– Не столько он, сколько сам брат Алоиз. Ему и в голову не приходило, что мы его можем зацепить. По тому, как он себя повел во время ареста, думаю, не только наша полиция им интересуется. – Нисколько не удивлюсь, если так и окажется. – Куда мы направляемся, сэр? – В район Челси-Рич. Излюбленное место художников и исполнителей народных танцев. Уильямс заботливо оглядел своего шефа и с удовлетворением отметил, что после возвращения юного Тисдейла вид у Гранта стал значительно лучше. Полицейский катер подошел к берегу возле Ривер-Вок, двести семьдесят шесть, у того места, где стояла большая, окрашенная в стальной цвет моторная лодка. Он осторожно стал приближаться к ней, пока два судна почти не соприкоснулись бортами. Грант шагнул в лодку. – Пошли со мной, Уильямс, – приказал он. – Мне нужен свидетель. Кабина оказалась запертой. Грант бросил взгляд на дом напротив и покачал головой: – Придется рискнуть. Я уверен, что на этот раз не ошибаюсь. В присутствии речной полиции он сломал замок и вошел в кабину. Там было так, как и должно быть в кабине морского судна: все было на своих местах и блестело как новое. Грант начал методически проверять ящики. В одном из них, носовом, нашел то, что искал. Непромокаемое пальто. Черное. Купленное в Канне. С оторванной пуговицей на правом обшлаге. – Заберите, Уильямс, и пройдемте со мной в дом. Горничная сказала, что мисс Китс дома, и вышла, оставив их внизу в столовой. Комнату отличало отсутствие каких бы то ни было украшений, все здесь выглядело холодным и строгим, но вполне современным. – Больше походит на клинику, где удаляют аппендикс, чем на место, где едят бифштексы, – заметил Уильямс. Грант не ответил. Лидия вошла с улыбкой. Браслеты ее звенели, бусы клацали. – Извините, что не приглашаю вас наверх, но мои клиенты могут неверно истолковать ваш дружеский визит, мой дорогой Лев. – Значит, там, у Марты, вам было известно, кто я? – Разумеется. Вы недооцениваете мой дар ясновидения, милый мистер Грант. Почему бы вам не представить вашего приятеля? – Это сержант Уильямс. Грант заметил легкое замешательство, тем не менее, здороваясь с Уильямсом, она сохранила спокойствие. Но тут она увидела, что он держит под мышкой. – Зачем вам мое пальто? – спросила она резко. – Так это ваше пальто? То, что было в одном из ящиков в кабине моторки? – Конечно мое! Как вы посмели проникнуть на лодку?! Кабина всегда на замке! – Замок будет починен, мисс Китс. А пока должен, к великому сожалению, объявить, что арестую вас за убийство мисс Кристины Клей, совершенное вами в среду утром в Расщелине, возле Вестовера, и предупредить, что все вами сказанное может быть использовано стороной обвинения. Ее лицо мгновенно изменилось: обычное выражение самодовольства сменилось гримасой слепой ярости, которую Грант заметил в тот раз, когда Джуди Селлерс с насмешкой отозвалась о ее даре. – Вы не можете меня арестовать, – заявила она. – Звезды этого не говорят. Мне ли не знать? От меня у звезд нет секретов. Они мне предрекают славу. Это вы – тот несчастный глупец, кому суждено всю жизнь спотыкаться и делать ошибки. А меня ждет только успех. Я могу делать все, что пожелаю. Так возвестили небеса, и так будет. Это судьба. «Есть люди, которые рождены для величия» – вот единственная истина, все другое – ложь. Если человек не рожден великим, он никогда им не станет. Я была рождена для славы. Для того, чтобы стать лидером. Чтобы все человечество чтило меня… – Мисс Китс, вам придется сейчас же отправиться вместе с нами. Всю одежду, которая вам может понадобиться, отправят потом. – Какую одежду? – Которую вам предстоит носить в тюрьме. – Не понимаю. Вы