– Вижу, относительно того, как оформляются патенты на научные разработки, вы полный профан, молодой человек, – заявил Моховицкий и укоризненно покачал головой. – Было бы разумно, прежде чем браться за дело, ознакомиться хотя бы с азами научной деятельности. – Уж извиняйте, у нас, простых сыскарей, есть свои дела, куда более насущные для нас, – с обидой проговорил Еремин. – Вот вы, высокие умы, режете, травите, вешаете друг друга почем зря, а нам, простым смертным следакам, приходится в вашем, простите за мой французский, дерьме копаться. Именно поэтому у нас не находится времени на изучение передовых научных теорий и практик! Гуров бросил на Еремина предостерегающий взгляд. Профессор Моховицкий растерянно заморгал и произнес: – Простите великодушно. У меня и в мыслях не было вас принижать. Наверное, вы правы. Мы, ученые, и в самом деле слишком много о себе мним. – Голос профессора звучал расстроенно. – Исправляю свою оплошность. Если практические эксперименты велись на площадке определенного института, то это не всегда означает, что их результаты будут принадлежать именно ему. Нет, это зависит от первоначального контракта. Каким образом все было оформлено у Шанина, я вам не подскажу. С этим вопросом лучше обращаться к коллегам из Алматы. Знаю только, что лавры по результатам проекта не достались ни нашему, ни тамошнему НИИ. – Исключительно Шанину? – уточнил Гуров. – Да, ему. Благодаря этому проекту он попал в московский НИИ. – Мы благодарим вас за помощь, – сказал Гуров, поднялся и спросил: – Вы позволите побеспокоить вас еще раз, если в этом возникнет необходимость? – Как вам будет угодно, – заявил Моховицкий. – Вот моя визитка. Звоните в любой день с семи до двадцати трех. Правда, я не всегда могу взять трубку лично, но мой ассистент проконсультирует вас относительно времени звонка, чтобы тот наверняка оказался продуктивным. – Еще один вопрос. Не подскажете, к кому можно обратиться за сведениями об охраннике Сушко? – уже в дверях спохватился Гуров. – Вероятно, к людям из охраны, – ответил Моховицкий и пожал плечами. – Логично, – произнес полковник, сделал рукой прощальный взмах и вышел из кабинета. Оказавшись в коридоре, он накинулся на Еремина. – Что это на тебя нашло? Какого черта ты на него набросился? – сердито, но тихо прошипел Лев Иванович, не желая, чтобы эти слова услышали посторонние люди. – Сам не знаю, – шепотом ответил Еремин. – Обидно стало. Он весь такой из себя ученый, а мы быдло уголовное. Стоим перед ним просителями, с двумя извилинами и тремя классами церковноприходской школы. Противно. – Боже, Еремин, ты сколько лет в полиции? Неужели подобное отношение тебя все еще задевает? – изумился Гуров. – Ладно молодняк. Выйдут эти ребята из академии и думают, что к ним теперь и отношение будет соответственное, уважительное, а хлебнут на службе негатива и тотчас скисают. Доказать обывателю, что в полиции умных людей тоже хватает, просто нереально. Да и не нужно это никому. – Да, я знаю, – отмахнулся Еремин. – Прости, так уж вышло. Давно меня так не задевали. – Хорошо еще, что профессор успел с нами поделиться какими-то сведениями. А то ходили бы сейчас в поисках нового источника информации, – проворчал Гуров. – Ладно, проехали. Охрану будем искать? – Раз уж мы здесь, то почему нет? С поисками людей, знакомых с Сушко, им не повезло. В службе охраны текучка кадров оказалась куда выше, чем в профессорском составе. Найти человека, проработавшего в охране больше пяти лет, Гурову и Еремину так и не удалось. Пока Еремин пытал начальника службы безопасности и его подчиненных, полковник успел связаться с институтом ядерной физики, расположенном в городе Алматы. Там ему