– А что, есть основания? – Не знаю, честное слово, но они с отцом постоянно соперничали, и Алекс, так папа его называл, вечно терпел поражение в соревнованиях, что они устраивали. Отец быстрее заработал первый миллион, быстрее женился и завел ребенка. Первым приобрел настоящий старинный особняк и, применив свои способности, блестяще провел реставрацию. Первым купил яхту, подарил жене драгоценное колье, купил себе навороченный автомобиль, крутые часы и так далее. А потом отец и вовсе разбогател, что называется, баснословно, приятелю его было не догнать. И все вокруг знали, что Алекс очень завидовал отцу. – Ну дружеское соперничество еще никто не отменял, и это не может быть причиной для убийства. – Не скажите, их соперничество иногда принимало слишком гротескные масштабы. И папа порой позволял себе привычные злые розыгрыши, на что Александр очень сердился. Однажды он даже полез в драку, и они в буквальном смысле слова сцепились друг с другом, да так, что растаскивать пришлось охране. Потом, конечно, помирились и даже обмыли это дело, но соперничать все равно продолжали. А учитывая тот факт, что я не знаю, как развивались их отношения, полагаю, Александр вполне мог затаить обиду. – А из-за чего вышел тот конфликт, что повлек за собой драку? – Я понятия не имею, как и все остальные, впрочем, они оба предпочли помалкивать. Так что это вам нужно будет у самого Алекса спросить. – А он остался погостить в особняке? – Да, думаю, уж до оглашения завещания он точно останется. – А почему? У Александра есть основания полагать, что он будет упомянут в этом документе? – удивился Стас. – Я, кажется, уже поясняла для Льва Ивановича, повторюсь снова, – усмехнулась Маргарита. – От отца можно было ожидать буквально чего угодно. С близкими людьми он вел себя таким образом, что ждали от него многого, в буквальном смысле слова чуда или щедрого дара. Правда, отец всегда считал, что люди должны соответствовать и быть достойными его даров, но не все это понимают. – Ясно, – не совсем уверенно протянул Крячко. – Кажется, я сообщила вам все, что знаю, и упомянула всех, кого могу подозревать в убийстве отца. Есть еще его деловые партнеры или акционеры, но в эту сферу я вникала очень мало. Тем более что мы с отцом несколько лет не общались, а в деловом мире зачастую все довольно быстро меняется. – Ты и так очень помогла, – заверил Гуров. – На данный момент нам с напарником остается систематизировать и проверить полученную информацию, разработать предварительный план расследования. А дальше пообщаемся с людьми, проверим мотивы и алиби подозреваемых. – Да, не можешь же ты лично всю работу за нас проделать, – подбадривающе улыбнулся Стас. – Я в этом деле совсем не сильна, вероятно, у вас свои методы. Так что вмешиваться не стану, но чем могу, помогу. И если что-то узнаю или, может быть, вспомню, сегодня у меня голова кругом, могла что-то и упустить из виду, то сразу скажу. – Ты действительно много сделала. Ознакомила нас не просто с положением дел, а дала достаточно точную характеристику тем людям, с которыми нам предстоит работать. Это на самом деле дорогого стоит и значительно сэкономит время следственной группе. Но сейчас тебе необходимо немного отдохнуть. У меня создается впечатление, что твои силы на пределе, а расследование не ограничится этим днем. Оно может и на пару недель растянуться. – И силы мне еще понадобятся, – задумчиво кивнула Рита. – Риточка, ты сильно побледнела, может, мне смотаться на кухню за чем-нибудь сладким? Шоколад, мороженое? Говорят, это от стресса очень хорошо помогает, – заботливо предложил Стас. – Нет, спасибо, я лучше пройдусь, жара спадает потихоньку, выйду на улицу, прогуляюсь в парке. А потом, возможно, вернусь в комнату и прилягу. Сейчас мне не хочется никого видеть, ни прислугу, ни родню. И я знаю, какими тропками пользоваться, чтобы устроить себе полное уединение. А вам обоим, вероятно, нужно знать: если в особняке гости, обычно подают обильный ужин в восемь вечера. Но сегодня, возможно, ограничатся легкими закусками для тех, кто к тому времени проголодается. Ведь поминальный обед сильно затянулся, ручаюсь, многие гости до сих пор не в форме, и им не до еды. Вы со