Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 25 из 116 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, не знаю, – протянул с беспристрастностью судьи лорд Пастерн. – То и дело гас свет, качалась стрелка, и все, разумеется, смотрели на меня – знаете ли, если исходить из фактов, такое вполне возможно. За себя ручаюсь, что ничего бы не заметил. – Джордж! – отчаянно прошептала Фелиситэ. – Ты хочешь нас подставить? – Я хочу истины! – раздраженно крикнул ее отчим. – Некогда я был теософом, – добавил он уже тише. – Ты был и остаешься полоумным, – сказала его жена, закрывая лорнет. – Так-так, – произнес Аллейн, и внимание оркестрантов, служащих ресторана и его гостей, отвлекшееся было на семейную перепалку, снова сосредоточилось на нем. – Нелепый или нет, а я этот вопрос задам. Разумеется, вас ничто не заставляет на него отвечать. Кто-либо из вас трогал сомбреро лорда Пастерна? Все молчали. Официант, собравший осколки стекла, распрямился с нервной улыбкой. – Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Да? – Молодая леди, – официант поклонился в сторону Фелиситэ, – запускала руку под шляпу. Я обслуживал их столик, сэр, и случайно заметил. Надеюсь, вы простите, мисс, но я действительно случайно заметил. Карандаш Фокса шелестел по бумаге. – Спасибо, – сказал Аллейн. – Ну, это уж абсолютно слишком! – вскричала Фелиситэ. – Что, если я скажу, что это неправда? – Не стоит, – посоветовал Аллейн. – Как указал мистер Мэнкс, я сидел рядом с вашим столиком. – Тогда зачем спрашивать? – Чтобы проверить, признаетесь ли вы открыто в том, что действительно запускали руку под сомбреро. – Люди, – сказала вдруг Карлайл, – неохотно делают откровенные заявления там, где было совершено уголовное преступление. Подняв глаза на Аллейна, она обнаружила, что он ей улыбается. – Как же вы правы, – сказал он. – Вот почему расследование убийств так утомительно. – Мы проторчим тут всю ночь, – вскинулся лорд Пастерн, – пока вы тут сплетничаете? В жизни не видел такого дилетантства. Просто тошнит. – Разумеется, сэр, продолжим. Осталось совсем немного. Боюсь, будет необходимо обыскать всех вас, прежде чем отпустить. – Всех нас? – быстро переспросила Фелиситэ. С чем-то сродни благоговению они посмотрели на леди Пастерн. – В дамской гардеробной ждет надзирательница, – пояснил Аллейн, – и сержант полиции в мужской. Кроме того, если будете так добры, нам понадобятся ваши отпечатки пальцев. Сержант Бейли этим займется. Начнем? Возможно, вы, леди Пастерн, пойдете первой? Леди Пастерн встала. Ее фигура, туго затянутая в корсет, как будто увеличилась в размерах. Все тайком бросали на нее беспокойные взгляды. Она повернулась к мужу: – Из множества унижений, которым ты меня подверг, – изрекла она, – это самое невыносимое. Этого я тебе никогда не прощу. – Боже ты мой, Си, – отозвался он, – да что такого в обыске? Твоя беда в том, что у тебя грязные мысли. Если бы ты тогда в Кенте слушала мои лекции о Красе Тела… – Silence![26] – сказала она и величественно удалилась в дамскую гардеробную. Фелиситэ нервно хихикнула. – Кто угодно может обыскать меня, – щедро предложил лорд Пастерн. – Идем. Он первым направился в мужскую гардеробную. – Возможно, мисс де Суз, вам захочется пойти с матушкой. Это вполне допустимо, если вы считаете, что она бы так предпочла. Фелиситэ сидела, левой рукой сжимая сумочку, правой ее руки не было видно. – Полагаю, она предпочла бы мученичество в одиночестве, мистер Аллейн. – Может быть, вам пойти и спросить ее? Тогда вы пройдете свою часть программы, когда она освободится. Он стоял совсем близко от Фелиситэ, улыбаясь ей сверху вниз.