подтвердили информацию о том, что профессор Евгений Шанин действительно около двадцати лет назад арендовал площадку для проведения практических научных экспериментов на базе института. Куратором этого дела являлась Абдуллаева Малика Хабибовна, но на настоящий момент она в институте больше не работала. Гуров попросил выслать ему контактные данные этой женщины, что сотрудник отдела кадров тут же и сделал. Однако номер телефона, предоставленный Льву Ивановичу, больше не обслуживался. Ниточка оборвалась. Теперь Гурову оставалось ехать в бывшую столицу Казахстана либо попытаться выйти на Малику через тамошнюю полицию. И тот, и другой способы ничего хорошего не предвещали. Долго, сложно и муторно. В конце концов из института им пришлось уйти без сведений о Сушко. Ехать в дом, где тот когда-то жил, и пытаться собрать сведения у соседей, по мнению Гурова, было бессмысленной тратой времени. Все, что он мог, это вернуться в Москву и пытаться решить вопрос с поисками Абдуллаевой. Еремин отвез его обратно в Новосибирск. Ближайший самолет на Москву уходил в пять утра. Времени на отдых оставалось предостаточно. Квартировать Гуров остался у Еремина. Тот приготовил сытный ужин. Они уселись на кухне, угощались запеченной рыбой с разносолами из хозяйского погреба и беседовали. К концу ужина разговор снова вернулся к расследованию убийств Шанина и Сушко. К тому времени профессор Моховицкий, как и обещал, прислал на электронную почту Гурова список членов команды Шанина, насчитывающий пятнадцать фамилий. Малика Абдуллаева в нем не числилась, как и охранник Сушко. Там были указаны научные сотрудники, лаборанты и ассистенты. Гурову предстояло пробить всех на предмет текущей деятельности, собрать данные о местонахождении каждого, посетить и побеседовать, если это окажется возможным. Заняться этим он собирался по возвращении в Москву. – Как думаешь, кому они дорогу перешли? – составив грязные тарелки в раковину, задал вопрос Еремин. – Пока без понятия, но ясно, что проект с дешевой энергией сыграл здесь не последнюю роль, – немного подумав, ответил Гуров. – Зуб даю, кто-то из твоего списка заимел большую обиду на Шанина, – уверенно проговорил Еремин. – Раз ты в Москве врага профессора не нашел, значит, ищи корни в прошлом. – Азы следственной работы, да? – Сыщик улыбнулся. – Тут я с тобой согласен. Будь жертва одна, и расклад был бы другой. – Собираешься ехать в Алматы? – Похоже, придется. Если у генерала хорошего друга в полиции Казахстана не найдется, то поеду. – Могу поспрашивать у своих. Может, у кого и есть там закадычный кореш. – Пока попробую обойтись своими силами, – проговорил Гуров. – Ладно, ложиться пора, а то рейс проспим, – подвел черту Еремин и ушел в спальню. Гуров остался в гостиной, завалился на диван, выключил свет, но уснуть не мог еще долго. Он ворочался с боку на бок, перебирал факты, отсеивал домыслы. Ему все казалось, что стоит поднапрячь мозг, и решение придет само. По верному ли пути он идет? Действительно ли корень проблемы нужно искать в прошлом? Ведь на данный момент ему известны лишь отрывочные воспоминания людей, не особо близких Шанину. Как сказал профессор Моховицкий? Трудно представить дружбу между Шаниным и охранником? Нет, он выразился иначе, вообще сомневался в том, что Шанин способен на дружбу. Вместе с тем Гуров знал наверняка, что у Шанина при жизни было по меньшей мере два друга. С чего бы им не быть в прошлом? И почему не охранник? Да потому, что охранник тоже убит. Причем следователю Еремину тоже не удалось найти врага, способного на физическую расправу с Сушко. Сыщику не давал покоя и еще один фактор. Шанин погиб ровно через месяц после убийства Сушко. День