Стасом можете перекусить, если желаете. – А присутствие за столом простого телохранителя разве не вызовет вопросов? – Полагаю, сегодня на подобное посмотрят сквозь пальцы. Это мероприятие будет проходить без обычной помпы. А если кто-то станет спрашивать обо мне, скажите, что я очень утомилась, уже отдыхаю и выйду из комнаты лишь к завтраку. – Хорошо. Мы продолжим совещание, но, чтобы лишний раз тебя не тревожить, переместимся в комнату, что отвели для Стаса. – Вашего верного телохранителя, юные голубки, – ерничая, пропел Крячко. – Договорились, – вяло улыбнулась Рита и добавила: – Еще один момент, Лев. Горничные распаковали твои вещи и, разумеется, разместили их в шкафах спальни. Все необходимое для вечернего туалета ты найдешь в ванной, но, если что понадобится, заходи смело, сплю я обычно крепко. А дверь нашей комнаты на ночь лучше запирать. Если утром какая-то горничная внедрится без стука и обнаружит тебя спящим на диване, могут пойти ненужные толки. – Не изволь беспокоиться, я мастер конспирации, – усмехнулся Лев. И они простились. Маргарита отправилась на прогулку, а Гуров и Крячко перебазировались в комнату последнего, чтобы продолжить работу. Глава 8 Комната, которую предоставили «телохранителю», была выдержана в светло-сиреневых тонах, гораздо скромнее обставлена и меньше в размерах. Впрочем, здесь имелось все необходимое для комфортного отдыха, а также для того, чтобы привести себя в порядок. Прежде чем начинать совещание, сыщики тщательнейшим образом проверили и это помещение, чтобы избежать утечки информации и сохранить свое инкогнито. – Молодая женщина была довольно откровенна с нами, – прокомментировал Стас, устраиваясь в кресле и азартно впиваясь зубами в пирожок. Пакет с едой, а также бутылку с чаем он предусмотрительно захватил с собой и положил на маленький кофейный столик, втиснутый между креслами. Неунывающий полковник закатил на мгновение глаза, восторгаясь вкусом еды, неторопливо запил чаем и прокомментировал: – Вот это жизнь, я понимаю. – Осторожней с плюшками, – усмехнулся Гуров, – а то ко времени окончания расследования в костюм не влезешь. – Да ладно, – беспечно отмахнулся Стас, – растрясется все, пока носиться с расследованием буду. Лев молча покачал головой, а спустя мгновение добавил: – Что же касается Маргариты, она хочет, чтобы убийцу отца нашли и наказали, прилагает к этому все возможные усилия, что вполне нормально и объяснимо. – Да, но она предлагает подозревать буквально всех родственников, а также знакомых Петровского. А это тьма-тьмущая народу! Лева, мы свихнемся всех проверять. – Что поделаешь, зато у нас наклюнулось интересное и перспективное дело. Ведь похоже, что у каждого из этих подозреваемых был мотив для убийства. Так что выяснять суть может быть очень увлекательно! – То есть, несмотря на выводы предварительного следствия, ты предлагаешь расследовать именно убийство? – Николай Петровский был неординарной личностью. И от него можно было ожидать чего угодно, это даже Рита готова признавать. А психологи уверяют, что далеко не все самоубийцы склонны проявлять суицидальные наклонности, заметные окружающим. Так что ситуация пока неоднозначная. – Но он не оставил записку, а люди его типа склонны не то чтобы пояснять свои действия, а скорее обставлять их с максимальной помпой. В этом сценарии прощальное письмо просто необходимо. – Да, ты прав. Записка в подобном случае – завершающий штрих. А ее не было. Впрочем, тому может быть свое объяснение. – Особняк все время густо населен, и это если прислугу не считать. Камер нет, сколько времени прошло между тем, когда обнаружили тело и вызвали полицию, неизвестно. Значит, кто-то вполне мог записочку прибрать. – Мог, только зачем? – Чтобы следствие запутать, – пожал плечами Стас. – Обезопасить себя. Или на кого-то повесить убийство. Устроить передел наследства, да мало ли еще зачем?! У разных людей могут быть свои, неизвестные нам резоны! А на сегодняшний день мы знаем точно только одно: на руках Петровского криминалисты обнаружили следы пороха. Один, зато убийственный аргумент в пользу версии самоубийства. – Но по большому счету это говорит лишь о том, что он стрелял в тот день. Ты не думал об этом