— Да. — Моя фамилия Брэдли. Я вам звонила по поводу спиритических сеансов в вашем доме… — У вас, вероятно, ничего не получилось. Боюсь, ничем не смогу вам помочь. Входите, — пригласила ее мисс Фоксли. Откинув со лба влажную седоватую прядь, она распахнула дверь. Извинившись, миссис Брэдли стала завязывать шнурок ботинка, после чего вошла в дом. В коттедже было четыре комнаты: две внизу и две наверху. Входная дверь вела прямо в гостиную. — Присаживайтесь, — сказала мисс Фоксли, прижимая к подбородку носовой платок с мелкими красными пятнышками. — Давила прыщики и попортила лицо. Прошу меня извинить, но сегодня я не ожидала гостей. — Попробуйте ртутный воск, — предложила миссис Брэдли. — Уже пробовала. Никакого толка. Всю жизнь мучаюсь. Бог наградил плохой кожей, — отрывисто произнесла мисс Фоксли. — Что касается дома, от меня тут ничего не зависит. Успеха гарантировать не могу. К некоторым людям духи никогда не являются. Это вопрос везения. — Но я же не говорю, что духи не явились. Просто это были совсем не те духи, которых я ожидала, и это довольно тревожный знак. — Расскажите подробнее. Вы давно этим занимаетесь? — Вообще-то я никогда особенно не интересовалась спиритизмом, но случайно выяснилось, что такие люди, как я, почти всегда обладают медиумическими способностями. — А вы обладаете? — Ну, как вам сказать… — извиняющимся тоном начала мисс Брэдли. — Значит, обладаете. Хорошо, продолжайте. Что вы видели? Кучера без головы, о котором болтают местные? — Нет. Я видела двух мальчиков. — Похоже на материализацию полтергейста. Мне кажется, весь этот полтергейст устраивается существами с менталитетом мальчишек. — Потом я видела женщину. А вы верите в духов? — неожиданно спросила миссис Брэдли. — Нет, — отрезала мисс Фоксли. — Во всяком случае, не в том смысле, который вы имеете в виду. Так что с этой женщиной? Полагаю, это была моя сестра? — Она не сказала, кто она. Просто произнесла: «Скажите Белле, что я приду». Она повторила это трижды, и мы прервали сеанс. — Не знаю, как Белле можно что-то сказать, — резонно возразила мисс Фоксли. — Если имеется в виду моя сестра, то она давно умерла. Но я вам верю. Ведь дом когда-то принадлежал Белле. Потом он перешел ко мне вместе с остальным наследством. Чуть помолчав, она резко спросила: — К чему вы клоните, черт побери? — Хочу спросить, не продадите ли вы мне этот дом. — Что? Не поняла. Этот вопрос так ошеломил мисс Фоксли, что она громко его повторила: — Вы хотите спросить, не продам ли я вам этот дом? Миссис Брэдли терпеливо ждала. Мисс Фоксли, имевшая весьма неряшливый вид (ее блузка не сходилась на талии, а юбка не скрывала поехавших чулок), напряженно сдвинула брови, а ее большая ухоженная рука раздраженно откинула со лба сальную прядь. Внезапно лицо ее прояснилось. — И сколько вы мне за него предложите? — поинтересовалась она. — Я еще не думала о цене. — Он будет стоить… Послушайте, а почему бы вам его не снять? На то время, пока будете проводить там свои эксперименты. — Никаких экспериментов. Я просто хочу его снести. — Снести? — Да. Мне кажется, это очень опасное место. Слишком похожее на дом священника в Борли. — Никогда о таком не слышала. Нет, погодите. Это то место, о котором любил распространяться кузен Том? — О нем написана книга, — уклончиво ответила мисс Брэдли. — Думаю, ваша сестра ее читала. — Бедняжка Белла! Несчастная жизнь, ужасный конец! Я ее по-своему любила. И очень удивилась, когда она наложила на себя руки. — Ну да. Тело опознавали вы? — Ну, конечно. А кто же еще. — Вам пришлось ехать отсюда? — Нет, я в тот момент оказалась рядом. — Вы у нее гостили? — Гостила? Я у нее жила. Ей мерещились всякие ужасы, и она попросила меня пожить с ней. К счастью, у меня было стопроцентное алиби, а то бы меня посадили. Уж слишком подозрительно все выглядело: внезапная смерть сестры, и мне достается пара тысяч фунтов. Как вы считаете? Миссис Брэдли попыталась вежливо возразить, но мисс Фоксли стояла на своем. — Конечно, подозрительно, — воинственно повторила она. — Но за меня вступился священник. Он поклялся, что я присутствовала в церкви на собрании матерей, говорила с ними о манерах, морали и прочей чепухе. Бедняжка Белла! Она была такой скрытной. Вообще-то я не исключаю, что она задушила тетю Флору из-за денег. Она, конечно, поклялась, что не делала этого, но… Я бы не рискнула биться об заклад с ее ангелом-хранителем. — А что вы скажете о кузене Томе? — О Томе? О, он был простофилей, — обтекаемо заметила мисс Фоксли. — А что касается… да нет! Я же ее никогда не видела, только слышала от Беллы. — Кого вы никогда не видели? — Да эту его болтушку жену — Мьюриэл. — Понимаю. Но ведь расследование