Однако при взгляде на его лицо становилось понятно, что не так уж он беззаботен. Волосы почти все выпали, исчезли брови и ресницы. Вызывавшее когда-то зависть сильное крепкое тело стало слабым, как у маленького мальчика. Кугимия, соглашаясь с его словами, поддерживал разговор. – Медицина сейчас очень быстро развивается. Чуть подождать – и появится хорошее лекарство. – Я тоже так думаю. Но пока ничего не остается, кроме как ждать. Поэтому, Кугимия, поскорее дай почитать твое новое сочинение. Просто валяться в кровати скучно, сил нет. Пишешь небось что-то новое… Разве нет? – Да, потихоньку. – Давай-давай! Как напишешь, сразу приноси. – Понял, постараюсь. Маё не понимала, о чем идет речь, но Цукуми пояснил: – Завидно небось, Камио? Я первый и притом единственный читатель манги, которую сочиняет Кугимия. А, вот о чем речь, сообразила она. Все знали, что Кугимия мечтает стать автором манги. Как раз Цукуми об этом и рассказал. Но Маё не знала, что он и в самом деле что-то написал и что Цукуми читал это. Судя по их разговору, поводом для их сближения стала манга, которую сочинял Кугимия. Вскоре после начала занятий в средней школе получилось так, что они перепутали портфели и Цукуми прочитал мангу, которая была в портфеле у Кугимии. А потом сказал, что просто обалдел. – Я подумал, что это готовый профессионал. Мало того, что рисунки замечательные, сюжет тоже страшно увлекательный. Я с ходу стал фанатом. Фанатом Кацуки Кугимии. Поэтому я попросил его стать моим другом. Ведь этим можно гордиться. Кугимия точно станет знаменитым. И как будет классно тогда рассказывать, что я его ближайший друг. Слушая этот возбужденный монолог Цукуми, Кугимия смущенно смеялся возле койки приятеля. Но, конечно, ему было приятно. Цукуми, наверное, и вправду был для Кугимии Дораэмоном. Дружеские слова горячей поддержки были для Нобиты «бамбукоптером» и «где-угодно-дверью»[19], которые придавали смелости. …Ее рассеянные размышления были прерваны раздавшимся сзади громким выкриком: «Эй, сколько вас собралось!» Маё повернулась. В дверях появился Касиваги. Вчера в траурном костюме он выглядел солидно, но сегодняшний кремовый костюм еще больше шел его широкоплечей фигуре. В нем он напоминал мафиозного босса. – Камио, как ты? Силы еще остались? – Все в порядке, спасибо. Вслед за Касиваги вошел Макихара, а за ним и Кугимия. Последней появилась Ририка Коконоэ. Поверх синего платья она накинула легкое бежевое пальто. Чтобы так одеться, нужно было обладать изрядной долей самоуверенности – этот облик резко контрастировал с траурным костюмом, в котором она была утром. Будь то на улицах Токио, прохожие наверняка оборачивались бы ей вслед. Ририка подошла, и Маё встала ей навстречу. – Госпожа Коконоэ, спасибо, что пришли сегодня. И тебе, Кугимия. Ририка изобразила печаль на лице и покачала головой. – Не стоит благодарности. Мы говорили с Кацуки. Хорошо, что мы в последний раз увидели лицо сэнсэя… Без него сейчас будет одиноко. Желаю тебе поскорее оправиться. – Она говорила уверенно, прямо как актриса, а слова ее звучали как текст из сценария. Маё, под стать ей, произнесла слова благодарности. – Ну что, присядем для начала. Где тут удобнее? – Касиваги обвел взглядом помещение и повернулся к Кугимии. – Сэнсэй, вы где предпочитаете? Маё поразилась. Ей показалось, что она ослышалась. Обращаться к бывшему однокласснику «сэнсэй»? Но в тоне, каким это было сказано, не чувствовалось и капли неестественности. – Да я где угодно. Давай ты решай. – К примеру, возле той стены – там вам будет не тесно. Ты не возражаешь, Нумакава? – Пожалуйста, где вам понравится, – ответил Нумакава из-за стойки. – И вы все давайте поближе, – обратился он к компании, сидевшей рядом с ним. – Пересесть, что ли… – Харагути нерешительно приподнялся. – Я лучше тут, – Момоко помахала рукой. – Вы будете о делах разговаривать, не хочу мешать. – Ну и я пока тоже здесь останусь. – Харагути опустился обратно на стул. – И мне у стойки удобнее. – Маё села на прежнее место. Тут из ее сумочки раздался сигнал смартфона. Когда она увидела сообщение, глаза ее округлились. Такэси написал: «Иди за стол Касиваги». Не понимая, как это могло произойти, Маё оглядела себя и только тут заметила бабочку на краю капюшона ее худи. То самое