– Я тебе не «детка», – вскинулась Нэнси, чувствуя, что ее терпение на исходе. Ее всегда выводило из себя, когда Ричард звал ее так в прошлом. – Это уже чересчур! Ты вдруг врываешься обратно в мою жизнь, заявляешь о желании со мной вместе жить, а теперь диктуешь, что мне делать, и бесцеремонно заявляешься сюда только потому, что я не ответила на твои звонки! На лице Ричарда явственно обозначилось потрясение. – Ничего я тебе не диктую, просто волнуюсь, вот и все, – сказал он, схватил ее за руку и продолжил: – Нэнси, прошу тебя, неужели ты не видишь, что я тебя люблю? Я люблю тебя. Это чувство никогда меня не покидало. А теперь, увидев тебя вновь, я понял, что мы предназначены друг другу судьбой. Нэнси разрывалась на части. Как настоящий романтик, он говорил те самые слова, которые она так хотела слышать от него раньше, но теперь в ее душе не было ни малейшей уверенности. Ей льстило, что в последнее время он окружил ее вниманием, но память еще хранила воспоминания о том, как во время учебы в университете она несколько раз чуть не задохнулась от его чрезмерной заботы. Однажды Ричард проследил за ней, когда она пошла посидеть в баре с ребятами со своего курса, и сказал, будто разволновался, что она к обычному часу не вернулась в кампус. А в другой раз увязался за ней на экзамен и ждал ее в коридоре, несмотря на то, что это отняло у него целых два часа. Он даже сопровождал ее на собрание Ассоциации почитателей Агаты Кристи, хотя не прочел ни одной книги писательницы, просто чтобы не разлучаться с ней даже на этот вечер – единственный за весь месяц. Она давно забыла, как он ее душил этой заботой, и вот теперь вспомнила. Все происходило слишком быстро. Нэнси не знала, что и думать, а Ричард без конца говорил, как они теперь всегда будут вместе. Если откровенно, ей казалось, что ее поймали в ловушку. Но причинять ему боль она тоже не хотела. Ну почему, почему у них все стало так сложно? Нэнси слегка сжала его руку и сказала: – Мне нужно время. Я еще не подошла к тому этапу, на котором находишься ты. Не подгоняй, меня, пожалуйста. – Я не могу тебя опять потерять, – сказал Ричард и наклонился ее поцеловать. Противиться она не стала, но тревогу это не развеяло. Когда они отстранились друг от друга, Ричард улыбнулся и сказал: – Ты просто сводишь меня с ума. Нэнси приподняла бровь, совсем не уверенная, что ей вообще дано свести кого-то с ума. – Я должна сделать это, Ричард. Я обязана довести дело до конца, особенно теперь, когда мы так близко подошли к развязке. Давай договоримся – ты будешь мне доверять. И со мной все будет в порядке. Ричард вздохнул и не стал возражать. – Лучше бы ты занималась всем этим вместе со мной. – Я не останусь одна – со мной будут бабушка и Джонатан. – Джонатан… – пренебрежительно бросил Ричард. – Как я могу доверить ему твою безопасность. – Мою безопасность не надо доверять ни ему, ни тебе, ни кому другому, я и сама о себе позабочусь. Мне нужно только одно – чтобы ты мне доверял. Мы договорились, Ричард? – настойчиво спросила Нэнси, на этот раз категорично не желая ему уступать. Почувствовав в ее голосе решимость, он посмотрел на нее. – Ладно, договорились. Только очень тебя прошу мне звонить, хорошо? Звонить и сообщать, что у тебя все в порядке. В противном случае я буду без конца переживать, что ты куда-то пропала. Нэнси подумала о том, что его больше волновало – убийство или же присутствие рядом с ней Джонатана. – Ладно, я буду писать тебе, – согласилась она. – Может, зайдешь позавтракаешь? – Было бы здорово. Мне нужно возвращаться обратно и идти на работу, но кофе был бы кстати. Я так