не смеете запирать меня в тюрьму. В моем гороскопе этого нет. Звезды говорят, я могу сделать все, что захочу. – Каждый может сделать все, что захочет, было бы желание. Но каждый обязан и отвечать за свои поступки. Позовите, пожалуйста, горничную и предупредите ее, что вас долго не будет. И пусть принесет вашу шляпку, если она вам нужна. – Она мне не нужна. И никуда я с вами не поеду. Я поеду в гости к Марте. Вы, наверное, знаете – она получила роль Кристины. В новом фильме. Это моих рук дело. Все, что мы делаем, предначертано заранее. Это так просто: наше действие попадает в заранее намеченную цель, как удар молоточка по клавише в музыкальной шкатулке. Вы, конечно, знаете, как она работает? Может, и не знаете. Вы ведь не любитель музыки? От Марты я отправлюсь на прием к Оуэну Хьюджеду. Ну а потом видно будет. Приходите вечером, и мы все обсудим. Вы знакомы с Оуэном? Очаровательный человек. Его роль тоже была обозначена заранее. Если бы не он, такая мысль никогда бы не пришла мне в голову. Нет, я не то хотела сказать. Великие свершения достойны только великих людей. Они осуществляются в любом случае. Но для этого требуется малюсенький импульс. Как для электрического тока – нажатие кнопки или выключателя. Я использовала это остроумное сравнение на прошлой неделе во время лекции в Шотландии. Она очень успешно прошла. Точное сравнение, правда? Может, хотите шерри? Я что-то очень рассеянна сегодня. Это потому, что я все время думаю о тех, кто ждет там, наверху, чтобы я им рассказала. – О чем рассказали? – О себе. Нет, не о себе – о них самих. Они для этого и собрались. Я что-то сбиваюсь. Они хотят знать, что их ждет. И лишь одна я могу им это сказать. Только я, Лидия Китс… – Можно мне воспользоваться вашим телефоном, мисс Китс? – Конечно. Он в холле, в шкафчике. Цветной. Телефон, не шкафчик, разумеется. О чем это я говорила? – Попросите срочно прислать сюда Рейнолдса, – обратился Грант к Уильямсу. – А, это тот художник? Рада буду познакомиться с ним. Он тоже был рожден для славы. Понимаете, ведь дело совсем не в том, как ты накладываешь или смешиваешь краски. А в том, что у вас внутри. И это все зависит от звезд. Вы должны заказать мне гороскоп. Вы ведь Лев. Львы – очень привлекательные люди. Они рождены для власти. Временами я очень жалела, что не родилась в августе. Но Овны – тоже прирожденные лидеры. Что-то я много болтаю. – Она хихикнула. – Все мне говорят, чтобы я поменьше болтала. Так меня и называли в детстве – «трещотка»… Глава двадцать шестая Полчаса спустя полицейский врач Рейнолдс сделал укол морфия визжащему и мечущемуся существу, которое звалось Лидией Китс; только после этого ее смогли более или менее спокойно препроводить в полицейский участок. Грант и Уильямс, стоя в дверях, молча наблюдали за отъезжающей машиной «скорой помощи». Наконец Грант очнулся и произнес: – Что ж, надо двигаться. Пора поговорить c Чампни. – Людей, пишущих законы для этой страны, нужно стрелять! – воскликнул Уильямс с неожиданной злостью. – Вы имеете в виду высшую меру? – ошеломленно спросил Грант. – Ну хотя бы изолировать от общества. – А, понимаю. У меня там в машине фляжка. Хлебните-ка немного. – Спасибо, сэр. Да не убивайтесь вы так, мисс, – обратился Уильямс к горничной, которая заливалась слезами. – Подобные вещи случаются, ничего не попишешь. – Она была очень доброй хозяйкой. Ужасно видеть ее такой. – Берегите это пальто, Уильямс, – сказал Грант, пока они шли к машине, которая ждала их у ограды. Он был счастлив, что может наконец оставить этот дом. – Скажите, сэр, как вы догадались, что это именно она? Грант достал вырванные странички: – Это