– Сеньор Ногалес, возможно, вам будет интересно услышать еще одну новость. Пожалуй, и вашему адвокату будет интересно узнать, насколько серьезный оборот приняли события, в которых вы, по нашим предположениям, замешаны. Оба приостановились, но ни тот ни другой не обернулись, а так и стояли ко мне спиной. Я продолжала ровным тоном: – Марта Мерчан была найдена вчера в своем доме в Барселоне. Мертвой. Кто-то убил ее, но пока мы не знаем кто. Наступило гробовое молчание. Я увидела, как Ногалес, все так же стоявший ко мне спиной, поднес руку к лицу. Когда он обернулся, очки соскочили с привычного места и съехали набок, из-за чего совершенно нарушилась строгая гармония его лица. Он не отрываясь смотрел на меня, и в этом взгляде я читала дикое напряжение. Рот его искривился, губы начали дрожать. Адвокат ничего не мог понять и забеспокоился. Он схватил клиента за руку и, не скрывая своих намерений, стал подталкивать к выходу. – Пошли, Андрес, пошли. Это ни в коей мере тебя не касается. Когда надо будет, они официально сообщат тебе о том, о чем должны сообщить. Он потащил его за собой, теперь уже явно применяя силу. Ногалес выглядел потрясенным, но дал себя увести. Как только они исчезли, я спросила Гарсона: – Видели? – Да, в первый раз этот сукин сын едва не потерял самообладание, хотя и старался скрыть свое со стояние. – Как же, скрыл он! Адвокат буквально заставил его уйти, но сам он был просто оглушен. – Сразу стало ясно, что он ее знал и, возможно, очень даже хорошо знал. И главное – Марта Мерчан служила связующим звеном в этой цепи, хотя и непонятно, что конкретно она связывала. Зазвонил мой мобильник. Я схватила его, сгорая от нетерпения. Это был Молинер. – Петра? Пару минут назад кто-то позвонил на мобильный телефон Марты Мерчан. Мы установили, что звонок был сделан с номера Ногалеса. – А у кого был ее телефон? – Он лежал у меня в портфеле. – Ты ему что-нибудь сказал? – Нет, я не выходил на связь. – Надо подумать, может, стоит его задержать? – Сделай это немедленно. Я тебе еще не все сказал. Ракель Вальдес сообщила, что ее мать и Ногалес вот уже больше двух лет поддерживали очень близкое знакомство. – То есть были любовниками? – Да. – А что еще она рассказала? – Пока не приставай ко мне больше, я как раз допрашиваю ее, она сильно нервничает. Дело идет медленно, но быстрее нельзя. Когда закончу, позвоню тебе. Мне не пришлось пересказывать ничего из нашего разговора Гарсону, он с ходу все понял сам. – Вы думаете, Ногалес уже вернулся в редакцию? – спросил он. – Не знаю, Фермин. Живо бегите к дежурному судье и просите ордер на арест. Скажите, что в Барселоне это дело ведет суд номер одиннадцать. – А вы? – Я буду ждать этого негодяя в газете. – А если он туда не явится? – Явится. Адвокат наверняка посоветовал ему вести себя как ни в чем не бывало. – Да, но он наверняка посоветовал ему также не звонить по номеру Марты Мерчан, а Ногалес все же позвонил. – Вот именно. И возможно, мы нащупали его слабое место. Гарсон помчался к судье, я тоже помчалась, но совсем в другую сторону, хотя, как оказалось, спешить было незачем. Ногалес уже сидел в своем кабинете в “Универсале”, и на сей раз я не ждала приема ни секунды. Как только секретарша сообщила ему о моем визите, он тотчас пригласил меня войти. Но он был не один, в кабинете находился адвокат, который сразу же бросился в бой: – Инспектор, не прошло и двадцати минут с тех пор, как я сказал вам… Я перебила его с нездоровым удовольствием: – Сеньор адвокат, мой помощник, младший инспектор Гарсон, занят сейчас получением ордера на арест вашего клиента. – На каком основании? – Ракель Вальдес только что заявила в Барселоне, что ее мать Марта Мерчан вот уже два года была любовницей Ногалеса и связь эта продолжалась до момента ее смерти. – В чем обвиняется мой клиент? – В убийстве. – В убийстве кого? – Марты Мерчан. – Но, инспектор, это же абсурд. Мой клиент не покидал Мадрида. – По тому, как была убита Марта Мерчан, мы с уверенностью установили, что сделал это профессиональный киллер, которого кто-то нанял. Тот же профессиональный киллер, который в свое время убил и Эрнесто Вальдеса, тоже по заказу, а позднее убил Ихинио Фуэнтеса – уголовника, а заодно и осведомителя, работавшего на барселонскую полицию. Его жену киллер тоже убил. Лицо адвоката исказилось от ужаса, я поняла, что он был не в курсе темной истории, в которую впутался Ногалес. Однако адвокат решил не отступать, хотя растерянность его с каждой минутой делалась все очевиднее: – Инспектор, все это требует доказательств, нельзя врываться сюда и… Неожиданно Ногалес, до того с надменным видом сидевший за своим столом, громко произнес: – Оставь нас с инспектором вдвоем. Адвокат явно запаниковал, услышав подобную просьбу. Он повернулся к Ногалесу: – Андрес, ради бога, я считаю это лишним. Ты не обязан… Ногалес оборвал его, едва сдерживая ярость: – Выйди! – Но это безумие, я твой адвокат и считаю, что… Ногалес встал на ноги так быстро, что его вращающийся стул отскочил, поехал назад и ударился о стенку. – Убирайся! – заорал Ногалес с такой злостью, что даже я похолодела. Не знаю, что выражало лицо упрямого адвоката, так как мои глаза неотрывно следили за Ногалесом. Я услышала, как за адвокатом захлопнулась дверь. Мы остались вдвоем. Я сыграла по-крупному и явно кое-чего добилась, но риск был слишком велик, и теперь нельзя было совершить ни малейшей ошибки. Ногалес снял очки и положил их на стол. Потом начал массировать пальцами веки. Потом посмотрел на меня. Лишившись своих очков без оправы, Ногалес казался совсем другим человеком. Он поразительно изменился и стал будто голым. Однако, как я тотчас поняла, не ощущал себя сломленным, и вряд ли стоило ждать, что он раскиснет во время допроса. Он был тверд как скала. Мне предстояло двигаться вперед по той же извилистой дорожке, что и в начале пути. Ногалес снова надел очки. Он успел справиться с минутной слабостью. И принялся задавать вопросы, словно был хозяином положения: – Как я могу убедиться в том, что Марта Мерчан действительно мертва? – Вы всерьез полагаете, что полиция устраивает такие ловушка, какие описываются в детективных романах? – Ответьте на мой вопрос. Я вытащила из сумки свой телефон. Потом передала его Ногалесу: – Наберите номер мобильника Марты Мерчан. Вы попадете на особую линию, которой пользуется полиция. Когда вам ответят, верните телефон мне. Он так все и сделал. Немного подождал, потом вернул телефон мне. Я услышала голос Молинера: – Петра, это ты? Я сейчас не могу… – Молинер, мне надо, чтобы ты сказал человеку, который сидит передо мной, свое имя, должность и к какому комиссариату ты принадлежишь. – Но, Петра… – Сделай это, пожалуйста. Я поднесла телефон к уху Ногалеса, а сама следила за выражением его лица. Он чуть прищурил глаза, потом кивнул. – Спасибо, Молинер, позднее я тебе перезвоню. Затем я с предельным терпением обратилась к подозреваемому: