– Добрый вечер. Нам лучше поторопиться, а то начнут без нас, – буркнула Мари и села на заднее сиденье, словно за ней приехал водитель такси. – Это что-то вроде ретро-автомобиля? «Нет, похоже, Мари будет последней, кто поддержит меня на голосовании», – подумала Ирэн, но все же попыталась поддержать разговор, не обращая внимания на высокомерие своей пассажирки. Наконец они подъехали к дому хозяйки – супруги мэра. Такие дома обычно назывались шато – меньше замка в классическом понимании, но значительно больше обычного загородного дома. Зеленый газон расстилался минимум на целый гектар, что было здесь особенным шиком, учитывая невыносимую жару: чтобы трава не выжигалась под палящим солнцем, требовались огромные затраты на полив. Еще здесь росли кипарисы, источающие сильный хвойный аромат, величественные черные пихты и, конечно, обязательные для этих мест оливковые деревья и лавандовые кусты. Ирэн и все еще неприступная Мари прошли по дорожке вглубь сада и присоединились к другим гостям на открытой террасе. Все уже разошлись по маленьким группкам. Кто-то пил вино, непринужденно беседуя с другими гостями, кто-то еле скрывал зевоту, ожидая начало ужина, а кто-то, как Ирэн, улыбался и старался выглядеть своим среди этих сильных, могущественных дам. Наконец подошло время ужина. Ирэн заняла свое место согласно карточке на столе и почувствовала себя неловко. Приборов справа и слева от тарелки сегодня было значительно больше, чем она видела ранее. И значительно больше, чем показывали на курсах этикета. «Буду внимательно смотреть, что делают другие, и повторять за ними». Ужин подходил к концу, местные сплетни были обмусолены до мельчайших подробностей, и вдруг кто-то вспомнил о книгах. – Ирэн, дорогая, что вы скажете по поводу «Озера исступления»? Вы читали? Ирэн не читала, но решила не показывать свою уязвимость, а потому осторожно ответила: – Очень сильная книга. Неожиданный финал. Женщина, задавшая ей вопрос, высокомерно рассмеялась: – Он завоевал ее, и они поженились! Действительно, очень сильный финал, – сыронизировала она. – Если бульварный роман кажется вам сильной книгой, стоит воспитывать вкус, моя дорогая. «Вот сучка», – подумала Ирэн, но в ответ лишь улыбнулась. К счастью, в этот момент гостям предложили кофе с маленькими шоколадными десертами, которые называются здесь café gourmand, и к промаху Ирэн никто не проявил интереса. Глава 3 Свой пикап он любил больше других машин. Желтые и красные спорткары были роскошными, но всего лишь вынужденными атрибутами той жизни, которую он выбрал много лет назад. Чтобы вести дела на уровне, который был для него привычным, ему приходилось пускать пыль в глаза. Неприлично дорогие часы с крошечными золотыми жакемарами, которых создали всего тридцать четыре штуки во всем мире, – для встречи с главарями картелей. Безупречный образ в стиле casual – для встреч с лидерами профсоюзов, главами муниципалитета и бизнесменами средней руки. Легкая белая льняная рубашка в сочетании с его загаром идеально подходит для рандеву с девицами. А для таких дел, как сегодня ночью, идеальный выбор – это фермерская клетчатая рубаха и кепка, надвинутая на глаза. Машину для таких вылазок он приобрел уже давно – небольшой фермерский фургон, оборудованный холодильником. Менялись только номера – одни фальшивые на другие. В багажнике лежало несколько тел, от которых нужно было избавиться. Его босс позвонил ночью, как обычно, неожиданно, и велел забрать очередную «посылку». Обычно он поручал это своим прихвостням, но если позвонил ему лично, значит, все должно быть сделано очень чисто. Если поторопиться, то с этим не должно возникнуть никаких проблем. От шефа он выехал еще темной ночью, но надо было успеть доехать до места назначения, пока не наступило утро. Можно ехать по трассе. Это быстрее, но там больше камер и значительно больше полицейских. Можно ехать по той дороге, что ближе всего к морю, – она тоже небольшая, полицейских там почти не бывает, но камер больше, а чертовы туристы не спят всю ночь, и вероятность быть замеченным намного больше. Остается дорога, которая проходит над трассой, выше в горах. Она петляет, более длинная, временами превращается в серпантин, но там почти отсутствуют камеры и почти наверняка нет дорожной полиции. Единственное, кого там можно встретить, – дикую козу, выбежавшую на дорогу. Почти сто пятьдесят километров были позади, глаза начинали слипаться, но энергетик, который он выпил накануне, все еще позволял ему уверенно вести машину. Справа и слева от дороги проносились холмы, фермы и небольшие редкие домики. Он почти приехал. Неожиданно сзади завыла сирена полицейской машины. Он увидел мигающие синие огни, а голос из рупора приказал остановиться. Через минуту подошел полицейский. – Месье, вы превысили вашу скорость на территории заповедника. Покажите, пожалуйста, ваши документы. – Ох, да! Совсем забыл. Заповедник же! Сколько езжу, а все никак не привыкну, – сказал он добродушным тоном местного фермера. – Куда вы направляетесь? – спросил патрульный, светя фонариком внутрь салона. Водитель нащупал в кармане куртки рукоятку пистолета, а указательный палец осторожно лег на спусковой крючок. В случае необходимости действовать нужно будет мгновенно. – В мясную лавку в Сен-Воклюз. Я всегда привожу им свежее мясо рано утром. Патрульный посветил фонариком внутрь салона, но, не увидев ничего подозрительного, попросил водителя открыть задние дверцы фургона. Застрелить будет шумно и грязно. Можно накинуть ему на шею проволоку и задушить. Или зарезать. Или просто сломать шею. «Быстрее и проще сломать шею», – оценил ситуацию водитель и сказал: – Пойдемте. Открою, конечно. Ну надо же, опять забыл про заповедник! Память уже совсем не та, – ворчал мужчина, ежесекундно оценивая обстановку. Патрульный обошел фургон, открыл двери, посмотрел на аккуратно уложенные холщовые мешки, подтекающую из них кровь и произнес: – Я должен выписать вам штраф за превышение скорости. Пожалуйста, оставайтесь в своей машине. Выписав штраф, полицейский уехал так же быстро, как и появился на дороге, не подозревая, что был на волосок от смерти. А фермерский грузовик продолжил ехать, везя свой страшный груз. Наконец он подъехал к воротам аббатства. Построенное в XV веке, оно величественно возвышалось среди зеленых холмов и лавандовых полей. В аббатстве жили около двадцати монахов-цистерцианцев католического монашеского ордена. Они вели довольно уединенный образ жизни, если не считать проведение экскурсий и продажу лавандового масла. Все полученные деньги направлялись на поддержание здания аббатства в надлежащем состоянии. – Чет седня долго, – ворчал Лоренс, – и чет многовато для одного раза, – добавил он, открыв фургончик. Идея отвозить «посылки» в склепы при аббатстве появилась несколько лет назад и с тех пор неоднократно доказывала свою эффективность. Днем в этом старинном месте было много туристов, которые фотографировались на фоне бесконечных лавандовых полей, устраивали пикники и катались на велосипедах. Старинный дух и исключительная природа привлекали сюда толпы людей. Интересовало их и кладбище позади основных строений – там уже больше ста лет не хоронили, и теперь оно больше напоминало ухоженный красивый парк с бесчисленными рядами белоснежных статуй. Были и склепы. Именно в одном из таких склепов Лоренс обнаружил длинный туннель, ведущий не к аббатству, как ему сначала показалось, а в сторону от него. И вел он далеко за пределы территории. За долгое время существования его использовали в самых разных целях, и, судя по архивам, в одно время там прятали евреев и партизан. Теперь же про него все забыли. Туннель пах сыростью, плесенью и мышами, но обилие комнат, имеющих двери и закрывающихся на засовы, давало массу возможностей для использования. О своей находке Лоренс не спешил сообщать братьям-монахам, решив оставить этот секрет для себя, и придумал способ соблюдать осторожность. Чтобы не быть пойманным, в ночь, когда привозили «посылки», он добавлял в вечернюю трапезу дозу снотворного, чтобы все служители погрузились в крепкий сон. Однажды он не рассчитал дозу, и один старый монах утром не проснулся, а все другие мучились сильной головной болью. Однако отец-настоятель лишь отправил всех усерднее молиться. С тех пор Лоренс стал осторожнее. – Давай оттащим все внутрь, пока не рассвело, а я потом сам все разнесу куда надо, – сказал Лоренс своему гостю. – За такое количество мешков я попрошу двойную цену. И за прошлый раз тоже. Одно дело – свежее, а другое дело – несколько дней пролежал. Вы только уехали, а трупешник разорвался. Прям все разлетелось, пришлось убирать, – имбецильно заржал Лоренс. Лоренс был молодым человеком лет двадцати, которого когда-то подбросили сюда же, к воротам, в небольшой корзине. Роды пошли не по плану – ребенок родился с большим трудом и весь синий. Мать была уверена, что он не жилец, и даже не стала его кормить – все равно до утра он не доживет. Но упрямый сине-розовый комок плоти никак не хотел умирать. Напротив, он громко кричал и требовал еды. Тогда она и подбросила его к воротам аббатства. Мальчик рос странным, обращенным в себя и мало интересующимся людьми вокруг: не отвечал на улыбку, не гулил, как все другие