закончилось ничем. — Вы так считаете? Но ведь они обвинили старушку Беллу в убийстве. Нет, я не думаю, что это она его прикончила. Тетю Флору — да, она. А кузена Тома — нет. Какой ей был смысл? Думаю, это сделала Мьюриэл. — Я имела в виду расследование самоубийства вашей сестры. — Ах, вы об этом? Да, там особых сомнений не возникло. У нее накопилось достаточно оснований для самоубийства. Просто их следовало систематизировать. Анонимные письма, депрессия, намеки местных жителей, что она долго не протянет, обвинение в убийстве и разговоры об угрызениях совести (честно говоря, я тоже так считала). Но я не хотела, чтобы там крутились газетчики, поэтому ничего про это не сказала. Да и смысла не было говорить. — А эти анонимные письма действительно существовали? — Да, она их получала. Я сама их видела пару раз. Просто отвратительные. Но хватит об этом. Возвращаясь к духам, вы видели на стенах какие-нибудь надписи? — Ой, я про это совсем забыла. Да, там было написано «четки» или что-то в этом роде. Я не особо интересовалась. Ведь проникнуть в дом и что-то написать не представляет большого труда. А надпись я попросила стереть. — А я думала, спириты запирают перед сеансом все двери и окна. Я где-то читала об этом. Как кто-то мог проникнуть в дом? — Мы заперли все известные нам пути проникновения, — небрежно произнесла мисс Брэдли. — Вы либо пропустили какой-то вход, либо надпись была подлинной. Ладно, я дам вам знать о своем решении. Но сначала свяжусь со своим адвокатом. А сейчас не смею вас задерживать. Мне надо собрать овощи к обеду. Мы здесь живем очень просто. Мисс Фоксли решительно проводила гостью до двери, дружески кивнула ей на прощание и даже вышла на дорогу, чтобы помахать ей рукой. Вернувшись к дому, она, сузив глаза, смотрела, как машина двинулась к востоку. — Вы успели ее сфотографировать? — спросила миссис Брэдли Джорджа. — Да, мадам. Дважды. В профиль и в анфас. — Отлично. А теперь, Джордж, мы возвращаемся в деревню Понд в Гемпшире, где утопили бедную мисс Фоксли. Чтобы добраться до южного побережья Ла-Манша к полудню, миссис Брэдли выехала из Уондлса на заре и к концу поездки страшно проголодалась. Она попросила Джорджа заехать в Таунтон, чтобы пообедать, а переночевать решила в Борнмуте, поскольку сильно сомневалась, что в Пондсе есть гостиница. Джордж наслаждался быстрой ездой и был не прочь провести в Борнмуте как можно больше времени, так что к шести он уже доставил свою хозяйку в гостиницу, после чего припарковал машину и, приняв душ, отправился в ресторан, а после него в Маленький театр на представление. Миссис Брэдли, которая предпочла бы передвигаться медленнее, чтобы полюбоваться красотами Илминстера, Чарда, Крюкерна и Дорчестера, отлично поужинала за столиком, который отыскал для нее метрдотель, ее давний знакомый, и, прогулявшись по набережной, поднялась в свой номер. Она распорядилась подать машину в половине десятого утра, но в половине девятого отъезд был отменен, а Джордж отпущен на целый день, чему он несказанно обрадовался. А его хозяйка решила съездить на автобусе в Крайстчерч, чтобы посетить Приорат. Взяв напрокат купальный костюм и полотенце, Джордж отправился к морю. После чего заглянул в бар, чтобы пропустить стаканчик. Затем он долго сидел в шезлонге на набережной и курил. На нем был серый фланелевый костюм, который он всегда возил с собой в машине, и красный берет (заслуживающий сожаления головной убор, который, надо отдать ему должное, Джордж носил только на морском побережье, не попадаясь на глаза миссис Брэдли). В половине первого он отправился в ресторан обедать, в два вернулся на набережную, чтобы поиграть в мини-гольф и прогуляться. Перед чаем он снова искупался, а вечером слушал джаз-оркестр. Миссис Брэдли доехала на автобусе до Саутборна, где, пройдя по мысу Хенгистбери Хед, вышла к парому, который перевез ее в Мадфорд. Там она села на автобус до Крайстчерча и, посетив Приорат, зашла в лавку древностей, где купила большой нож, который попросила не заворачивать, и позже вызвала сенсацию, когда во время обеда положила этот нож рядом с тарелкой. После обеда она совершила приятную прогулку в Мадфорд, потом спустилась по реке к устью Стоура, перекусила креветками с водяным крессом и в половине седьмого вернулась автобусом в Борнмут. Без четверти восемь она поужинала и больше уже не выходила. За ужином ей принесли записку от Джорджа: «Она уже здесь, мадам, но про нас ничего не знает». Миссис Брэдли усмехнулась. Она ведь не сказала Джорджу, почему поменяла планы. Под его сообщением она приписала следующее: «Когда стемнеет, отгоните машину в Пул и поставьте в гараж с замком. Мы остаемся в Борнмуте еще на пару-тройку дней».