– Сделок не будет, вы что, в самом деле, возомнили себя героиней американского детектива? – усмехнулся Стас. – Так у вас нечем торговаться. – Сейчас мы оформим все положенные бумаги, и наряд доставит вас обеих в СИЗО. Там будет время подумать о жизни, о дальнейших планах и о том, как следует себя вести на предстоящих допросах. Разумеется, вас как подельниц разведут по разным камерам, так что больше оказывать влияние на дочь у вас не выйдет. – Лев Иванович, я пойду к себе? – усталым голосом выдохнула Рита. Все это время она присутствовала в комнате, но не произнесла ни слова с того мгновения, как поняла, что ее напиток отравлен. – Что-то тошно мне, не желаю видеть их обеих больше ни секунды! – Хорошо, только прежде чем лечь отдыхать, пусть тебя осмотрят медики. Их по моей просьбе вызвал наряд, на всякий случай. – Зачем? Я чувствую себя хорошо, насколько это возможно, конечно. И тошно мне лишь в моральном смысле слова. От осознания того факта, что в нашем с отцом доме, буквально под боком, столько времени жили люди, причем родня, не кто-нибудь, способные убить без сожалений и колебаний. – Об этом у нас еще будет время поговорить, а сейчас пройди медицинское обследование, и пусть кровь возьмут на анализ, обязательно! Пусть и на несколько мгновений, но ты подносила чашку с горячим чаем к лицу, значит, в испарениях, хоть в небольшой дозе, но присутствовал рицин. Не будем рисковать, пусть медики сделают все необходимые исследования и, если нужно, окажут первую помощь. – Хорошо. А по нашему делу нет ничего нового? – Даже сейчас она умудрилась вспомнить о поисках клада. – Честно говоря, есть одна идея. Но это долго рассказывать. А здесь нам со Стасом придется повозиться, кроме того, мне еще немного подумать не помешает. Давай лучше завтра утром, на свежую голову все обсудим? – Договорились, – кивнула Рита и удалилась в свою комнату. Глава 28 На следующий день, сразу после завтрака, Гуров, Крячко и Маргарита Петровская собрались на импровизированное совещание в кабинете Николая Сергеевича. С утра очень сильно похолодало, небо затянуло тучами, и пошел мелкий холодный дождь, предвестник наступающей осени. Несмотря на два раскрытых преступления и одно предотвращенное, настроение у всех было мрачное. Сыщики винили себя в том, что не сумели уберечь от смерти Римму Сергеевну. Маргарита тосковала по бабушке с отцом и продолжала переживать о том, что убийцы долгое время жили с ней под одной крышей и ели за одним столом. – Для начала хочу поблагодарить вас обоих за качественно проведенное расследование, – начала она. – Вы сделали все, что обещали. Доказали, что гибель отца не была самоубийством, нашли и арестовали преступника, обидно, что им оказался дядя. Обидно и неожиданно, если говорить совсем откровенно – шокирующе, я его всегда считала самым безобидным из своей родни. Добрым, мягким, немного недалеким, но не способным на откровенное злодейство. – В отчаянном положении люди решаются на нетипичные для себя поступки, – с сожалением кивнул Лев. – Кроме того, изначально он и не собирался убивать, ссора вышла из-под контроля, а все, что произошло дальше, – трагическая случайность. Его главной ошибкой была попытка скрыть все произошедшее и уйти от ответственности за свой поступок. – А вот это очень типично для поведения дядюшки. Избегать ответственности он всю жизнь тренировался. – А я думаю, что Николай был прав, когда говорил, что негоже содержать дееспособных родственников, – заметил Стас, – это разрушает отношения. Дающий, когда дает постоянно, начинает постепенно чувствовать себя неуютно, будто дает по принуждению. А берущий – наоборот, со временем ему начинает казаться, что могли бы давать и больше, активнее и щедрее, тем более что родня ведь, не чужие люди! Вот и выходит, что оба недовольны друг другом. И во что это недовольство выльется со временем, предсказать сложно, но понятно, что ничем хорошим подобный накал страстей не завершится. – Это точно, – задумчиво кивнула Рита, – поэтому я не стану делать подобных ошибок. Не буду содержать родню, пусть сами трудятся во благо свое! А деньги, оставленные отцом в фонде, пойдут на помощь сиротам. Обездоленным детям, лишенным родителей. Они растут, развиваются, учатся, нужно обеспечить им возможности, равные всем остальным детям, тем, о которых заботятся любящие родители. Я планирую организовать в особняке детский дом кардинально нового типа. Для работы с детьми будут отбираться люди с призванием и умением, я дотирую зарплату педагогам и отберу действительно лучших. А дети… С раннего возраста с ними будут работать специалисты, чтобы выявить таланты или умения каждого ребенка и развивать их, помимо общеобразовательной программы. Тогда они в будущем смогут выбрать профессию, к которой стремится сердце, а