«Салон красоты Цукуми» располагался не в оживленном торговом квартале, а среди жилых домов, стоящих вдоль главной дороги. На первый взгляд его можно было принять за обычный жилой дом в европейском стиле, отличавшийся разве что чуть более широкими окнами, и, если б не застенчивая маленькая вывеска, никто и не заметил бы, что здесь находится салон красоты. Маё медленно открыла дверь. Внутри было светло и приятно пахло. При ее появлении сидевшая на диване у стены женщина встала и с улыбкой пригласила войти. Это была Кинуэ, мать Наои Цукуми. Благодаря одежде и косметике она выглядела моложе, чем на похоронах. На ней была белая блузка, кремовая жилетка и джинсы. – Извините за неожиданное появление, – Маё поклонилась. – Вы не очень заняты? – Ничего-ничего, – Кинуэ улыбнулась. – Сегодня были только две записи – утром и после обеда, я уже собралась закрываться… Извините, пожалуйста. Она вышла наружу и стала снимать вывеску, видимо служившую зна́ком, что салон работает. Маё осмотрелась. В небольшой уютной комнате стояли только два кресла для стрижки и мытья головы. Стоявшие на полке винтажные часы показывали начало шестого. Отец Наои Цукуми был служащим Сил самообороны[23] и погиб на учениях, еще когда Наоя учился в начальной школе. С тех пор семья жила на доходы от салона. Но тут произошла еще одна трагедия, и сын ушел за отцом, когда ему было всего 14 лет… Кинуэ вернулась с улицы и поставила вывеску у стены. – Вот теперь мы можем спокойно поговорить, – сказала она и открыла дверь в дальней части салона. За ней была жилая комната. – Заходите, пожалуйста. Здесь, правда, тесновато… – Спасибо, – Маё снова поклонилась. Они вошли в столовую со столом на четырех человек. Судя по тому, что там стояли еще телевизор с сервантом, комната одновременно служила и гостиной. Для одинокой женщины этого было вполне достаточно. На окнах висели клетчатые занавески, создавая легкую атмосферу. Кинуэ вернулась из маленькой кухни. – Пожалуйста, садитесь. – Спасибо. – Маё отодвинула стул и устроилась на нем. Кинуэ подала чай и нарезанный кружочками лимон. В отличие от Момоко она, похоже, не собиралась предлагать пива. – Теперь вам немного поспокойнее? – спросила Кинуэ. – Я рада, что похороны прошли хорошо. Но пока не найден преступник… – Пожалуйста, чаю, пока не остыл. – С удовольствием. – Маё положила лимон в чашку и сделала глоток. У чая был насыщенный, богатый аромат. – Вы сказали по телефону, что хотите продолжить дело, начатое вашим отцом, Камио-сэнсэем. И что хотите посмотреть сочинения Наои. Не могли бы вы объяснить немного поподробнее?.. Маё согласно кивнула и положила руки на колени. – Разбирая вещи отца, я нашла несколько копий сочинений его бывших учеников. Видимо, прежде чем вернуть сочинения ученикам, он делал для себя копии тех, которые ему особенно нравились. Наверное, он хотел за свои деньги напечатать их сборник и раздать близким ему людям… Слушая это объяснение, Кинуэ несколько раз покачала головой. – Да, Камио-сэнсэй вполне мог так думать. И что же, он хотел включить туда сочинения Наои? – Именно. Я нашла список учеников, писавших сочинения, и имя Цукуми было среди них. То есть его сочинения отец собирался включить в сборник. Но почему-то копии сочинений Цукуми я не нашла. То ли отец их потерял, то ли забыл снять копии… В этой связи я и хотела с вами посоветоваться. Кинуэ, несколько раз моргнув, улыбнулась: – Это очень лестное для меня сообщение. Но, извините, я об этом в первый раз слышу. Не имею представления, какие сочинения понравились Камио-сэнсэю. – Я примерно так и думала. Но если у вас сохранились сочинения, которые Наоя писал в школе, может быть, вы позволите их прочитать? Тут сейчас мой дядя, младший брат отца, и он думает, что сможет решить, какие сочинения отец хотел отобрать для публикации. – Помню, что на похоронах рядом с вами был мужчина… Это младший брат Камио-сэнсэя? Вы хотите сказать, что он в полной мере разделяет литературный вкус старшего брата? – Да, он сам так говорит. Поэтому я и хотела попросить вас одолжить сочинения. Конечно, мы будем с ними очень бережно обращаться. Сделаем копии – и сразу же вернем. – Вы хотите все сочинения, которые Наоя написал в средней школе? Я как раз накануне их просматривала, сочинений довольно много… Должно быть, не меньше десяти. – Уверена, что точно не меньше. Отец любил задавать своим ученикам писать сочинения. Не только в качестве задания на летние и зимние каникулы, но и по поводу различных школьных мероприятий. Ну и, конечно, просто на обычных занятиях. Я от многих людей слышала, что Камио-сэнсэй, конечно, хороший человек, но эту страсть к сочинениям надо бы как-то умерить. – Значит, все его