в день. Совпадение? Вряд ли. Скорее серия. Так действуют преступники, одержимые какой-то бредовой идеей. Или те люди, которые долго вынашивали план мести, никак не решались реализовать его. Для убийцы первый день месяца должен иметь какое-то особое значение. Первого числа произошло что-то важное для него лично. Почему дата не привязана к месяцу? Потому, что ждать целый год наступления точно совпадающей будет слишком долго? Возможно и такое. В конечном итоге тревожные мысли отступили, и Гуров ненадолго заснул. Проснулся он от запаха жареной колбасы, потянул носом, улыбнулся. В первый момент после пробуждения Лев Иванович решил, что находится дома. На кухне суетится жена, не так часто балующая мужа завтраком. «Наверное, в театр сегодня не идет», – успел подумать Гуров, прежде чем открыть глаза и вернуться в реальность. Он в Новосибирске, ночует на диване у коллеги, никакой жены на кухне нет, и ему предстоит долгий перелет. Полковник вздохнул, поднялся с постели и поплелся в ванную. Глава 7 Из Новосибирска Гуров вылетел в пять утра, но благодаря разнице во времени в Москве оказался в пять двадцать. О своем возвращении полковник никому не сообщил, поэтому в аэропорту его никто не встречал. Незачем лишний раз людей беспокоить, тем более в субботнее утро. На автостоянке собралось машин двадцать. Таксисты посматривали на пассажиров, выползающих из дверей аэропорта, и вполголоса переругивались. Однако нанимать такси Гуров посчитал накладным. Автобус до ближайшей станции метро курсировал от аэропорта Внуково с интервалом в полчаса, но оказалось, что первый рейс отправлялся уже после шести утра. Пришлось сыщику прождать почти час, прежде чем он попал в относительное тепло салона. Приехав домой, Гуров лег спать. Дела делами, а восстановить силы после бессонной ночи и утомительного перелета важнее. Разбудил его телефонный звонок. Это был генерал Орлов. – Долго ты еще прохлаждаться собираешься? – вместо приветствия выдал он. – Который час? – спросонья Гуров не сообразил, что вопрос генерала относится не к конкретному времени, а к дате возвращения. – Четверть двенадцатого, – машинально ответил генерал. – Ты спишь, что ли? – Уже встаю, – ответил Лев Иванович и сбросил с себя одеяло, чтобы быстрее проснуться. – Вот это да! У нас тут одно ЧП за другим, а ты дрыхнешь. Как в детском саду, тихий час себе устроил, – принялся распекать подчиненного Орлов. – При чем тут тихий час? – не понял Гуров. – А как, по-твоему, это называется? Какая разница во времени с Новосибирском? Четыре часа, не так ли? Это получается, у тебя четверть четвертого, – принялся за вычисления Орлов. – Тихий час и есть. Чем ты там всю ночь занимался? – Я в Москве. – Гурову едва удалось вклиниться в монолог начальника. – В Москве? Так чего же молчишь? – В голосе Орлова послышалось облегчение. – Гони в управление. Тут твой подопечный бузу поднял. Добивается, чтобы его отпустили. Через адвоката, между прочим, требует. – С чего вдруг буза? – поинтересовался Гуров. Он спешно одевался, придерживая телефон возле уха. – Без понятия. В шесть утра дежурный меня обрадовал, – сообщил сыщику Орлов. – Так что не одному тебе поспать не дали. – Скоро буду, – пообещал Гуров. – Пока едешь, придумай причину, по которой ты имеешь право оставить задержанного под стражей, – приказал ему Орлов. – И посущественнее. Адвокат Разделкину достался молодой, но рьяный. – Генерал прервал разговор. Гуров наскоро оделся и поехал на Петровку. Там его уже ждал адвокат Разделкина. Он представился Леонидом Александровичем Симакиным, предъявил документы и тут же потребовал объяснений. Дескать, на каком основании мой подзащитный все еще находится под стражей?