это – залог нормальной жизни в дальнейшем. – Я смотрю, ты не на шутку увлеклась своим проектом. – Да, предприятия отца, которые он оставил мне, конечно, нуждаются в управлении, но там все налажено, и у меня будет уйма свободного времени. Так почему же его нельзя посвятить тому, к чему лежит душа, – воспитанию подрастающего поколения? А чтобы дети, которых я возьму под опеку, ни в чем не нуждались, понадобятся немалые средства. На первых порах для этого послужит фонд, а потом – клад, надеюсь, его все же удастся отыскать. – Ты готова тратить собственные средства на сирот? – Того, что заработал отец, мне за всю жизнь не истратить. Своих детей у меня пока нет. А когда будут, я не стану растить их тунеядцами. Они не должны с детства знать, что им, по сути, не к чему стремиться, потому что они обеспечены всем с рождения. Это разрушает и не приведет ни к чему хорошему. Так что они будут учиться и развиваться по мере таланта, а в будущем смогут посвятить жизнь любимому делу, как всегда мечтал папа. – А что будет с твоими родственниками? От дома ты им фактически уже отказала. И помогать совсем не станешь? – Почему же, я ведь не зверь. Первое время, конечно, поддержать Руслану с Константином и Марго придется. Они настолько привыкли полагаться на деньги отца, что стали совершенно беспомощны в жизни. Я помогу найти женщинам хорошую работу, и Константину, если пожелает. А после этого умываю руки. Пусть живут, как считают нужным, они взрослые люди, и я им не нянька. – Очень правильное решение, – практически в унисон одобрили оба оперативника. – Кроме того, я должна поблагодарить вас за то, что так быстро нашли убийц бабушки и предотвратили покушение на меня. – Это наш долг, – улыбнулся Стас. – Что до Риммы Сергеевны, то и вина в какой-то степени, – кивнул Лев. – Бросьте, не корите себя. Бабушка не верила вашим предостережениям, смеялась над ними. Вероятно, она не знала ничего важного и просто блефовала. Или знала о любовнике Стеллы и считала эту информацию великой тайной. Непонятно, почему Стелла так испугалась, что решилась убить. – Скорее всего, они просто продумали план и устраняли конкурентов – претендентов на наследство. А Римму Сергеевну с ее намеками просто сочли опасней других, вот и начали с нее. – Да, а потом, после оглашения завещания, им оставалось устранить только меня. И если бы не бдительность вас обоих, у злодеек все обязательно получилось бы. Говоря откровенно, я тоже не особо поверила предостережениям. Вернее, считала, что вот так, нагло и на глазах у всех, убивать никто не решится. Недооценила противника, что и говорить. – А никто не ожидал, это все Лева! – усмехнулся Стас. – У него, как говорится, глаз – алмаз, видит малейшие движения души и человеческие порывы. – Стас шутит, – усмехнулся Лев, – мы исходили из того, что рицин, как и сырье для его изготовления, достаточно сложно достать, поэтому решили проверить всех гостей и сотрудников поместья, вернее, их прошлое. Не был ли кто связан с ядами или с производством касторового масла? И выяснилось, что Зоя Михайловна в молодости была лаборантом в исследовательской лаборатории, в которой работали с ядовитыми веществами, в том числе с рицином. Эта информация пришла как раз перед ужином, я успел вызвать медиков и наряд. Собирался устроить после ужина обыск и допрос, но, разумеется, не забывал о бдительности, остальное – дело техники. Я заметил, как обрадовалась Стелла, когда горничная налила для тебя чай именно в ту самую кружку, и как пыталась скрыть свои чувства ее мать. Кроме того, все ведь знали, что кружка твоя личная и что из нее никто больше не пьет. Так что я просто сопоставил. – Понимаю, – сказала Рита. – А что с ними со всеми теперь будет? – Алексея и Стеллу с матерью ждет суд, но сначала, конечно же, следствие. Допросы, экспертизы, показания и куча бумажной работы. Это долго, и некоторые оперативники считают, что совершенно неинтересно. – Да, это ведь не по крышам с пистолетом скакать или не искать загадочные клады в огромном поместье, – улыбнулся Стас. – Мне, наверное, тоже нужно показания дать? – уточнила Рита. – Да, как и твоим гостям, – кивнул Лев, – но это успеется, даже тех, кто уезжать собрался, опросить можно ближе к обеду. – Они ведь не отправятся в дорогу на пустой желудок, тем более теперь, когда отравители найдены и арестованы, – добавил Крячко. – Верно. А сейчас главное – сосредоточить все усилия на поисках клада. Ведь о подсказках, зафиксированных на страницах документа, может догадаться кто-то еще, – заметил Гуров. – А зачем тебе конкуренты? – подмигнул неунывающий Станислав. – Незачем. Поэтому клад нужно найти как можно скорее, и тебе, Маргарита, пригласить адвоката и заявить свои права на ценности. Если клад будет найден тобой лично, кроме того, в