— Для всего происходящего есть свои причины. Однако решающим фактором стало общее восприятие всей ситуации. Должно быть, у Марии возникло ощущение, что ее все предали. Даже Иоганна, по крайней мере с ее точки зрения. Родители, а особенно мать, с которой у Марии были очень теплые отношения, подвели ее. Лучшая подруга боялась, что Мария раскроет ее секрет, а Мартин Раймерс, который переживал за нее, казался ей навязчивым преследователем. — А тут еще и изнасилование… — добавил Йохан. — Точно. Изнасилование сильно на нее повлияло. Небольшой провал в памяти — это одно, но Мария наверняка чувствовала, что случилось что-то ужасное. Должно быть, это перевернуло ее жизнь. Внезапно все изменилось. Она начала подозревать всех и каждого. Иначе я не могу объяснить, почему она отдалилась от сестры и почему поссорилась с Лизой. Ей казалось, что бегство — единственный выход. И поэтому она изо всех сил вцепилась в Вагнера. — В конечном счете это ее погубило. Лена кивнула: — Да, она обратилась к единственному человеку, который представлял для нее опасность. Вагнер не зря боялся, что однажды Мария вспомнит о случившемся. Зачастую память возвращается только через несколько недель и даже месяцев. Вагнер, можно сказать, сидел на пороховой бочке. Получи он судимость — об учебе и работе учителем можно было бы забыть. К тому же посадили бы его надолго. В конце концов, Марии было всего четырнадцать… — Мартин Раймерс уже на свободе? — Да, я распорядилась, чтобы его отпустили, — сказала Лена. — Отец уже нашел ему адвоката, который первым же делом заявил, что Мартин откажется от своего признания. — Безумие какое-то… Я был уверен, что он причастен к убийству… Лена пожала плечами: — Мне тоже так казалось. Мартин должен был сразу к нам прийти и все рассказать. — Я нужен тебе в ближайшие дни? — вдруг спросил Йохан, меняя тему. — А что? Хочешь вернуться на Фёр? — Да, помочь тамошним коллегам и, может… — Иоганна? — Утром мы с ней разговаривали по телефону. Надеюсь, ты не против? — Дождавшись, пока Лена кивнет, Йохан продолжил: — Похороны Марии состоятся через три дня. Иоганна попросила меня ее сопровождать. — Хорошая идея, — сказала Лена. — Я тоже попытаюсь прийти. — Подробный отчет я представлю вам на следующей неделе, — сообщила Лена, заканчивая этими словами свой рассказ. Варнке уехал на совещание в Шлезвиг, поэтому доклад ей пришлось делать по телефону. — Прибавьте еще два дня к своему отпуску, — сказал Варнке и одобрительно добавил: — Поздравляю, вы проделали отличную работу! — Спасибо, — Лена удивилась такой похвале из уст своего начальника. Воспользовавшись случаем, она затронула тему, которая не давала ей покоя последние несколько дней: — Как поживает ваша жена? Варнке откашлялся и, помедлив, заговорил: — Спасибо, что спросили. — Помолчав еще немного, он добавил: — Моя жена глубоко опечалена случившимся. Она… Что тут скажешь? Я в общих чертах, опуская подробности, рассказал ей об обстоятельствах дела. — Он снова откашлялся. — С моей точки зрения семья и окружение несут долю ответственности за случившееся. — Ваша жена с этим согласна? — поинтересовалась Лена. Варнке не торопился с ответом. Наконец он тяжко вздохнул: — Случившееся определенно заставило ее задуматься. Уверен, вы понимаете, что я имею в виду. У Лены на языке вертелось едкое замечание, но она его проглотила. — Да, кажется, понимаю. — Она помолчала и добавила: — Передавайте своей супруге мои наилучшие пожелания. Ее паром прибыл на Вик-ауф-Фёр час назад. Первым же делом Лена отправилась в участок, где встретилась с Арно Брандтом. С помощью Варнке ей удалось предотвратить его отстранение. Теперь Брандту грозила разве что запись в его личном деле. Разговор вышел коротким: Брандт поблагодарил Лену за то, что она заступилась за него перед начальством, и довольно скупо извинился за свое грубое и непрофессиональное поведение. Лена пожелала ему всего наилучшего и направилась к Логенерам. Похороны Марии должны были состояться завтра, в восемь утра, поэтому Лена решила задержаться на Фёре. Она припарковалась перед домом и направилась к парадной двери. Не успела она позвонить, как дверь распахнулась и на пороге появилась Роза Логенер. Женщина шагнула вперед и протянула ей руку. — Здравствуйте, госпожа Лоренцен. Прошу вас, проходите. Вернер Логенер ждал в коридоре. Тяжесть последних дней наложила на них с женой свой отпечаток. Он тоже пожал Лене руку и пригласил ее в гостиную. — Позавчера приезжал ваш юный коллега, — Роза присела на диван рядом с мужем. — Он обо всем нам рассказал. Лена кивнула: — Да, я попросила его связаться с вами. — Мы с мужем хотели бы поблагодарить вас. Вы нашли человека, который убил нашу Марию, и спасли Мартина от ложного обвинения и заключения в тюрьму. Роза накрыла руку мужа своей. Тот откашлялся и сказал: — Мы были бы очень рады, если бы вы пришли на похороны нашей дорогой дочери. Завтра мы собираемся проводить ее в последний путь. — Я с удовольствием приду, — улыбнулась Лена. — Пусть я и не знала Марию лично, но за последние несколько дней успела к ней привязаться. — Она немного помолчала и продолжила: — У меня есть к вам просьба. Роза ответила вопросительным взглядом. — Ваша старшая дочь Иоганна тоже придет на похороны, — сказала Лена. — Да, ваш юный коллега уже сообщил об этом, — кивнула Роза, продолжая держать мужа за руку. — Уверена, больше всего Мария мечтала о том, чтобы вы с Иоганной помирились. Возможно, завтра самое время сделать первый шаг. Логенер слушал эти слова, молча глядя перед собой. Роза кивнула. — Думаю, было бы здорово, если бы Иоганна села с нами в первом ряду. Не могли бы вы передать ей это? — С удовольствием, госпожа Логенер. С этими словами Лена встала. Логенеры проводили ее до входной двери. — Да пребудет с вами Бог, — сказала на прощание Роза. В зеркальце заднего вида Лена видела, как супруги стоят возле дома и смотрят ей вслед, пока она не свернула за угол. Эпилог — Как дела? — спросил Эрик. Лена стояла на набережной Вик-ауф-Фёра, приложив к уху телефон. После похорон Марии Логенер она созвала коллег на заключительное собрание. Во второй половине дня полицейские из Фленсбурга, за исключением Йохана, сядут на паром и отправятся домой. Йохан же останется на острове до конца недели. — Я жду паром на Амрум, — сказала Лена, не отвечая на вопрос. — Насколько ты сможешь остаться? — Завтра мне нужно вернуться в Киль. Закрыть дело. Потом у меня будет пять дней отпуска. — Звучит неплохо. — Эрик? — Да? — Нам нужно поговорить. Сегодня. — Знаю. — Ты будешь дома, когда я приду? — Да. Я буду тебя ждать. — Хорошо. Некоторое время они молчали.