в таком ключе? – Да, но выстрела никто не слышал. В таком огромном особняке это немудрено, если выстрел был один, а не серия. Значит, все же выходит, что Николай стрелял в себя сам? – Судя по количеству патронов, оставшихся в револьвере, выстрел был один. Но отсутствие камер видеонаблюдения и несколько минут свободного времени могли дать преступнику возможность для любого маневра. Так что, пока мы не знаем всех обстоятельств дела, не станем исключать версию как убийства, так и самоубийства. – Рите это не понравится, она уверена, что отца именно убили. И ты, кажется, обещал не сомневаться в ее правоте. – Маргарита не является непосредственным фигурантом дела, но может быть заинтересованным лицом. Поэтому я слегка покривил душой, чтобы успокоить ее. Нам же с тобой ничто не мешает провести расследование как следует. С Ритой же версию самоубийства мы обсуждать не станем, по крайней мере без веских доказательств. – Все понял, будет сделано, все проверяю и молчу как рыба. – Хорошо. А сейчас давай немного подытожим ту информацию, которую мы получили от Маргариты Николаевны. – Это будет довольно легко! В этой семье все тихо ненавидят или как минимум презирают друг друга, но все имеют свои скрытые резоны оставаться вместе и подолгу гостить в большом особняке, у которого до недавнего времени был щедрый и приветливый хозяин. – Бизнесмен Петровский был не просто центром компании друзей и родственников, а зачастую основным источником их доходов. Со слов Риты выходит, что все вокруг буквально вращалось вокруг Николая. – Странно, что эта компания не распалась сразу после похорон или, по крайней мере, поминок. Правда, Лева? – Рита уверяет, что все ждут дня оглашения завещания. – Даже так?! То есть, по сути, каждый из тех, кто нынче гостит в особняке, надеется получить свою долю огромного наследства?! И значит, мы действительно можем подозревать всех подряд? Или они просто любопытствуют? – Даже не знаю, мотив имеется у многих. Но финансы – это лишь одна сторона медали. Не станем забывать, что Николай Петровский любил подшучивать над людьми, иногда довольно жестоко, а также эпатировать публику и, как сказали бы в позапрошлом веке, мистифицировать всех окружающих. – А это автоматически добавляет нам подозреваемых. Ведь на олигарха кто-то мог затаить обиду. – Да. Поэтому мы постараемся выяснить, у кого была возможность убить его. – Ага, понимаю. А Орлову вечерком станем докладывать? – Да пока вроде не о чем, – пожал плечами Лев. – В принципе, согласен с тобой. А на легкий ужин отправимся? – Обязательно. Мы знаем всю честную компанию исключительно со слов Маргариты. Так что нам не помешает самим пообщаться с народом в неформальной обстановке, чтобы понимать, насколько верны характеристики, данные Маргаритой. Или узнать что-нибудь новое и полезное для расследования. – Именно, ведь большая часть гостей все еще будет пребывать под винными парами. Значит, есть вероятность, что языки будут развязаны гораздо сильнее обычного. – Да, возможно, как говорится, что у трезвого на уме, у пьяного на языке, – задумчиво пробормотал Лев, а спустя несколько мгновений добавил: – И еще, Стас. Общаясь с прислугой, пожалуйста, все время держи ухо востро. Нас интересует буквально все, что можно узнать: местные слухи, сплетни, толки и разговоры о недавних склоках. Кто с кем и почему конфликтует, кто больше всех выиграет от смерти бизнесмена или кто отчаянней всех надеется получить свою долю наследства. – Это само собой, я не только все время настороже, я вполне способен вызывать на откровенность даже самых скрытных людей. – Хорошо. Значит, помнишь, за тобой в первую очередь охрана и прислуга, а дальше – по обстоятельствам. – Будет сделано. Но у меня имеется один небольшой вопросик. Маргариту Николаевну станем проверять на причастность к убийству? – Давай разберемся. Она была в долгой ссоре с отцом, по закону является наследницей первой очереди. И, возможно, рассчитывает получить свою долю от огромного пирога. Да, у Маргариты могла быть личная заинтересованность в смерти отца. И даже тот факт, что она с таким рвением добивается расследования его гибели, может свидетельствовать… – Гуров ненадолго замолчал и нахмурился.