твоем доме, то юридически он твой безраздельно. Но во избежание всяческих эксцессов, претензий и возможных тяжб лучше перестраховаться. – Но как мы его искать станем? Я совершенно не понимаю, в каком направлении стоит действовать. Вы ничего не смогли придумать? – Я думал, пока мозг не закипел, честное слово, – с комичной гримасой заявил Стас, – но, как назло, ничего полезного мне в голову не приходит. Да и вообще, в этом деле все больше на Леву надежда. Он у нас основной мозговой центр, эрудит и умница. – Спасибо, дорогой друг, за лестные высказывания, – отвесил шутливый полупоклон Гуров. Впрочем, тут же перешел к делу: – Я очень долго думал, перебрал и отбросил множество вариантов. По сути, у нас всего лишь два источника: текст завещания и часы. Поскольку часы мы очень внимательно и тщательно осмотрели и кроме камня, найденного Маргаритой, ничего не обнаружили, я решил сосредоточиться на тексте. – Камень сам по себе может быть подсказкой, – заметила Рита. – Возможно. Но мы его тоже осмотрели. Он огранен правильно, тщательно и очень искусно. Но на самом изумруде нет ни надписей, ни знаков. Возможно, если мы попытаемся отыскать мастера, что делал огранку, и пообщаться с ним, поиски получат новый, столь необходимый нам виток. Но торопиться с этим не стоит, поскольку поиски мастера и разговор с ним могут привести к огласке. – А она нам совсем нежелательна, – подхватил Стас. – Именно! Поэтому я решил оставить пока камень как запасной вариант и сосредоточиться на тексте. – И что дельного сумел найти?! – В том-то и дело, что ничего. Сначала я решил поискать скрытое послание, зашифрованное в тексте. Применил несколько техник и методик, но ничего связного никак не выстраивалось. Потом я подумал, что нужно исследовать саму бумагу в поисках симпатических чернил. Ведь Николай Петровский мог писать Маргарите буквально между строк. – Достать подобные чернила даже в наше время достаточно сложно. – Да будет тебе известно, дорогой друг, что симпатические чернила придумали еще в Средние века. В то время химическая индустрия развита не была, а химия еще не существовала как полноценная наука и делала лишь маленькие, робкие шаги. – Не могу поучаствовать в вашем споре, поскольку, к своему стыду, совершенно не в теме, – развела руками Маргарита. – Симпатическими называют невидимые чернила. Вернее, они становятся невидимыми сразу после высыхания на бумаге и проявляются при определенных условиях: нагрев, специальное освещение, химический проявитель. В наше время их при желании достаточно легко достать, а еще проще изготовить самостоятельно. Сок лука, сок брюквы, яблока, лимона, обычное молоко, крахмал, квасцы, воск, даже собственная слюна. Для всего вышеперечисленного проявителем является нагрев. А еще нужны йод, зубной порошок и слабый водный раствор чернил. Но, по моему скромному мнению, текст, написанный такими чернилами, не слишком долговечен. – Лева, откуда ты это все знаешь? – не удержавшись, воскликнул Стас. – В подростковом возрасте я прочитал все приключенческие романы, что попадались мне под руку. А в них частенько упоминалась эта тема, так что я увлекся. Нашел рецепт Филона Александрийского, ознакомился с текстами Овидия, прочел рекомендации средневековых алхимиков, одним словом, все, что сумел найти. А также провел несколько самостоятельных экспериментов… – Но у нас имеется лишь копия документа, – прервала Гурова Рита, – а отец если и оставил скрытые записи, то сделал это на подлинном завещании. – Разумеется, я учел этот момент. Созвонился с твоим адвокатом и попросил его приехать и привезти завещание. А вот переговоры по поводу возможных экспериментов с документом тебе придется провести самостоятельно, уж не взыщи. С нами он такие моменты обсуждать не станет. – А что нужно будет сделать? – В первую очередь прогладить бумагу горячим утюгом. Все же большая часть простых симпатических чернил проявляется после нагрева. И мы ничем не рискуем, если я ошибаюсь, внешний вид завещания никак не изменится. – А если после других экспериментов мы его испортим, это не помешает мне вступить в наследство? – Нет. Фактически ты уже объявленная наследница, собственностью сможешь распоряжаться только через полгода. Это делается для того, чтобы другие наследники смогли и успели заявить о своих притязаниях, если не имеется завещания, и наследование будет проходить согласно гражданскому кодексу. Так что в твоем случае это лишь формальность. – Ладно. Тогда я переговорю с адвокатом, как только он появится. – Хорошо. Значит, мы не будем мешать и прогуляемся в зимнем саду, раз на улице такая непогода. А заодно я немного подумаю и поищу какие-нибудь варианты решения загадки твоего отца, на случай, если с симпатическими чернилами ничего не выйдет и это ложный след. Глава 29