– Почему это? Пока обиженная Маё протестовала, сзади послышался шум. Обернувшись, она увидела Момоко в траурном платье. – Момоко! – Маё поднялась навстречу подруге. Та, здороваясь на ходу, подбежала к ней. Они взялись за руки. – Как ты рано приехала! – Маё просила ее помочь с регистрацией гостей. – Я подумала, может быть, смогу еще чем-нибудь помочь… Но получилось совсем уж рано. – Ничего страшного. Надо много чего объяснить в связи с «короной». – Ну тогда хорошо. Маё, не надо все тащить самой. То, что можно поручить другим, поручай. Иначе надорвешься. – Хорошо, я попробую. Сзади подошел Такэси. – Это госпожа Момоко? – Да. Момоко, познакомься. Это мой дядя, младший брат отца, Такэси. – Рада познакомиться, – сказала Момоко слегка натянуто. – Слышал про вас от Маё. Говорит, вы здорово готовите. – Да что вы? Ничего подобного! – Момоко замахала руками. – Правда? А Маё говорила, что вы когда-то угощали ее чем-то очень вкусным. Не помню, правда, чем… Такэси повернулся к Маё, но она совершенно не понимала, о чем идет речь и с чего вдруг дядя стал говорить такие странные вещи. – А… – Момоко как будто что-то вспомнила. – Может быть, гёдза?[16] – Точно! – Такэси, указывая на нее, повернулся к Маё. – Ты ведь говорила, что никогда больше не ела таких вкусных гёдза. Помнишь? Она совершенно не помнила, чтобы говорила об этом Такэси, но откуда-то вдруг всплыло воспоминание, как в школьные годы она ходила в гости к Момоко и та угощала ее гёдза. Маё неопределенно кивнула. – Ой, ты помнишь? Это же было так давно! – Момоко приложила ладонь ко рту. – Это были самые обычные гёдза, не о чем говорить! – Не надо стесняться. Завидую мужу, у которого жена такая умелица. Вы сегодня будете помогать на регистрации? Очень вам обязаны. Ну, увидимся. Такэси направился к выходу, но перед тем, как скрыться из виду, обернулся с доброй улыбкой. Увидев его лицо, Маё вдруг вспомнила. Когда он ей, маленькой девочке, говорил, что она хорошо рисует, это был тот же трюк, что и сейчас. Даже если б она была не сильна в рисовании, все равно что-то рисовала на уроках творчества. И ее картинки обязательно кто-то хвалил – может быть, отец… И конечно, ей это не могло не быть приятно. – Какой симпатичный у тебя дядя, – сказала Момоко. Маё помахала пальцем перед лицом подруги. – Он непростой человек, не слишком доверяй ему! Новый способ организации поминальной ночи и похорон потребовал и регистрацию провести соответственно. Список гостей перевели в формат карточек с рубриками, куда надо было занести имя, адрес и отношение к покойному. Гости должны были заполнить карточки за одним из приготовленных столиков и передать их на стойку регистрации вместе с траурным подарком. Ручку для заполнения следовало взять из ящичка с надписью «неиспользованные», а потом вернуть в другой, где была надпись «использованные». Ручек было заготовлено достаточно, их периодически дезинфицировали и пополняли запас в первом ящичке. Стоящая за стойкой регистрации Момоко была в маске, прозрачном щитке, закрывавшем лицо, и перчатках. Карточки и подарки укладывали на подносы, и как только их набиралось определенное количество, все вместе с подносом убиралось в специальные футляры. Содержимое футляров обеззараживалось одним нажатием кнопки. – Прости, что приходится делать такую кучу работы, – извинилась Маё перед подругой. – Не беспокойся, ничего страшного. – Момоко проворно положила на поднос заполненную карточку и подарок. На карточке было написано «Рёсукэ Икэнага», и рядом – «Момоко». Увидев это, Маё вспомнила, что нынешняя фамилия Момоко была Икэнага. Она совсем забыла об этом, потому что звала подругу только по имени. – Мой муж потом тоже подойдет, – сказала Момоко. – Как же, ведь он в Кансае? – Да, но, узнав о смерти Камио-сэнсэя, решил, что должен быть на похоронах. – Так твой муж тоже из нашей школы? – Верно. Камио-сэнсэй был у него классным руководителем, кажется, в четвертом и шестом классах. Я тебе разве не говорила? Сэнсэй ему очень помог. – Может быть, и говорила, но, прости, не помню… Последнее время они только несколько раз в год писали друг другу по электронке, поговорить не спеша случая не было. Даже узнав о свадьбе подруги, Маё ограничилась электронным поздравлением. И мужа ее по имени Рёсукэ она тоже ни разу не видела. – А муж твой еще долго будет в командировке? – Точно не знаю, но, скорее всего, да. – Кансай… Ты не думала туда к нему поехать? – Да