II Морри Морено повесил пальто на гвоздь и сел, не проявив особого энтузиазма, за маленький столик в задней комнате позади офиса. Барабанщик Сид Скелтон достал колоду карт и глянул на часы. – Без четверти, – вздохнул. – Время перекинуться. Он бросил две покерные сдачи. Морри и Скелтон играли в покер почти каждый вечер примерно в это же время. Оставив «Мальчиков» в гримерной позади сцены, они уходили в офис. Там перекидывались словцом с Цезарем или Дэвидом Хэном, его секретарем, а после удалялись во внутреннюю комнату для игры. Это стало приятной прелюдией к долгой рабочей ночи. – Слышал, ты обедаешь теперь в высшем обществе, – ядовито уколол Скелтон. Морри автоматически улыбнулся и дрожащими руками взял свои карты. Они играли, почти не прерывая молчания. Раз или два Скелтон пробовал завязать разговор, но без успеха. – В чем проблема? – процедил он наконец раздраженно. – Откуда великая немота? Морри вертел в руках карты. – Я разбит в пух и прах, Сид. – Да, боже ты мой? В чем трагедия на сей раз? – Во всем. Если так будет продолжаться, я сломаюсь. Честно, развалюсь на части. – Сам же себе и накликал. Я тебя предупреждал. Ты ужасно выглядишь. – А как я себя чувствую! Слушай, Сид, по поводу сегодняшнего выступления. По поводу его светлости. Это была большая ошибка. – Я и это мог бы тебе сказать. И говорил. – Я знаю. Знаю. Но зал-то набит под завязку, Сид. – Это дешевая популярность. Ни больше ни меньше, и ты это знаешь. Пресмыкаешься перед старым дуралеем только потому, что у него есть титул. – Он не так уж и плох. Как музыкант. – Он ужасен, – коротко ответил Скелтон. – Я знаю, его номер идиотский, состоит из сплошных банальностей, но как-нибудь проскочит. Не в этом дело, старина, а в нем самом. Честно, Сид, мне кажется, он псих. – Морри бросил карты на стол картинками вниз. – Он так на нервы мне действует, даже руки дрожат… Слушай, Сид, он… он ничего тебе не говорил? – О чем? – Значит, не говорил. Ладненько. Отлично. Если заговорит, не обращай внимания, старина. Скелтон откинулся на спинку стула. – На что ты, черт побери, намекаешь? – спросил он. – Ну вот, теперь ты меня не нервируй, – взмолился Морри. – Сам знаешь, как у меня нервы могут расходиться. Просто ему втемяшилась дурацкая идея. Вот увидишь, я его живо пресеку. – Он замолчал, а Скелтон сказал зловеще: – Случаем, не про то, чтобы повторить сегодняшнее фиаско? – По-своему да, Сид. Право слово, просто смех. – Так теперь ты пойми. – Скелтон подался через стол. – Один раз я уступил. Сегодня. Так сказать, отошел в сторону, чтобы сделать тебе одолжение, но мне это не нравится, и больше я этого делать не буду. Более того, у меня появилось неприятное чувство, что я сам себе жизнь порчу, выступая с оркестром, который гонится за дешевыми сенсациями. Ты меня знаешь. Нрав у меня суровый, и решения я принимаю быстро. Есть и другие оркестры. – Будет, будет, будет! Сид, Сид, Сид! Остынь, – залепетал Морри. – Забудь, старина. Я и упоминать бы не стал, только вот он все твердит, мол, сам хочет с тобой… говорит, что хочет с тобой побеседовать. – Черт побери! – Скелтон уставился на него во все глаза. – Ты, случаем, не намекаешь, что этот старый идиот возомнил, будто сможет занять мое место? И у тебя хватило треклятой… – Бога ради, Сид! Слушай, Сид, я же сказал, что идея дурацкая. Остынь, все будет хорошо. Я не виноват, Сид. Ну право слово, ты должен понимать, что не я виноват. – А кто тогда? – Карлос. – Морри понизил голос до шепота. – Ну же, остынь. Он за стеной, выпивает с Цезарем. Это все Карлос. Это он надоумил старикана. Он хочет подластиться к нему, так как девчонка никак не решится, а ему нужно, чтобы старикан ее подтолкнул. Это все Карлос, Сид. Это он ему напел, дескать, он гений. Скелтон кратко и