Фэн бросила взгляд в переулок и увидела стоящий на подножке навороченный белый мотоцикл с индивидуальным номерным знаком, неоспоримо свидетельствующим, кто его владелец. Он здесь. Сердце, похоже, вырвалось из груди и теперь стучало где-то в ушах. Она терпеть не могла ездить на этой штуке, где не за что было держаться, кроме как обнимать его тело, когда они гоняли по горным дорогам, оставляя за собой клубы выхлопного газа. Входя в повороты, он так сильно наклонял байк, что голые коленки Фэн едва не касались земли. Навстречу девушкам вышла юная официантка и проводила к столику у дерева. Она помогла отодвинуть стулья, раздала меню, с улыбкой рассказала о фирменных блюдах. Из колонок доносились звуки греческой музыки, посетители болтали и смеялись. Фэн села за столик и сунула ладони между бедер, надеясь, что руки перестанут дрожать. Глава 35 Лекси Лекси чувствовала себя странно. Ее терзала какая-то смутная неуверенность. Состояние напоминало похмелье: когда физические симптомы уже исчезли, а настроение из-за действия токсинов еще слегка подавленное. «Видимо, гормональная перестройка из-за беременности», – решила Лекси, потягивая минеральную воду. Появилась официантка с полным подносом еды, и компания оживилась. Стол украсили небольшие белые тарелочки с дзадзики, фаршированными перцами, греческим салатом, увенчанным большим куском феты, поджаренной на гриле рыбой, сбрызнутой маслом с лимоном и травами, блестящими рулетиками долмадес и блюдо с посыпанной укропом тарамасалатой. Как назло, именно сейчас Лекси больше всего хотелось съесть что-то простое и незатейливое. Она отломила ломоть хлеба и принялась его грызть. Рядом с ней Ана, насаживая на вилку кольцо кальмара, рассказывала Робин: – Когда Люка был еще совсем крошкой, помню, я пела ему песенки, укачивала его и упрашивала небеса: «Боже, я готова на все, лишь бы он заснул!» И вот наступал этот долгожданный момент: маленькие глазки закрывались, крошечная ручка, вцепившаяся в мою, обмякала. Тогда я с замирающим сердцем начинала медленно и осторожно отходить от колыбели, стараясь не наступить туда, где в полу скрипят доски… – И едва осмеливаясь дышать, – подхватила Робин. Он долгого пребывания на солнце ее лицо покраснело. – Точно! И вот проходит час, и что? – Ты снова стоишь у колыбели, смотришь, как твой сынок спит, и ждешь, когда же он пробудится, чтобы поскорее его обнять. Ана рассмеялась. – Вот именно! «Все ясно, – подумала Лекси, – клуб мамашек. Вход только по пропускам». Рука потянулась к животу. Вскоре и ее туда примут. Лекси задумалась: какой матерью она станет? Воображение рисовало прогулку с устроившимся в слинге малышом. Они будут долго бродить в любую погоду, обращая внимание на разные мелочи: скользящих по глади воды уток, притаившуюся в ветвях деревьев белку. Лекси радовалась, что появится кто-то, с кем можно проводить целые дни напролет. Она попыталась представить себе их лондонскую квартиру после рождения ребенка. Подъемные окна, сверкающие гранитные поверхности, повсюду детские вещи… Нужно бы добавить в картину Эда – вот он стоит на коленях на полу и улыбается малышу, который гулит, лежа на игровом коврике. Изображение получилось размытым и каким-то слишком далеким. Лекси попыталась рассмотреть выражение лица жениха, чтобы понять, что он чувствует. Счастлив ли? Раздражен? Или ему скучно? Но увидеть ничего не удалось. Внезапно Лекси охватила паника. Знакомое, уже не раз посещавшее ее ощущение: словно стены сдвигаются, перекрывая доступ солнечному свету и кислороду, становится нечем дышать. И вот ловушка захлопывается. Прежде она встречалась с парнями не дольше нескольких месяцев. Как только со стороны мужчины возникала эмоциональная привязанность и он требовал большего, Лекси начинала задыхаться. Она коллекционировала раздражающие ее мелочи, шаг за шагом собирая досье на ни о чем не подозревающего партнера. Напряжение продолжало накапливаться, пока в какой-то момент негативная энергия не вырывалась наружу – и отношениям приходил конец. Слова и мольбы уже не имели значения, Лекси хотела лишь одного – свободы. После разрыва она чувствовала невероятное облегчение, неприятные мысли больше не тяготили. Наступал период тусовок и вечеринок. Затем завязывался очередной роман, который заканчивался точно так же, как предыдущий. Лекси надеялась, что с Эдом все будет иначе. Так и случилось – пока она не сделала тест на беременность. Стоя на ворсистом ковре в спальне и глядя на проявляющуюся вторую полоску, Лекси почувствовала, что леденеет от страха. Партнера можно бросить, с супругом развестись, а вот общий ребенок свяжет ее с другим человеком навсегда. «Вот оно! Видимо, в этом причина моей тревоги», – подумала Лекси. Вот что она пыталась объяснить Робин и Бэлле. Беременность перевернула все с ног на голову, заставила иначе взглянуть на принятые решения. Возможность уйти в любой момент служила чем-то вроде кнопки аварийного выхода. Лекси не собиралась ее