ты понимаешь… – Момоко наклонила голову. – «Корона» все бушует, и, честно говоря, я боялась ехать в незнакомую обстановку. Думала, что лучше подождать его в родных местах. Да и ребенок… Слушая подругу, Маё мысленно соглашалась с ней. В зависимости от ситуации с «короной» бывает так, что приходится воздерживаться от поездок то в одну префектуру, то в другую. Так можно и застрять в незнакомом месте. Она подумала, что бы сама сделала на месте Момоко. В компании, где работала Маё, переводы сотрудников в другие города не практиковались, но вот, например, если б Кэнта сменил работу, должна ли была она ехать вместе с ним? Тогда ей пришлось бы уйти из компании. – Момоко, так ты сейчас не работаешь? – Да, но все же… Честно говоря, хочется снова выйти на работу, – нерешительно произнесла Момоко. – Я тебе не говорила, но не работаю потому, что компания прогорела. – Я и не знала… Это ведь была турфирма? – Верно. Прошлой осенью обанкротилась. «Корона» нанесла страшный удар по турбизнесу. Все маленькие турфирмы исчезли. Это почти стало модным – прогорать из-за «короны». – Момоко грустно улыбнулась, пожав плечами. «Как же она намучилась, – подумала Маё, глядя на круглое лицо подруги. – Держимся мы весело, но сколько за этим невидимых неприятностей! В общем, к тридцати годам накопилось…» Неизвестно куда исчезнувший Такэси появился вместе с Ноги, и они стали о чем-то договариваться у стойки. Такэси, похоже, объяснял, с какой точки вести съемку регистрации, о которой он говорил раньше. Что он замыслил, было непонятно, но облик Такэси, наставлявшего Ноги, был полон загадочности. Наконец стали понемногу появляться люди в траурной одежде. Первым к Маё подошел поздороваться неизвестный старик. Из его слов следовало, что он был последним директором школы, при котором работал Эйити. Старик что-то неразборчиво говорил об утрате замечательного человека и о надежде, что преступник будет скоро пойман. Он знал, что Эйити убили. Об этом не сообщали, но в маленьком городке слухи распространяются быстро. Торговец сакэ Харагути пришел вместе с тремя мужчинами – видимо, одноклассниками. Маё их давно не видела, да и все они были в масках, так что она и приблизительно не могла понять, кто из них кто. К Маё подошел широкоплечий мужчина. – Камио, ужас какой! Это я, Касиваги. – Сказав это, он снял и снова надел маску. Вице-президент «Касиваги кэнсэцу» Кодай Касиваги собственной персоной. – Ой, сколько лет прошло… – Харагути мне рассказал. Кошмар! Откуда только берутся такие подонки! Если я чем-то могу помочь – скажи, – произнес Касиваги уверенным голосом. Держался он соответственно своей должности. – Спасибо, – поблагодарила Маё. Подошли поздороваться и другие мужчины. Полноватый Нумакава содержит ресторан; полная его противоположность по внешнему виду, худощавый очкарик Макихара, работает в местном банке. Маё вспомнила, что ей рассказывал Харагути. После отмены проекта «Дом Л.В.М.» начались обсуждения, чем его заменить. Заводилой был Касиваги. Вероятно, в этих обсуждениях участвовали и Нумакава, и Макихара. Четверо мужчин направились к стойке регистрации; только Макихара, видимо вспомнив о чем-то, вернулся к Маё. – Слушай, Камио, ты недавно говорила о чем-нибудь с отцом? Об одноклассниках, например… Маё отрицательно покачала головой: – В последнее время у нас не было случая поговорить. А почему ты спрашиваешь? – Да так, просто встреча выпускников скоро… Подумал, что вы могли говорить в этой связи о наших делах. – О каких, например? – Ну, как там сейчас Макихара или справится ли ресторан Нумакавы с пандемией… Я просто хотел узнать, насколько его волновала наша нынешняя жизнь. – Тебя это беспокоит? – Просто хотел поговорить об этом с сэнсэем на встрече выпускников, но уже не получится… Но раз он тебе ничего не говорил, бог с этим. Извини, что отвлек. «Странный тип», – подумала Маё, провожая взглядом его худую спину. Потом гости стали подходить один за другим; Ноги позвал поздороваться со священником… За такими делами незаметно подошло время поминальной ночи, и надо было идти в зал. Такэси уже сидел там, скрестив ноги. Как только Маё опустилась на стул рядом, он спросил: «Ну, как там подозреваемые, собираются?» Он говорил приглушенным голосом, поскольку рядом устанавливал камеру служащий похоронной компании. – Не называй их подозреваемыми. Посмотри, сколько пришло одноклассников. – Большинство из них подозреваемые.