сочинения? Хорошо. Подождите немножко… Кинуэ встала и вышла из комнаты. Было слышно, как она поднимается по лестнице. На втором этаже была комната Наои, и, наверное, в ней все оставалось так же, как при его жизни. Историю о том, что Эйити придирчиво отбирал понравившиеся ему сочинения из тех, что писали его ученики, и собирался издать их за свой счет, придумал, разумеется, Такэси. Иначе просьба Маё разрешить прочитать сочинения своего бывшего одноклассника в такое ужасное время, когда только что убили ее отца, лишь вызвала бы подозрение. С этим Маё согласилась, но она никак не могла понять, для чего нужны сочинения Наои Цукуми. Такэси обещал объяснить ей это, как только выяснит некоторые факты. Поэтому она, как и при организации онлайн-конференции с Момоко и Рёсукэ, просто выполнила дядино поручение, не понимая, зачем делает это. Маё бросила взгляд на свою сумку. К ручке была прицеплена знакомая бабочка – то самое подслушивающее устройство. Хвостик-выключатель, понятное дело, стоял в положении «включено». На лестнице раздался звук шагов, и вошла Кинуэ с картонной коробкой в руках. – Тут, мне кажется, всё. – Вы разрешите мне посмотреть их? – Да, пожалуйста. В коробке лежали сложенные вдвое листы бланков для сочинений. Маё достала их и положила на стол. Получилась стопка примерно в два сантиметра высотой. Даже с учетом того, что листы были сложены вдвое, их должно было быть не меньше пятидесяти. Вся стопка состояла из бланков. То есть это были те самые сочинения, которые писал Наоя. – А копий у вас нет? – Копий, вы говорите? – Кинуэ, похоже, не поняла смысла вопроса и покачала головой. – Обычно учитель через какое-то время возвращает автору его сочинение, но иногда возвращаются не все. Например, в случаях, когда сочинение передается на один из конкурсов, которые проводит министерство образования. Тогда автору сообщают, что если он хочет сохранить сочинение у себя, то должен снять копию. Поэтому я думала, что Наоя оставил себе такие копии. – Ах вот вы о чем… Нет, копий не было. Сын не настолько ценил свои сочинения, чтобы оставлять их копии, – рассмеялась Кинуэ. Маё подумала, что и сама поступала так же. Ни разу ничего не копировала. Но Такэси, наверное, будет обескуражен. Ведь он поручил ей обязательно взять копии, если они остались. Ибо считал, что они важнее подлинников. Маё взяла самое верхнее сочинение из стопки. Оно называлось «Человек, которого я уважаю» и начиналось со слов: «Человек, которого я уважаю, – это отец, умерший, когда я учился в начальной школе». В сочинении было написано, что через некоторое время после смерти отца приехала неизвестная женщина из Кобэ, чтобы зажечь благовония. Она пострадала во время разрушительного землетрясения в Кобэ и Авадзи; отец не только спас ее из-под обломков, но и нес несколько километров на руках до пункта помощи раненым. «Я тогда впервые узнал, какой работой занимается мой отец, и очень им гордился» – было написано в заключении. – Отличное сочинение. Вы сами читали? – Не один раз, – Кинуэ слегка кивнула. «Конечно, – подумала Маё. – И, наверное, каждый раз плакала, перечитывая». – У Наои были прекрасные успехи по всем предметам, и сочинения он тоже писал замечательно, – сказала она. – Все так четко и стройно… – Это, я думаю, потому, что он пользовался одним тайным приемом, – ответила Кинуэ, как бы открывая какой-то небольшой секрет. – Тайным приемом? – Компьютером, который подарил ему муж. Наои писал на нем черновики, а потом переписывал от руки на бланки для сочинений. Он радовался, что не надо искать в словаре иероглифы. И в больнице тоже им пользовался. Хотя я ему говорила, что не годится быть таким лентяем. – Как интересно!.. Но даже если и так, все равно писал он здорово. В ее сумке задрожал смартфон. Извинившись перед хозяйкой, она достала его и обнаружила сообщение от Такэси. «Забери этот компьютер», – написал он. Даже Маё понимала, зачем это нужно. – Этот компьютер все еще у вас? – Да. Я не знаю, как пользоваться такими вещами, так что даже не дотрагивалась. – Вы не могли бы его одолжить? – Компьютер? – Кинуэ посмотрела на нее с удивлением. – Для чего вам? – Там могли остаться черновики сочинений, хотела проверить. – Ну да… Только там, кажется, ничего не осталось. Наоя говорил. Все данные удалены, так что на компьютер можете не обращать внимания. – Ах вот как… Слова Кинуэ привели Маё в замешательство. Наоя понимал, что скоро умрет. И наверняка думал, что лучше ничего не оставлять в компьютере, раз мать не умеет им пользоваться. Лежащий на коленях смартфон снова вздрогнул. Такэси еще раз настаивал, чтобы она забрала компьютер. – Ничего страшного. Может быть, просто покажете его? – попросила она Кинуэ.