рад, что с тобой ничего не случилось. – Ричард погладил ее по голове. – Только будь осторожна, береги себя. Ради тебя и ради меня. – Пойдем уже, мне нужно выпить чая, – сказала Нэнси, больше всего в жизни желая выбраться из тесной машины и очутиться в своем любимом месте. По идее, такая его забота должна была ее тронуть, но в его поведении чувствовалось какое-то несоответствие, не дававшее ей покоя. Он так поддерживал ее в расследовании убийства, помогал в Лондоне и все такое, однако теперь предлагал ей попросту обо всем забыть. Знать бы почему. Только оттого, что боялся за нее, или причина была в чем-то другом? Нэнси понятия не имела, в чем именно, и это вызывало тревогу. Глава 37 Когда Джонатан, Нэнси и Джейн выехали в Берли с намерением там заночевать, на улице было хоть и сухо, но ужасно холодно. Чарли остался приглядывать за магазином на пару с Пенелопой, которой после отъезда Олли на базу за границей надо было чем-то отвлечься. Городок располагался примерно в часе езды от Дэдли-Энда, его змеями перерезали восхитительные мощеные улочки, и он мог похвастаться целым рядом неплохих магазинов, не имеющих никакого отношения к розничным сетям, и одним отелем, который притаился на самом его краю, возвышаясь над роскошным зеленым пейзажем, раскинувшимся на много миль вокруг. Отель «Берли», расположившийся в старой дворянской усадьбе, богато меблированный и с самобытными деталями вроде лепных потолков и огромных каминов будто переносил в прошлое. Минуя анфиладу комнат, Нэнси чувствовала себя в своей стихии – как героиня рыцарского романа времен короля Георга. Номера на ночь они забронировали заранее – Нэнси с бабушкой довольно большой, Джонатан поменьше, на одного человека. Оставив вещи, Нэнси и Джейн они спустились в холл и стали дожидаться Джонатана, отправившегося на парковку за машиной, – рынок находился слишком далеко, чтобы идти туда пешком. В просторном вестибюле Нэнси обратила внимание на мужчину, стоявшего на улице прямо за окном – лет пятидесяти, в старых джинсах, с грязной бородой. Он смотрел прямо на них, засунув в карман руку, и совсем не походил на человека, способного остановиться в отеле. Девушка и сама не могла понять, почему так из-за него занервничала. Может, он показался ей смутно знакомым? Увидев, что она его засекла, он тут же отвел взгляд, но у нее все равно осталось ощущение, будто он на нее по-прежнему смотрит. Когда подъехал Джонатан, тип исчез, а Нэнси сказала себе, что это просто паранойя. После всего, что в последнее время произошло, это вряд ли могло кого-то удивить. Джонатан отвез их в центр Берли, отыскав на парковке одно-единственное место на самом краю, рядом с главной пешеходной улочкой, забитой палатками и людьми. Из-за облаков выглянуло солнце, залив своим светом булыжные мостовые, и атмосфера оживилась еще больше. Они решили с утра отправиться за покупками, пообедать, а потом пойти в пансионат, чтобы выяснить все, что только можно, о матери Люси Рот. – Не понимаю, почему мы не приезжаем сюда чаще, – произнесла Джейн с выражением неподдельного счастья на лице. – Смотрите, это же лоток с чатни! – воскликнул Джонатан, пошел вперед, и вся их троица принялась изучать ассортимент соусов, мармелада и джема. Нэнси улыбнулась, видя, с какой теплотой парень относится к ее бабушке. Задержавшись у очередного лотка полюбоваться украшениями из серебра, она краем глаза заметила какое-то движение и подняла взгляд. В груди тут же затрепетало. Тот самый человек, которого она видела у отеля, был прямо здесь, на рынке! Теперь она убедилась, что никакая это не паранойя. Он наверняка за ними