подслушивающее устройство… Наверняка дядя прицепил его, когда хлопнул ее по плечу перед выходом из комнаты. Значит, Такэси слышал и все их разговоры до этого… Она рассердилась, но время для возмущения было неподходящее. Маё встала. – К вам, что ли, пересесть? Не против? Мешать не буду? – спросила она Касиваги. – О да, конечно! В некотором смысле Камио сегодня главная персона вечера… Да, Нумакава, сегодня я угощаю. Счет со стойки тоже мне передай. Несколько человек зааплодировали. «Вот богач!» – подала голос Момоко. Только Ририка Коконоэ не засмеялась. Маё села рядом с ней. Официантка принесла несколько бутылок пива и стаканы. Касиваги тут же взял бутылку в руки. – Ну, раз уж мы пришли сюда, сэнсэй, давайте по стаканчику. Кугимия поблагодарил и протянул стакан. Похоже, он не был против, чтобы к нему обращались «сэнсэй». Всем налили пива. Маё надеялась, что обойдется без тостов, но тут Касиваги с торжественным выражением лица обратился к ней: – Мы очень тебе сочувствуем. Я сам страшно расстроен. Предлагаю за добрую память Камио-сэнсэя. Все вместе выпьем молча до дна. По его призыву все взяли в руки стаканы. Маё тоже подняла свою кружку. – Кстати, Камио, ты давно не бывала у нас в городке; как он тебе показался? – обратился к ней Касиваги, пока не начались разговоры. – Что ты имеешь в виду? – Не подумала, что выглядит он жалко? И раньше-то был не слишком оживленным, но все-таки по-своему привлекал туристов… В этом районе, к примеру, бывало многолюдно. А как тебе то, что сейчас? Что это за торговая улица, где закрылось больше заведений, чем осталось? На такой вопрос не оставалось ничего, кроме как кивнуть. – Сейчас так по всей Японии. Что поделать – пока «корона» не прекратится полностью, остается только терпеть. – Ты думаешь, после «короны» снова вернутся туристы и все оживет, как раньше? – Я этого, конечно, не знаю… – Ей хотелось попросить, чтобы ее об этом не спрашивали. – Например, в токийский Диснейленд вход до сих пор ограничен. Если «корона» кончится и ограничения снимут, что произойдет, по-твоему? Наверняка, как и раньше, пойдут толпы посетителей. А может быть, их станет еще больше. Люди столько ждали – и, конечно, поедут отовсюду. Так, наверное, думаешь? – Да, пожалуй. – Только что будет тут, у нас? Думаешь, будет так же? Туристических местечек и кроме нашего полно. Когда «корона» кончится, люди смогут свободно путешествовать куда угодно, а наш непримечательный городок точно оставят на потом. – Может быть, и так, только сравнивать нас с Диснейлендом глупо. Касиваги вытащил из кармана маску и надел ее. – Это я понимаю. По сравнению с Диснейлендом и новой телебашней наш городок – пустое место. Так вот, по всей стране полно таких же маленьких туристических местечек, как наше. И как только кончится «корона», между ними начнется конкуренция за туристов. Чтобы выжить, нам надо победить в этой конкуренции. Поэтому давайте уже хоть немного расправим плечи. Вот я и предлагаю что-то делать. Маё поняла, почему Касиваги надел маску. Ему не хотелось, чтобы кто-то отвлекался на мысли о возможности распространения инфекции в то время, когда он говорит о таких важных вещах. Его убежденность произвела впечатление, возразить было нечего. Касиваги снял маску и убрал в карман. – Такие дела, сэнсэй. – Он с улыбкой повернулся к Кугимии. – Не могли бы вы как-то помочь нашему городку? Кугимия растерянно взглянул на Ририку. – Вы разве не обещали не говорить на эту тему сегодня вечером? – заговорила та. – Я только поэтому и приняла приглашение на ужин. – Я имел в виду, не говорить об этом за едой. Думал, вы это поняли, – усмехнулся Касиваги. – Я уже говорила, что у Кацуки сейчас очень сложное время. Новые заказы поступают один за другим, едва хватает сил на них реагировать. – Так, госпожа Коконоэ, вы ведь можете это отрегулировать. Разве не для этого вы рядом с ним? – сказал Касиваги льстивым голосом. При этом у него было такое выражение лица, что эти слова прозвучали скорее как угроза. – Совершенно верно. Но совсем без участия Кацуки это сделать нельзя. Постарайтесь это понять. – Я понимаю. Именно поэтому мы разработали планы, которые никак не обременят сэнсэя. – Что за планы? Должны были бы понять, что никакого театра не получится. – Театр? – удивилась Маё. – Вы о чем?