нажимать, но чувствовала себя спокойно, зная, что спасительное средство под рукой. Список всего, что ее раздражало в женихе, был уже наготове. Ей не нравилось, что он принимает душ дважды в день – Лекси считала, что это перебор. Эд не умел смеяться над собой, мог неприветливо заговорить с персоналом ресторана. Проблема заключалась в том, что девушка не понимала, реальны ли ее опасения. Может, эти страхи – всего лишь отголоски прошлого, привычные модели поведения, способные разрушить ее счастье? Лекси не нужно было идти к психологу, чтобы выяснить, в чем причина беспокойства. Когда девочке исполнилось тринадцать, одним весенним вечером, когда в саду вовсю цвели глицинии, на пороге их дома появилась женщина – невысокого роста, с рыжими волосами и полными красиво изогнутыми губами. Мать Лекси, к сожалению, выглядела тогда далеко не самым лучшим образом: с немытыми прилизанными волосами, одетая в спортивный костюм, она визгливо и напряженно разговаривала с посетительницей, постоянно дотрагиваясь до своей головы. Лекси наблюдала за ними с лестницы. Гостья говорила о том, что вот уже год как не получает алименты. – Сэди уже одиннадцать. Она идет в среднюю школу, ей нужно многое купить. Лекси ожидала: сейчас мать скажет, что произошла ошибка. Но та ледяным тоном ответила: – Вам придется обсудить это с Эриком. Он сейчас участвует в гонках в Аргентине. – И закрыла дверь. – Кто это? – спросила Лекси с лестницы. Побелевшая, как полотно, мать вздрогнула и резко обернулась. – Никто. – У папы… У него есть еще одна дочь? Мать стояла, вздернув подбородок и сжав губы, прямая, как палка. Лекси всматривалась в ее лицо, пытаясь понять, что та чувствует, долго ждала ответа и наконец услышала: – Да. Мир словно перевернулся. В голове забурлили мысли: «Еще одна дочь! Моя сводная сестра. Сэди…» – Он ее навещает? – Нет. – Значит, у него был… роман? – Слово резануло слух – его Лекси слышала в мыльных операх, идущих по телевизору, но не в реальной жизни. – И не один. Множество. – Мать растянула губы в ужасной холодной улыбке, от которой Лекси пробрало до костей, и удалилась в свою комнату, откуда не выходила до утра. Когда отец вернулся из Аргентины, Лекси заперлась в комнате и не вышла к обеду. Она не хотела разговаривать с ним, смотреть на него, находиться с ним в одной комнате. Привезенный им подарок так и стоял нераспакованным в гостиной. В конце концов отец постучался к ней и настоял, чтобы его впустили. Лишь тогда Лекси все ему высказала. – Сэди! У тебя есть еще одна дочь! – Это совсем другое. Я ее не знаю, мне на нее плевать. Отец решил, что именно это она хочет услышать, потому что не собирается ни с кем делить его любовь и боится, что больше не будет единственной в его жизни. Хотя Лекси на самом деле интересовало, что он за человек. И она получила ответ. Когда ей исполнилось восемнадцать, родители все-таки развелись, но Лекси уже достаточно насмотрелась, как мать пытается лихорадочно склеить разваливающийся брак и стать такой, какой ее хотел видеть муж. Совсем не о такой жизни она мечтала. Лекси резко встала, ударившись коленом о стол. Робин взглянула на нее. – Все хорошо? – Да. Сейчас вернусь, – ответила Лекси, сжимая в руках мобильный телефон. Она должна срочно позвонить Эду. Глава 36 Фэн – Подлить? – спросила Бэлла, держа бутылку вина над бокалом Фэн. Та кивнула. Это уже третий фужер. Бэлла опустила руку под стол и начала медленно и нежно ласкать голую ногу подруги, продвигаясь к внутренней стороне бедра. Фэн не возражала. Она была благодарна за прикосновение, вернувшее ее к реальности. – Твое любимое блюдо, я правильно помню? – продолжала Бэлла, передавая тарелку с виноградными листьями, фаршированными ароматным рисом с маслом и травами. – Да, – ответила Фэн. Аппетит куда-то испарился, хотя она должна была прилично проголодаться. Днем, когда остальные устроили сиесту, Фэн отправилась на пробежку в горы, будучи не в силах лежать у бассейна в столь взвинченном состоянии. Ей нужно было выплеснуть пульсирующую в теле тревогу, а бег – лучшее средство. Ступни поднимали клубы пыли с твердой земли, колени ныли от напряжения, по телу струями стекал пот. Но Фэн не сетовала на дискомфорт, напротив, встречала его с благодарностью. Движение вытесняло неприятные мысли, освобождало разум, физические ощущения брали верх. А теперь она сидит в ресторане. Некуда убежать, негде скрыться. – Детка, – тихо сказала Бэлла так, чтобы не слышали остальные. – Я правда хочу, чтобы у нас все наладилось. Я приложу максимум усилий. Мы справимся. – Она смотрела в лицо Фэн, широко раскрыв глаза, обрамленные длинными накрашенными ресницами. В этот момент у столика возник другой официант с напитками на подносе. Взгляд Фэн скользнул по полным волосатым рукам с золотым браслетом часов, потом по лицу. Оно стало шире и уже не выглядело таким мальчишеским, в центре подбородка теперь красовался шрам. Тонкая полоска усов исчезла, ее сменили гладко выбритые щеки. Он.