— Бурные романы? — Что? Почему вы задаете этот вопрос? — Габриэлла Блази сохранила письма, которые вы писали ей больше года. Вы требовали, чтобы она вернулась к вам, вы отправляли ей послания эротического содержания, и даже грозились убить. — Я не убивал Габриэллу! Да, я ее очень любил. В ней было столько жизни! Если бы не я, она никогда не стала бы винным блогером, я научил ее всему, она стала разбираться в вине как профессионал. Я переживал, когда Габриэлла меня бросила, но сгоряча много чего можно сказать и написать! — Через полтора года после расставания это не совсем сгоряча. — Я же говорю, что я любил Габриэллу! Я не мог ее забыть! Все, больше я ничего вам не скажу без моего адвоката. Вызывайте меня в комендатуру, если хотите. Или я арестован? — Нет, синьор де Грандис, вы не задержаны. Но оставайтесь на связи, никуда не уезжайте. Де Грандис, в котором вдруг пропал весь шарм, словно кто-то нажал кнопку выключения, развел руками, развернулся и ушел вглубь кантины. А у Саши екнуло сердце. Лука, облокотившись на бочку, внимательно наблюдал за разговором полковника с де Грандисом, и теперь он выпрямился, чтобы подойти к их компании. — Ээээ… давайте, я вас познакомлю. Комиссар Лука Дини из полиции Эмполи. Полковник Никколо Скарфоне, карабинеры. Мужчины стояли, словно два петуха, которые вот-вот кинутся в бой. Никколо иронически поднял брови: — Вы приехали в Геную в кантину и случайно встретились? — Мы встретились случайно, действительно, — заторопилась Саша, — но вчера на винодельне. Лука со своей девушкой приезжали на дегустацию. — Не вижу девушки, — снова усмехнулся полковник. — Вы, случайно, не в том же отеле, где София, остановились? — Нет, случайно не там, — прикусил губу Лука. А Соня отчаянно бросилась на амбразуру, защебетав, что пора перекусить, и у кого какие планы, и потом что-то о вине с винодельни де Грандиса. — У меня дела, я возвращаюсь в комендатуру. Буду поздно. — Никколо отсалютовал и вышел из кантины. — Что происходит с нашими половинами? — ухмыльнулся Лука, причем весьма довольной ухмылкой. — С чего бы ревновать по прошествии лет? Соня покачала головой, а Саша вздохнула и предложила поужинать, раз уж все так получилось. * * * Сначала ужин не клеился. Все трое сидели за столиком ресторанчика на набережной, вот уже и вино было разлито по бокалам, и принесли фокаччу, потом пасту — на сей раз это были лигурийские «червячки» трофи с домашним соусом песто, и аромат трав, смешанных с пармезаном, мертвого поднял бы на ноги — но не оживил эту компанию. Саша тосковала, ковыряя пасту в тарелке, Соня бросала злобные взгляды сразу и на Сашу, и на Луку, думая, что на его месте она давно бы уже извинилась и ушла, а нет же, сидит, как ни в чем не бывало. Разрядил обстановку комиссар. — Я так понимаю, что от расследования вы не откажетесь? — опустил он подбородок на скрещенные ладони. — Так что дальше? Что вы намерены делать? — А что бы сделал ты? — спросила Саша. — Проверил бы алиби де Грандиса, узнал, где он находился в течении тех дней, когда предположительно, была убита Габриэлла Блази. Проверил бы камеры видеонаблюдения у дома Габриэллы за те дни. — Не было там камер, — сказала Саша. — думаешь, их бы не проверили? Карабинеры еще тогда все проверили. Лука скривился при упоминании карабинеров, то ли Никколо тому причина, то ли вечное соперничество двух полицейских контор, гражданской и военной. — А что бы ты сделал, если бы за тобой не было полицейского участка и удостоверения? — спросила девушка и тут уже и Соня с интересом взглянула на комиссара. — Я бы оставил проверку алиби полиции, ну, хорошо, карабинерам. А сам поискал знакомых- или знакомых знакомых — в отделении банка, который обслуживает винодельню. Поговорил бы с нотариусом о наследстве. Эти конторы существуют сто лет, переходят от отца к сыну и хранят все документы. Пусть прошло 40 лет, но и банки хранят старые документы, я думаю, можно установить, откуда появились у Гвидо де Грандиса деньги на винодельню. — Банк не раскроет банковскую тайну, даже полиции без ордера! — Саша была горда своими познаниями. — Я не зря сказал о знакомых. Здесь надо не официально, не в лоб. — Разве найдешь таких знакомых! Мы вообще тут первый раз, во всяком случае я. — А для этого у вас есть я. — При этих словах последние остатки злости и неприязни исчезли из Сониного взгляда. — А у тебя есть такие знакомые? — Это Италия, детка! Ты же сама знаешь, то, что называют «правилом трех рукопожатий» здесь особенно важно: связи между людьми, маленькие звенья, которые складываются в цепочки и все дальше и дальше становятся одной цепью, у которой нет конца. Слово «amico» — друг итальянцы употребляют в очень широком смысле. Иногда это