из журнала, который мне попался в парикмахерском салоне. Прочтите сами. Это была небольшая заметка, принадлежащая автору дешевых сентиментальных романов откуда-то со Среднего Запада, которая побывала в Нью-Йорке. Город в ту пору был наводнен кинозвездами: они задерживались там либо после очередных съемок, либо перед новой картиной. Там находилась и мисс Лидия Китс. На скромную писательницу самое сильное впечатление произвело не то, что ей пожала руку знаменитая Грейс Марвел, а точность прорицаний мисс Китс. Она предсказала, что в ближайшие три месяца с Лином Дрейком произойдет несчастный случай, и верно: всем известно, что Дрейк до сих пор прикован к постели; она предсказала, что Миллард Робинсон потеряет огромные деньги из-за пожара, и точно: не прошло и месяца, как единственная копия пленки его нового фильма обратилась в пепел. Ее третье пророчество касалось звезды первой величины, чье имя писательнице было открыто, но которое она считала неэтичным разглашать. Кинозвезду ждала смерть на воде. «Если это третье предсказание, никак не связанное с обстоятельствами жизни кинозвезды и столь определенно указывающее на вид смерти, сбудется, то слава мисс Китс как особы, обладающей самым непостижимым даром – даром пророчества, будет вне всяких сомнений. Каждый из живущих будет добиваться встречи с ней». Заметка кончалась фразой: «Но не ходите с ней купаться, милая златовласая звездочка! Как бы искушение не оказалось для мисс Китс слишком сильным!» – Разрази меня гром! – только и произнес Уильямс и молчал всю дорогу до Ярда. – Передайте начальнику отдела, что я вернусь сразу же после встречи с Чампни, – сказал Грант и поехал дальше, на Риджентс-парк. Гранту пришлось полчаса пробыть в обществе мраморных каминов и звериных шкур, прежде чем Чампни появился. – Как поживаете, инспектор? Биннс сказал, что вы уже здесь. Извините, что оставил вас наедине с мебелью дольше, чем хотелось бы. Как насчет чая? Если не хотите чая, могу предложить то, что мой дядя называл «подкрепляющим». Правда, звучит гораздо приятнее, чем просто «выпивка»? Есть новости? – Да, сэр. Простите, что ворвался к вам сразу после вашего возвращения из поездки. – Это не столь ужасно, как вчерашнее собрание в гостиной моей двоюродной бабушки. Я поехал, только чтобы сделать приятное этой старой даме, а оказалось, она надеялась, что я догадаюсь отменить эту лекцию. Тогда было бы более «пристойно», как она выразилась. Ну, выкладывайте ваши черные новости. Грант сообщил ему о случившемся, и Чампни выслушал все серьезно, без обычных легкомысленных замечаний, к которым столь часто прибегал в качестве защиты от неделикатности посторонних. – Она сумасшедшая? – По мнению Рейнолдса – да. Может, это просто истерия, но Рейнолдс считает, что это сумасшествие. – Несчастная. Но как она узнала, где жила моя жена? – Ей написал Оуэн Хьюджед. Он совсем забыл, что это секрет. Он даже упомянул в письме про ее любовь к ранним купаниям. – Как все просто… Значит, она умела хорошо водить моторную лодку? – Она практически выросла на реке. Курсировала по Темзе постоянно. Никому и в голову не приходило интересоваться, куда и зачем она направляется. Вероятно, пока не подвернулся благоприятный случай, она уже плавала туда не раз. Как это ни странно, мы никогда не думали о Темзе как о возможном пути следования. Естественно, мы обсуждали вероятность использования моторной лодки, но не со стороны Лондона. Хотя не думаю, что это нам бы сильно помогло. И мужское пальто, которое было на ней, сбило нас с толку. Многие женщины во время прогулок на яхте носят теперь мужские пальто, но мне это почему-то не пришло в голову.