– Погоди, а с чего это она Манькой стала? – Кино смотреть надо! – засмеялся агент. – Коля Хромой напился как-то после удачного дела и говорит: «Марина, ты такая же тупая, как Манька Облигация». Все, дело сделано! Кликуха пошла в народ. Оно и правильно: Марин в нашем городе – пруд пруди, а Манька Облигация – одна. Вернее, две. Вторая – в кино, Высоцкому глазки строит. К Ефросинье Ивановне Игорь смог заехать только поздно вечером. Вахтер на первом этаже не хотел пропускать инспектора к больной, но Ефремов быстро поставил его на место. – Милиция! – Игорь сунул вахтеру под нос раскрытое служебное удостоверение. – Время для свиданий уже закончилось… – А мне какое дело? – перебил его инспектор и так посмотрел на вахтера, что страж кардиологического отделения сконфузился и поспешил ретироваться в свой закуток за гардеробом. Ефросинья Ивановна встретила Ефремова с опухшими глазами. – Я уже всплакнула, пока тебя ждала, – слабым голосом сказала она. – Меня же выписали сегодня, а домой забирать некому. Вот так бывает, Игореша, растишь детей, а под старость лет в больнице некому навестить. – Завтра вы будете дома, – заверил старушку инспектор. – К обеду надо будет забрать выписку у лечащего врача и приготовить вещи. – Выписка у меня на руках. Ты, может, сразу ее заберешь? Игорь посмотрел на часы. – Тетя Фрося, мне сегодня, ей-богу, некогда – конец года, начальство рвет и мечет. Завтра ждите меня примерно в час дня. Обед придется пропустить. – Игореша, ты меня домой увези, а о еде не заботься. Дома я что-нибудь приготовлю. Перед сном Ефремов открыл выписку из истории болезни Ефросиньи Ивановны. – Что это? – недовольно спросила Жанна. – Бабушку мою из больницы выписывают. – Какую бабушку? – не поняла сожительница. – Двоюродную. Я тебе не рассказывал о ней? Замечательнейшая старушка! Скоро я вас познакомлю… Заочно. Последнее слово инспектор произнес одними губами, беззвучно. Время отпочковываться от Жанны еще не наступило. Во вторник Игорь, как и обещал, перевез старушку домой. Весь следующий день он был как на иголках, нервничал, не находил себе места. Раз за разом прокручивал в уме предстоящую речь, подбирал нужные интонации. В четверг утром Ефремов почувствовал, что готов к решающей встрече с Ефросиньей Ивановной. Перед обедом он приехал проведать старушку. – Как дела, Игорь? – спросила она. Ефремов немного помялся и нехотя сказал: – Тетя Фрося, нам, судя по всему, придется расстаться. – А что так? – ахнула от неожиданности пенсионерка. – Не хотел я раньше времени говорить, но ничего не поделать! – горестно вздохнул Игорь. – Тут вот какое дело, тетя Фрося: мне придется переехать в другой город. – Ох ты, господи, напасть-то какая! – запричитала хозяйка. – Что случилось? Начальство лютует? – Да нет, все дело в прописке! Женщина, у которой я жил, показала мне на дверь и выписала со своей жилплощади. Я теперь бездомный! Меня уже в кадры вызывали и пригрозили: если до конца недели не найду, где прописаться, меня уволят из милиции. Нельзя в органах работать без прописки, не положено. – А родители что, не пропишут у себя? – простодушно спросила тетя Фрося. – К родителям я не пойду, – буднично, но жестко ответил Игорь. Ефросинья Ивановна засуетилась. Ей стало стыдно перед Ефремовым. «Зря я про родителей помянула! – подумала она. – Мало ли какие отношения могут быть между людьми? У меня у самой две дочери, а проведать заходит посторонний человек». – Игореша, а знакомые не могут помочь с пропиской? – попробовала исправить положение старушка. – Тебя временная прописка устроит? – С друзьями-приятелями всегда так: по мелочи – все тебе братья, а как дело чего-то серьезного коснется, так никого не найдешь. Игорь достал из кармана куртки коробочку с дефицитным лекарством. – Тетя Фрося, последняя упаковка. Достал с великим трудом. На неделю вам должно хватить, а дальше – не знаю, как будет. Из Красноярска я вряд ли смогу с лекарствами помочь… – Ты в Красноярск хочешь уехать? – ужаснулась старушка. – А почему так далеко? – У меня там друг живет, обещал помочь с работой. Я бы рад где-нибудь в нашей области место найти, но все должности заняты. Проклятая прописка! Можно подумать, если у меня нет штампа в паспорте, то я уже… Игорь прервал себя на полуслове, занервничал, достал сигареты. – Игореша, а если тебе у меня прописаться? – робко предложила Ефросинья Ивановна. – Неудобно как-то, тетя Фрося. Получится, что я навязался вам со своими проблемами. – Перестань! – Старушка явно обрадовалась, что нашла выход из положения. – Пока, на время, пропишешься у меня, а там что-нибудь придумаешь. Ефремов начал возражать, но хозяйка квартиры настаивала, и он согласился. – Только вот какое дело, Игореша: я сама до ЖКО дойти не смогу. Паспортистку нельзя на дом вызвать? – Постараюсь. Начальство попрошу, они не откажут. Через два часа паспортистка приняла у Ефросиньи Ивановны заявление с просьбой прописать на своей жилплощади гражданина Ефремова И. П. – Теперь с работы не выгонят? – с надеждой спросила старушка. – Пока прописан – нет. Вечером Ефремову позвонила начальник паспортного стола Машиностроительного РОВД. – Игорь Павлович, вы не хотите над старушкой опекунство взять? Прописка пропиской, но надо бы подстраховаться. – Как это сделать? – озаботился Игорь. – Приезжайте, я объясню. 26 В четверг Сергей Козодоев возвращался из школы в приподнятом настроении. В кои веки ему удалось получить пятерку по химии – вот что значит посидел дома неделю за учебниками! «Еще на недельку замкнусь, „погрущу“ по лучшему другу, и можно будет на улице появиться…» У подъезда Сергея поджидали два незнакомых парня. – Привет! – сказал один из них. – У тебя закурить есть? Козодоев инстинктивно оглянулся. На улице не было никого знакомых, случись что, ни на чью помощь он рассчитывать не мог. – У меня только такие. – Сергей достал пачку «Стюардессы». – Какую гадость ты куришь! – засмеялся незнакомец, забрал всю пачку и положил в свой карман. – Пойдем с нами, – предложил второй парень. – Мы тебя хорошим куревом угостим. – Мне домой надо. – Сергей шагнул к двери, но один из парней преградил ему путь. – Ты что, падла, не понял, что с тобой поговорить хотят? – Дайте мне хоть дипломат домой занести, – попросил Сергей. Один из парней, ни слова не говоря, забрал у Козодоева дипломат и, словно баскетбольный мяч, забросил на подъездный козырек. – Живым вернешься – заберешь! – сказал он.