– О, ладно, – сдалась она. – Если хотите. Без малейшего энтузиазма и оглянувшись на Мэнкса, она последовала за матерью. Аллейн тут же сел в ее кресло и обратился к Мэнксу и Карлайл. – Интересно, – начал он, – не могли бы вы помочь мне с парой вещей, которые надо прояснить? Полагаю, вы оба были на обеде в доме лорда Пастерна – на Дьюкс-Гейт, так ведь? – перед сегодняшним шоу. – Да, – сказал Эдвард, – мы там были. – А кто еще? Морено, Ривера и, разумеется, лорд и леди Пастерн. Кто-нибудь еще? – Нет, – сказала Карлайл и тут же поправилась: – Я забыла. Мисс Хендерсон. – Мисс Хендерсон? – Раньше она была гувернанткой Фелиситэ и осталась в роли своего рода подспорья домашним. – Как ее полное имя? – Я… честно говоря, не знаю. Нед, ты когда-нибудь слышал, как зовут мисс Хендерсон? – Нет, – признал Эдвард, – никогда. Она просто Хенди. Кажется, Эдит. Подождите-ка. Знаю! Фэ много лет назад говорила, что как-то видела избирательные списки или навроде того. Петронелла Ксантиппа. – Шутишь! – У людей редко бывают имена, каких от них ожидаешь, – неопределенно пробормотал Аллейн. – Можете подробно описать вечер на Дьюкс-Гейт? Понимаете, поскольку Ривера был там, обед приобретает некоторое значение. Карлайл думала: «Мы слишком тянем. Один из нас должен был ответить сразу». – Мне бы хотелось, – сказал наконец Аллейн, – чтобы вы по возможности рассказали обо всем. Когда кто прибыл. О чем говорилось. Были ли вы вместе большую часть времени или, например, разошлись после обеда и находились в разных комнатах. Подобные мелочи. Они заговорили разом и осеклись. Они неловко рассмеялись, извинились, и каждый предложил говорить другому. Наконец Карлайл пустилась в бесцветный рассказ. На Дьюкс-Гейт она приехала около пяти, встретилась с дядей и тетей, а также с Фелиситэ. Разумеется, много говорилось про вечернее представление. Дядя был в превосходном настроении. – А леди Пастерн и мисс де Суз? – спросил Аллейн. Карлайл осторожно ответила, что они были в целом как обычно. – И как же именно? – спросил он. – Веселы? Вы бы назвали это атмосферой счастливой семьи? – Мой дорогой Аллейн, – беззаботно начал Мэнкс, – как большинство семей, они друг друга раздражают, не… – Не доходя до взрыва, вы хотели сказать? – Ну… – Нед, – вмешалась Карлайл, – нет смысла делать вид, что дядя Джордж и тетя Сесиль самая нормальная британская пара. Надо полагать, мистер Аллейн читает газеты. Говоря «в целом как обычно», означает, что каждый вел себя в обычной своей манере. – Она повернулась к Аллейну. – Для себя самих каждый вел себя совершенно нормально. – Если позволите, мисс Уэйн, – тепло откликнулся Аллейн, – вы, по всей очевидности, исключительно здравомыслящая женщина. Могу я умолять вас продолжать в том же духе? – Не до той степени, чтобы позволить вам думать, что поводом для подозрений вам может послужить то, что для них является рутинной размолвкой. – Они ссорятся, – добавил Мэнкс, – постоянно и бурно. Это ничего не значит. Вы и сами их слышали. – И они, к примеру, ссорились относительно выступления лорда Пастерна в оркестре? – О да! – ответили они хором. – И из-за Морено или Риверы? – Немного, – помолчав, сказала Карлайл. – Торговцы буги-вуги, – добавил Мэнкс, – вообще не в почете у моей кузины Сесиль. Она, как вы могли заметить, больше по части grande dame. Подавшись вперед на кресле, Аллейн потер переносицу. По мнению Карлайл, он походил на книжного червя, размышляющего над аргументом, возникшим в бесконечном споре. – Да, – сказал он наконец. – Конечно, вы правы. Нетрудно увидеть очевидную и довольно эксцентричную mise en scene[27]. Несомненно, все, что вы говорите, совершенно верно. Но суть, видите ли, в том, что вы собираетесь использовать очевидные эксцентричности как своего рода дымовую завесу, скрывающую более глубинные разногласия.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!