсь офицером или представителем власти в прямом смысле. Зовите меня просто Олдман. Джон Кауфман, значит? — Моя память уже нашла это имя и всё, что было с ним связано. — Он же убит. Или на борту есть ещё один? — Нет! Более того, я знаю его голос, мы работали вместе ещё на Земле, а после и тут. — Голос его казался напуганным, хотя, это можно было списать на акцент или манеру выражаться. — Что же он сказал? Хотя нет, постойте! Вы можете открыть мне доступ к своей памяти? Я бы хотел получить записи внешних сенсоров вашего аватара в день убийства Кауфмана и предыдущие несколько. Так же мне хотелось бы получить запись вашего разговора с Кауфманом. Я уже привык к мгновенному обмену мысленными сообщениями, поэтому мне не понравилась задержка в полсекунды, прежде чем он ответил: — Да, конечно.