следил. В какой-то момент их взгляды пересеклись, и незнакомец тотчас растворился в толпе. Нэнси подбежала к Джонатану с Джейн и тихо произнесла: – За нами, похоже, следят. – Кто? – тут же спросил ее он. – Мужчина. Сначала я увидела его рядом с отелем, а теперь вот здесь, на рынке. К тому же он кажется мне смутно знакомым. Что, если это он забрал ожерелье Ротов? – Думаешь, он проследил за нами аж досюда? – спросила Джейн, явно занервничав. – Не уверена, но полагаю, что да, – ответила Нэнси, и по ее рукам под пальто поползли мурашки. Джонатан посмотрел по сторонам. – Сейчас я его не вижу, но нам надо сохранять бдительность. Если опять станет за нами следить, подойдем к нему сами. Не волнуйтесь, здесь, при таком количестве свидетелей, он ничего нам не сделает. – Не думаю, что эти соображения могут нас утешить, – сухо ответила Нэнси. – И что нам теперь делать? – спросила Джейн, закусив губу. – Вести себя как ни в чем не бывало, – тихо ответил Джонатан и добавил, на этот раз гораздо громче: – Нэнси, как думаешь, какое чатни больше подойдет к моему печенью с сыром, яблочное или из манго? Нэнси подошла к лотку и стала выбирать то, которое, по ее мнению, ему больше понравится. Джейн окинула их взглядом и улыбнулась. – Вам никогда не говорили, что вы порой ведете себя как пожилая семейная пара? От этих слов Джонатан чуть не подавился, закашлялся, и Нэнси ткнула его локтем в бок. А когда он выбрал соус и стал за него расплачиваться, бросила через плечо взгляд, но теперь за ними, похоже, больше никто не наблюдал. Чем быстрее они распутают это убийство, тем будет лучше как для Люси Рот, так и для нервной системы Нэнси. * * * Пансионат для пожилых «Новый рай» – внушительное здание из белого камня – располагался сразу за городской чертой, среди холмов. Когда Джонатан припарковался у входа, они вошли внутрь. Все вокруг блестело чистотой, на фоне белых стен, сияющих деревянных полов, цветов в горшках и картин, выглядела веселее даже стойка администратора, на которой им оказали самый теплый прием. – Судя по всему, на таком заведении и разориться можно, – тихо сказал Джонатан, когда они подошли к стойке. – Не удивительно, что Люси прилагала столько усилий ради возможности оплачивать содержание матери здесь, – ответила Нэнси. Увидев, как здесь красиво и хорошо, она почувствовала себя лучше. Нэнси никогда не сомневалась, что Люси и вправду заботилась о матери, и вот теперь получила тому доказательство. Сама жила в крохотной лондонской квартирке и работала, а большая часть ее зарплаты уходила именно сюда. И разве можно ее было винить, что она польстилась на деньги Гарри Рота? Уилл считал ее охотницей за чужими состояниями, но, может, она просто стремилась к финансовой независимости, обеспечить которую могло только такое богатство, как у них? В чем в чем, а в этом ее точно можно было понять. Нэнси подошла к стойке. – Здравствуйте, у вас находится подруга моей бабушки, скажите, пожалуйста, мы не могли бы ее повидать? – спросила она у сидевшей за ней средних лет женщины с аккуратно уложенным пучком волос и в очках, которые сползли чуть ли не на самый кончик носа. – Ее зовут миссис Льюис. Они надеялись, что Люси дала матери ту же вымышленную фамилию, которую взяла себе. В противном случае их с самого начала ждал крах, потому что преодолеть это препятствие у них уже не получится. Нэнси затаила дыхание. Женщина за стойкой лучезарно улыбнулась. – Как мило с вашей стороны, в последнее время миссис Льюис редко кто навещает, после того как… Ее улыбка тут же погасла. – Как она? Я имею в виду после гибели Люси? – быстро спросила Нэнси.