дети его возраста, а когда пришло время заговорить, говорить тоже не хотел. Все служители считали его дурачком и приучали к труду, чтобы он хоть как-то был полезен. Лоренс вырос хилым, тощим и, несомненно, ущербным в моральном смысле. Но он не был дурачком. Получив свою двойную оплату и закрыв ворота за грузовиком, он снова отправился в склеп. Ему надо было отнести мешки в другую комнату, переупаковать содержимое в бочки и засыпать негашеной известью. Достать ее было легко, поскольку ею здесь часто засыпали трупы сбитых на дороге животных, чтобы те не разлагались на жаре. И вдруг он заметил то, чего не могло быть: один из мешков начал шевелиться. Подняв с земли увесистый камень и сжав его покрепче, Лоренс решил нанести удар, но любопытство взяло верх. Он, все так же держа камень наготове, размотал мешок и увидел там голое существо с длинными черными волосами. И существо было живым. Бледным, трясущимся от холода, с синими губами и сильными кровоподтеками, но живым. Глава 4 Высокий и крепкий мужчина, лежавший на шезлонге, внимательно изучал двух молодых женщин. Его тело было расслаблено, на лице играла небрежная улыбка, однако его мысли стремительно сменяли одна другую. Одна из женщин представляла для него особый интерес. Он уже изучил ее привычный распорядок жизни. Осталось только решить – когда. – Катрин, ты лишишь парня сна! Он глаз не сводит, смотри! – заметила Ирэн. – Сейчас пойдет к тебе знакомиться. Подруги Катрин Нуар и Ирэн Дюпри лежали на шезлонгах у бассейна в тот самый предзакатный час, когда солнце освещает все вокруг золотым светом. Это был один из лучших пляжей Сен-Карно: белые шезлонги, бело-синие полосатые зонтики и деревянные дорожки, ведущие прямо к морю. Вечернее солнце уже не обжигало, воздух остывал, и город после знойного дня оживал на глазах. – Мадам, желаете что-то выпить? – Неслышно появился официант с картой вин. – Да, принесите пожалуйста, бутылочку Châteauneuf-du-Pape две тысячи первого года, – велела Катрин. – Катрин! – возмутилась Ирэн. – С чего бы это? – Ирэн, живем один раз. Мы и так редко куда-то выходим, все на бегу, между делом. К тому же я скоро уезжаю. Видишь, куча поводов! Не жадничай. Но Ирэн упрямо смотрела на подругу, всем видом давая понять, что идею не поддерживает. – Ну Ирэн! Не упрямься. Не хочу лежать на лучшем пляже города и пить какое-то пойло. – Мне, пожалуйста, воды с газом и отдельно лимон, – сказала Ирэн, обращаясь к официанту. – Ой, ты ужасная зануда! – отозвалась Катрин и заказала себе обычный коктейль. Мужчина на шезлонге продолжал на нее смотреть, и она на всякий случай ослепительно ему улыбнулась. – Ирэн, тебе нужно расслабиться. Хочешь, расскажу кое-что? Вот послушай. Есть две женщины, обеим по сорок пять. Одна свято верит, что лучшее у нее уже позади, впереди только старость, сад и дряхлость. Ждет внуков, наращивает целлюлит и копит деньги на черный день. – Это типа я? – уточнила Ирэн. – Ну нет! Тебе же не сорок пять! Послушай дальше. А вторая, ее ровесница, встречается с молодым мужчиной, ходит на сальсу и наконец позволяет себе жить полной жизнью. – Это типа ты, – опять перебила Ирэн, но Катрин продолжила: – И при этом вторая уверена, что все лучшее впереди. И знаешь что? Обе правы! Первую ждет дряхлость, а вторую – приключения и счастье. Почему? Потому что каждая получит то, чего ожидает. Ведь жизнь очень изобильна! – Вот ты хитрюга! Это не твой пример. Это сегодня выложила в сториз та женщина-психолог. Я тоже на нее подписана, ты забыла? – засмеялась Ирэн. Катрин Нуар была эффектной молодой женщиной. Ее темные волосы, почти всегда распущенные, ложились на нежные загорелые плечи легкими волнами. Карие глаза на маленьком личике привлекали внимание необычным зеленоватым оттенком. Длинные ресницы и всегда накрашенные губы дополняли образ красотки и неизменно вызывали внимание у мужчин и чувство соперничества у женщин. Однако, несмотря на яркую внешность, во всем остальном Катрин была совершенно обычной, так что мужчины, заинтересовавшись ею, довольно быстро теряли интерес. Самые долгие отношения Катрин длились не больше месяца. А по прошествии четырех недель даже самые, казалось, серьезно настроенные мужчины исчезали из ее жизни под самыми разными предлогами. Впрочем, совсем скоро в жизни Катрин должны были произойти серьезные изменения. Она решилась на важный шаг – переезд в Париж. На Лазурном Берегу, как ей думалось, невозможно ничем заниматься всерьез – ни отношениями, ни карьерой. – Ирэн, тебе тоже не помешает сходить к этой психологине. Сколько лет у тебя не было отношений? С тех пор, как ты рассталась с Александром?