просто шапочное знакомство на каком-то приеме или в общей компании в ресторане- вы можете лишь парой фраз обменяться, но уверенно скажете: «о, это мой друг!». И если нам нужен контакт с человеком, которого знает наш знакомый, а то и знакомый знакомого, то ты обязательно получишь телефон и ссылку на имя — скажи, что ты друг, ну, например Ансельмо. И все! А уж если кто-то кому-то оказал услугу, ее придется отдавать. Знакомством, информацией, ну, что я вам рассказываю, сами знаете! — И что мы будем делать? — Пойдем по домам. Я сделаю несколько звонков, к утру у меня будут нужные контакты и завтра мы отправимся в банк и к нотариусу. Знаете поговорку — Gli amici degli amici sono amici nostri — Друг моего друга — мой друг? Лука заплатил за ужин, причем сделал это не навязчиво, просто отойдя в глубь ресторана. На вопрос девушек о счете официант удивленно ответил, что все уже оплачено, и даже кофе. Вскоре он принес поднос с тремя рюмочками и двумя бутылками, с зеленой и желтой жидкостью. — Basillicello, oppure rosmarino? — спросил он. — А что это? — удивилась Соня — Ликер. Ну, как лимончино. — Я не ослышалась? Ликер из базилика или ликер из розмарина? — округлила глаза Саша. — Конечно. Разница вот в чем: розмарино делают из свежих листьев розмарина, желтой части цедры лимона, ликерного спирта и сухого белого вина. А базиличелло это свежий базилик, спирт, вода и сахар. — Базиличелло! — хором ответили все трое. А потом распрощались и отправились по домам. Лука и Соня в свои отели, а Саша в квартирку у моря. Ноги все пытались завернуть в сторону, и очень хотелось сбежать, но она набралась мужества и храбро отправилась домой. — Я поняла, почему он тебе так нравился, — сказала Соня. — Тут к обаянию и ум добавляется, и харизма. Перед Лукой трудно устоять. Но… в Нико есть класс. Маркиз он там, или кто, но это совсем другой уровень. С Лукой, может, проще. Но Нико- это тот уровень, куда хочется тянуться. Саша развела руками, философствовать на эту тему ей сейчас совершенно не хотелось. Сначала надо решить, как вести себя дома. Зря переживала, Никколо дома не наблюдалось, и уставшая за день — а может, это базиличелло усыплял, растекшись по организму — Саша сразу же уснула. Ночью сквозь сон она услышала, как вернулся полковник, лег он, видимо, в другой комнате, потому что утром Саша услышала, как он вставал, собирался, крикнул, что будет поздно, и вот хлопнула дверь. Чувство вины у Саши как рукой сняло. А что она, собственно, переживала, не хотела идти домой, когда Никколо сам не хочет ничего выяснять и с ней разговаривать? Она что, ему изменила? Или намеренно за его спиной устраивала свидания с Лукой? Как к нему бывшая жена приезжала, так все нормально, а тут дружеские встречи втроем вдруг стали проблемой! Окончательно разозлившись на полковника, Саша отправилась в душ. * * * Получив сообщение от Луки со временем встречи, Александра переслала информацию Соне, быстро собралась и отправилась на небольшую площадь, где комиссар должен был ждать девушек. — Нам повезло, кабинет нотариуса Умберто Соларо находится в Генуе, так что через пару минут мы будем на месте. А потом мы отправимся в отделение банка в Сестри Леванте, управляющий обещал ответить на наши вопросы. Синьор Умберто Соларо оказался невысоким темноволосым мужчиной средних лет, с лентой кавалера ордена Итальянской республики через плечо. — Это он так на работу ходит? — восхитилась Саша. — Вот это эго у человека. Ну, тут сразу понятно, что надо на полусогнутых и с морем комплиментов. Правда, у нотариуса, несмотря на подчеркнутую важность его персоны, было умное и живое лицо. Увы, в кабинете с огромным итальянским флагом на древке у дорогого массивного стола, где все стены были заставлены справочниками в совершенно одинаковых красных обложках, девушки долго не задержались. Важный господин готов был разговаривать лишь с синьором комиссаром, и никак не с «приложением» к нему, двумя непонятно как затесавшимися сюда девицами, да еще и иностранками. Лука сделал большие глаза и девушки, проглотив возмущение, ретировались на улицу. Улица была абсолютно не интересной: закрытые витрины редких магазинчиков, серые фасады, ни одного бара, и ни одной скамейки. Пришлось подругам полчаса вышагивать туда-сюда, надеясь, что разговор не затянется слишком долго. Лука появился в дверях нотариальной конторы, когда девушки нарезали 25й круг вдоль и поперек по длинной улице. — Ну?? — закричали они хором. — Сразу рассказать, или потомить? — Лука, хваааатит!! Давай рассказывай!!! — По моей просьбе синьор Соларо поднял старые записи своего деда, в то время делами семьи де Грандис занимался дед, потом отец, они все, кстати, были нотариусами и всех звали Умберто.