непечатно высказал, что думает о Ривере. Морри же нервно глянул на дверь. – Все, с меня хватит! – Скелтон встал. – Уж я-то с Карлосом поговорю. Морри ухватил его за рукав. – Нет, Сид, только не сейчас. Только не перед выступлением. И говори тише, Сид, будь другом. Он ведь рядом. Сам знаешь, каков он. Он уже устроил сегодня сцену. Вот черт! – крикнул Морри, вскакивая на ноги. – Я едва не забыл! Он хочет, чтобы в новом номере мы все-таки выступали по второму варианту. И взбредет же в голову! Сначала так, потом хочу как у тебя. Он до того меня довел, что я, похоже, должен изображать маэстро, дающего два номера разом. Бог знает, его светлости это не понравится. Нужно сказать «Мальчикам». А я едва не забыл, так с вами разнервничался. Да, и ты еще не слышал, отчего я на самом деле так дергаюсь. Ты знаешь, какой я. Все из-за пушки. Это такая чертова штуковина, Сид, и его светлость сам делал холостые патроны, и, боже ты мой, я весь на нервах. С него станется натолкать в барабан вместе с холостыми настоящих. Они все вперемешку валялись у него в чертовом ящике. А ведь он, старина, взаправду целится в Карлоса и взаправду стреляет. Ничего, да? – А мне что за дело, если он его грохнет? – свирепо буркнул Скелтон. – Не говори так, Сид, – раздраженно зашептал Морри. – Жуткая ситуация. Я надеялся, ты меня выручишь, Сид. – Почему бы тебе не осмотреть заранее пушку? – Мне? А что я пойму? И он меня к ней не подпустит. Прямо тебе говорю, мне и подходить к нему боязно, вдруг он начнет на меня орать. Повисло долгое молчание, наконец Скелтон спросил: – Ты про пушку не выдумал? – А что, по мне скажешь, я шучу? – Без восьми минут одиннадцать. Нам лучше пойти к ребятам. Если представится случай, я попрошу его показать патроны. – Отлично, Сид. Было бы так здорово. – Морри промокнул лоб. – Просто чудесно было бы. Ты настоящий друг, Сид. Ну же. Пошли. – А вот другое дельце я не спущу, – вскинулся вдруг Скелтон. – Хватит с меня мистера Карлоса Риверы. Он еще кое-что узнает, и очень скоро. Пошли. Они вышли в главный офис. Ривера, сидевший с мистером Цезарем Бонном, оставил их без внимания. Морри глянул на него робко. – Как раз иду договариваться к «Мальчикам», старина, – сказал он. – Ты войдешь через заднюю дверь, ладно? – Прочему бы нет? – ядовито спросил Ривера. – Я всегда оттуда выхожу. Я выступаю, как репетировали. Естественно. – Верно. Естественно. Прости мои придирки. Пошли, Сид. Цезарь встал. – Уже пора? Тогда я, пожалуй, пойду осчастливлю нашего нового музыканта. Он первым прошел в вестибюль, по которому еще тек поток припозднившихся гостей. Тут они встретили Фелиситэ, Карлайл и Эдварда. – Мы идем пожелать Джорджу удачи, – сказала Фелиситэ. – Привет, Сид. Очень мило с твоей стороны, что ты позволил ему сыграть. Пошли. Все разом вошли в комнату оркестра, которая располагалась сразу за сценой и дверь из которой вела в альков для оркестра. Здесь они застали музыкантов с их инструментами. – Слушайте сюда, мальчики. Играем по второму варианту. Дирижеру все равно. Карлосу не нравится идея с падением. Он боится неловко упасть и ушибиться, оттого что будет держать инструмент. – Эй! – крикнул лорд Пастерн. – Вы же сами того хотели, лорд Пастерн, верно? – лопотал Морри. – Все отличненько, правда? Лучше и быть не может. – Я падаю в обморок, и меня уносят? – Именно-именно. Второй вариант. Я уговорил Карлоса. Все довольны? Отлично. «Мальчики» начали настраивать инструменты. Комнату заполнили различные шумы, но все с оттенком предвкушения. Двойной барабан гудел и бормотал. Беспечным шагом к лорду Пастерну подошел Скелтон. – Не мог не прийти и не пожелать удачи новой сенсации, – сказал он, глядя на него в упор. – Спасибочки. – Великий вечер, – пробормотал Цезарь Бонн. – Его надолго запомнят.